Власть может демонстрировать себя, как она это делает в собственно государственной сфере, но она может оказывать скрытое влияние.
1 Номинализм есть определенная позиция в вечном философском споре о природе общих понятий: "реалисты" полагают, что общее существует реально и предшествует отдельному; номиналисты полагают, что общее - это всего лишь сумма отдельных и, следовательно, существует лишь номинально.
Парадигма - коллективная познавательная установка (модель), посредством которой данное поколение ученых выстраивает и интерпретирует накопление новых фактов, не укладывающихся в сложившуюся модель.
Обязанность аналитика, согласно М.Фуко, - срывать маску власт особенности в тех сферах, где о господстье и подчинении говорил принято. В такой парадигме политология выступает как наука о с< ношении формальных и неформальных возможностей власти, име виду прежде всего то, что последние по объему заведомо превыш первые. На этой основе предметом политологии оказывается власт измерение любых сфер общественной жизни, а сама она выступает междисциплинарная теория, объединяющая политическую эконом политическую демографию, политическую культурологию и т, д.
Совсем иначе предмет политологии выступает в паради Г.Бэккера. Этот представитель чикагской школы склонен "максима зировать" либеральный принцип "государство-минимум", предпола что развитие нормального гражданского общества сопровождается прерывным поэтапным сокращением прерогатив власти. Цивилизо! ный процесс понимается как процесс замещения властных отноше] отношениями гражданского партнерства - вплоть до полного сверть ния власти. Здесь, как видим, либеральная традиция смыкается с ы ксистской, ожидающей "полного отмирания" государства и политики этой парадигме политическая наука выступает не поли-, а монодисц линарной, так как предполагается, что власть локализуется исклю тельно в государственной сфере и изучение ее не требует привлече] других наук, кроме науки о политической власти как таковой.
Любопытно, что реальный политический процесс отличается ц личностью, причем разные его фазы то больше соответствуют "па дигме Фуко", то "парадигме Бэккера". Скажем, социал-демократичес] (или кейнсианская) фаза предполагает "большое" социальное государ во, активно вмешивающееся в общественную и экономическую жиз Напротив, как правило, следующая за ней консервативная (моне ристская) фаза сопровождается критикой "завышенных" социальн обязательств государства, свертыванием соответствующих программ расходов. На этом этапе реванш берет "парадигма Бэккера". На сам деле, как нам представляется, обе парадигмы связаны отношениями , полнительности. Подобно физике, описывающей одну и ту же реа ность то на языке теории поля, то на языке корпускулярной теор] политология может описывать власть в ее институциональных форм когда она является нам зримо и вещественно ("корпускулярно"), а д жет - во внеинституциональных формах, когда она прячется в сфе{ неформального влияния и контроля.
Реальное противоречие общественной жизни состоит в том, что одних случаях люди заинтересованы в том, чтобы власть явила ев лицо, институциировалась и конституциировалась, а в других - нащ тив, в том, чтобы она "стушевалась" до незначительного, неформалы го влияния. Реальная дилемма часто состоит не в том, больше и меньше власти требуется обществу, а в том, в каких формах ей прстоит выступить: формально-институциональных или неформальных. Не менее важный вопрос касается социальной эффективности власти. Здесь мы сталкиваемся с различием критериев, унаследованных от либеральной классики, с одной стороны, и современных модернизацион-ных и постмодернизационных теорий - с другой.
С позиций либерально-представительской классики власть эффективна, если она удовлетворительно выполняет те или иные заказы гражданского общества и его групп. Власть не должна иметь собственной воли - это означало бы узурпацию воли гражданского общества; ее дело - выступать с заполненным (императивным) мандатом. Подобная философия, несомненно, связана с презумпциями просвещенческого "натурализма" - апологетикой "естественного состояния" и "естественного разумного эгоизма".
