– исламский экстремизм понимается как своеобразная реакция мусульманского общества на крупные социальные потрясения и кризисы, неоднократно повторявшиеся в политической истории ислама. Основными компонентами кризисной среды, оказывающими воздействие на глубину, интенсивность и распространенность исследуемого явления являются:
– проблема самосознания, кризис законности властей, обострение социальных противоречий, неспособность обеспечить суверенитет и безопасность государства, культурный кризис;
– проявления исламского экстремизма как реакции на социальный кризис или конфликт обладают рядом таких характерных черт, как:
а) авторитарные методы и харизматический характер руководства процессом трансформации общества в целях преодоления переживаемого кризиса;
б) радикальная идеология по принципу «рай – сегодня» базируется на апелляции к исходным ценностям ислама, черно–белом экстремистском делении мира, целей и методов его исправления;
в) личность экстремиста формируется под двойным воздействием кризисных явлений и фундаменталистских установок;
г) экстремистские движения и группировки обычно возглавляются харизматическими лидерами, а их политическое поведение реализуется в широком диапазоне от чисто духовной сферы до открытой вооруженной борьбы;
– большинство населения в мусульманских странах довольно скептически и настороженно воспринимает исламский экстремизм;
– реакция официальных властей на различные аспекты деятельности исламских экстремистов также отражает широкий спектр мер: от прямого и беспощадного репрессивного подавления до кооптации и сотрудничества с лидерами экстремистов. Важно отметить, что усиление или ослабление экстремизма в значительной мере, как показывает исторический опыт, зависит от политики местных властей, качества руководства исламской оппозиции и влияния внешних факторов. Сегодня руководство ряда стран довольно часто манипулирует этим явлением, решая сиюминутные задачи, забывая о так называемом «эффекте бумеранга».
Среди большинства ученых и специалистов усиление политической активности ислама получило однозначно негативную трактовку.. На большое и крайне неоднородное явление был навешен ярлык фанатизма, хотя, как показывает опыт, действительно экстремистами являются немногие. Однако справедливо и то, что это агрессивное меньшинство обладает огромным разрушительным потенциалом. И все же одномерное освещение этих проблем во многом обусловлено неожиданностью их появления, исламский фундаментализм не вписывался ни в западные, ни в марксистские схемы и концепции исторических и социальных процессов.
Исламский фундаментализм и его крайние экстремистские формы проявления – реальность, для постижения которой необходимо сочетание объективного анализа исламизма и условий, в которых он проявляется. Комплексное историческое исследование генезиса и эволюции исламского экстремизма как сложного социально–политического явления позволяет не только постичь природу и закономерность данного феномена в прошлом, но и создает теоретическую базу для прогнозирования острых вспышек исламизма в наши дни. Любые попытки предвосхитить или спрогнозировать развитие конфликтных ситуаций в районах традиционного распространения ислама осложнены многовариантностью развития обстановки и высокой вероятностью возникновения непредвиденных явлений и неожиданных событий. В этой связи оптимальной базой построения прогнозов может быть модель социального кризиса, обладающая набором кризисных параметров. Среди таких параметров особенно важны шесть: самосознание, законность властей, качество властей, культура, экономика и безопасность
Внутренние кризисные явления, сопровождающиеся непропорциональным распределением национального богатства, социальной несправедливостью, ошибками властей и их низкой компетентностью в сочетании с внешним воздействием со стороны высокоразвитых стран, образуют особую ситуацию хронической политической нестабильности на длительный период времени. Ввиду этого особое значение приобретает воинствующий ислам и собственно исламский экстремизм, воздействие которых на внутрикризисные процессы может привести к резким изменениям политической и стратегической обстановки в отдельных странах и регионах в целом. При этом важно осознавать, что, как показывает исторический опыт, нередко ситуация определяется не столько соотношением сил в чисто военном плане, сколько набором ряда факторов. Именно в этом и заключается главная причина и потребность в многоплановом исследовании исламского экстремизма.