В модернизационной парадигме, характерной преимущественно для обществ "догоняющего развития", "естественное состояние" как раз признается наименее удовлетворительным, обрекающим на консервацию устаревших порядков, на отставание. Поэтому эффективность власти оценивают по тому, насколько она способна организовать процесс социальной модернизации и управлять им. Власть здесь выступает в роли "наставника общества" и берет на себя функции социальной инженерии. Наконец, в постмодернистской "скептической" парадигме, когда уже не верят ни в историческую необходимость, ни в универсалии прогресса, эффективность власти выступает как кредо профессионалов, умеющих "красиво" вести игру и ориентирующихся не на вкусы и интересы "публики" (избирателей), а исключительно на критерии, принятые в среде класса политических профессионалов. Политика обособляется от общества, утверждая свою "профессиональную" автономию и свои внутренние нормы. В этой парадигме от аналитика требуются не столько усилия по выявлению тех или иных "приводных ремней", идущих от общества к власти и обратно, сколько высвечивание механизмов производства власти внутри самой власти. Власть в данном случае выступает как акционерное предприятие, участниками которого являются держатели властного капитала - возможностей оказывать давление и создавать напряженность. Постмодернистская аналитика заявляет вместе с марксистской, что власть делится не по голосам (избирателей), а "по капиталу", но при этом имеется в виду не "финансовый капитал", а капитал властного давления, в рамках которого связи с силовыми структурами или возможности влиять на позицию прессы ценятся отнюдь не меньше, чем обычные финансовые возможности. Это возрастающее обособление процесса производства власти от общества выходит за рамки обычной дихотомии "демократия - авторитаризм", так как наблюдается сегодня всюду, и на Востоке, и на Западе. Этот процесс сопровождается "эмансипацией" власти от давления со стороны ценностной сферы.
Соотношение между двумя детерминантами власти - со стороны тересов и со стороны ценностей - представляет сегодня одну из ] нейших проблем политологического анализа.
Вспомним, что власть нужна обществу не только чтобы удовле рять социальные заказы различных групп и добиваться сбалансиро ности их интересов, но и для того, чтобы предохранять обществ» всегда подстерегающей стихии насилия.
Те, кто судит о власти только на основании критерия выполнен или невыполненных социальных обязательств, недооценивают этот следний аспект. Радикал-реформаторы и революционеры "демонтирз старую власть от имени "более справедливого" или "более рационал го порядка". Они при этом нередко забывают, что наряду с различг плохого и хорошего порядка существует более кардинальное разл порядка и хаоса. Пора понять, что, ломая прежний порядок, реформ ры автоматически не попадают в "светлое будущее" на основе не ложных закономерностей прогресса. В действительности мы живе) во Вселенной Маркса, а во Вселенной Винера, в которой хаос - б< вероятное состояние, чем какой бы то ни был порядок.
Это рассуждение о власти в контексте порядка как наиболее Д( цитного состояния, ведет политологию к старой дихотомии "цивил ция - варварство". Политическая власть предохраняет общество от варства всеобщего нелегатимированного насилия - в этом ее достов во помимо тех, которые мы отыскиваем с помощью критериев соцв ной справедливости, свободы, равенства и т.д.
Важно, чтобы спор о справедливости и несправедливости вел' рамках цивилизованного порядка, а не сопровождался провалом в варство неупорядоченных "разборок" между различными силами, этому вопрос о том, как сохранить политическое соперничество, производство новых социальных статусов и отношений в границах вилизованного порядка, принадлежит к главнейшим вопросам полит ской теории. Цивилизованный политический порядок в качестве в мета изучения политической теории не совпадает с предметом прав* науки. Последняя изучает формальные институциональные основ такого порядка, тогда как политическая теория исследует реал факторы производства порядка: различные групповые мотивации и ности, интересы и позиции в их взаимном динамичном балансе.
Политическая наука постоянно балансирует между "парадигмой тересов" и "парадигмой ценностей". Хотелось бы предостеречь от спешного вынесения вердикта ценностному подходу. Челове] "религиозное животное" (Л.Фейербах) и не может жить только шп сами. Процедуры согласования интересов давно изучает западная п тическая теория. Процедура согласования различных культурных I и ценностей изучена гораздо хуже. Между тем она имеет особое звние дои нашей страны, включающей множество разнородных этносов, конфессий, культурных традиций.
Вести диалог в ценностно однородном или ценностно-нейтральном поле значительно легче, чем в ситуации, когда участники ценностно ангажированы и при этом имеют различные приоритеты.
Современная политология сочетает две методологические стратегии. Одна из них связана с процедурами отнесения к интересам. Раскрыть пружины "реальной политики" - значит вскрыть стоящие за ней интересы. Это предполагает решение другой задачи: какими средствами может быть достигнут консенсус в области интересов.
Вторая стратегия связана с процедурами отнесения к ценностям. В аналитическом смысле она предполагает раскрытие той пружины политических событий, которая связана с конфликтом ценностей, менталитета, традиций.