Основные компоненты кризисной среды, как свидетельствует опыт исследования, могут влиять на исход реальных событий. Причинами же их активизации могут стать самые различные события. Однако наиболее вероятными катализаторами обычно выступают действия властей, действия исламских экстремистских сил и наличие внешних стимулов. В этой связи особую значимость приобретает качество и способность к государственному управлению со стороны правящих властей, то есть политическое руководство. Эффективность политики правящих режимов в мусульманских странах в отношении исламской экстремистской оппозиции заслуживает специального рассмотрения. Несмотря на разнообразие политических режимов и их действий, общая эффективность государственной политики в отношении экстремистов не внушает особого доверия в долгосрочном плане. Как правило, недифференцированное враждебное отношение властей к оппозиции ведет к росту враждебности исламистов к властям. Таким образом, тотальное отрицание порождает тотальный нигилизм. В целях нейтрализации исламистской угрозы власти обычно применяют типичный пакет мер: проведение реформ, социализация населения и совершенствование форм и способов борьбы с оппозицией. После ввода советских войск в Афганистан получила распространение практика «выброса» исламистской активности за пределы национальных территорий.
Исторический опыт борьбы с экстремистской оппозицией показывает, что вышеперечисленные меры дают лишь краткосрочный эффект. В долгосрочном же плане более важными являются такие качества политического руководства страны, как самодисциплина и лояльность в сочетании с энергичными действиями и продуманными решениями. К примеру, такая мера, как кооптация лидеров экстремистской оппозиции предполагает, что правящие круги являют собой образец приверженности вере и неподкупности, а также способны проводить эффектную политику исламизации населения через альтернативную идеологию.
Серьезной проблемой для большинства руководителей в мусульманских странах является тот факт, что после спада националистических движений им так и не удалось выработать сколько–нибудь привлекательную идеологию. Более того, сложившийся вследствие этого вакуум представляет реальную угрозу для существующего порядка вещей. Лишь ливийскому лидеру М. Каддафи удалось на какой–то период предложить популярную идеологию. Для большинства мусульманских стран характерно наличие противоречия между провозглашенными властями лозунгами, реальной государственной политикой и действительным социально–экономическим положением большинства населения в этих странах. Так попытки египетского руководства во главе с Х. Мубараком в начале 80–х годов провести реиндоктринацию содержавшихся в тюрьмах исламистских боевиков дали весьма скромные результаты. Безусловно, проблемы Египта, как впрочем и других стран, уникальны и своеобразны, однако их общие контуры просматриваются и в других государствах Ближнего и Среднего Востока. Анализ исторического опыта противоборства с исламскими экстремистами позволяет вычленить по крайней мере четыре взаимосвязанных и определяющих параметра, которые помогают составить представление о способности того или иного режима противостоять зкстремистской угрозе.
Во–первых, реформизм – степень способности и возможностей правительства по осуществлению крупной программы серьезных реформ в политике и экономике;
Во–вторых, идеологический потенциал властей, иными словами, пределы возможностей властей обеспечивать свою политическую деятельность популярной в народе идеологией;
В–третьих, кооптация – способность и возможности властей кооптировать ключевые фигуры оппозиции и использовать их популярность и авторитет для проведения государственной политики;
В–четвертых, потенциал оппозиции, под которым подразумевается состояние исламских экстремистских группировок, их идеологические, организационные, финансовые и военные возможности, наличие внешних «спонсоров».
Предварительный анализ позволяет сделать ряд общих выводов. Режимы с низким и средненизким уровнями способностей к реформизму и невысоким идеологическим потенциалом, как правило, обладают скромными возможностями по кооптации оппозиции. Вследствие этого можно ожидать в этих странах высокой активности исламских экстремистских группировок, а это повлечет за собой усиление репрессивных мер со стороны официальных властей. Затем может наступить момент, когда репрессии правительства перестанут давать эффект по сдерживанию экстремистов, расширится круг вовлеченных в конфликт с властями и возникнет прямая угроза захвата власти оппозицией.
Страны, располагающие значительными финансовыми и экономическими возможностями (к примеру, Саудовская Аравия, арабские страны Персидского залива), могут существенно ослабить и даже нейтрализовать исламскую оппозицию путем осуществления социально–экономических мер по снятию политической напряженности в обществе. Возможен и иной вариант развития событий. Официальные власти могут усилить свой репрессивный аппарат за счет большей опоры и мобилизации проправительственно настроенных религиозно–этнических меньшинств или привлечения широкомасштабной иностранной военной и экономической помощи. Однако это, как показывает опыт, почти неизбежно ведет к консолидации в стане оппозиции. Таким образом ясно, что долгосрочное и результативное противодействие исламскому экстремизму будет зависеть от способности властей провести глубокие реформы, предложить популярную идеологию и кооптировать ключевые фигуры оппозиции.