Основные принципы демократического правового государства – легитимность публичной власти, взаимная ответственность государства и личности, разделение властей, новый, более высокий уровень законности, единство естественного и позитивного права и связанная с ним тенденция сближения права и морали – оказывают решающее влияние на его организацию и функционирование. Демократическому государству присуща определенная организация власти. Не подавление властью индивида как отдельной личности, так и совокупного человека – народа, а участие их в организации власти в правовом государстве. Отдельная личность, а также ассоциации индивидов, народ в целом выступают при этом не только объектами власти, но и субъектами ее и участвуют в ее осуществлении в различных формах, включая выборы и народное представительство, референдум, народную инициативу, петиции и институт конституционной жалобы, собрания и сходы граждан, институты народных и присяжных заседателей и пр. Именно народоправство лежит в основе правового и является одной из главных характеристик демократического государства.
При этом в зависимости от форм участия народа в осуществлении государственной власти обычно различают непосредственную демократию и демократию представительную. Непосредственная демократия отличается тем, что сам народ, а не его представители, осуществляет важнейшие государственные функции законодательства и управления, в частности, посредством референдума.
Для представительной демократии, напротив, характерно участие народа в осуществлении важнейших функций законодательства и управления не непосредственно, а через своих представителей. Причем народное представительство является доминирующей организационной формой демократического правового государства, что, однако, не означает слияния государственной власти и народа. Речь идет о передаче народом посредством свободных выборов права на законодательную власть парламенту при сохранении им за собой контроля за деятельностью парламента и иных форм реализации государственной власти. Поэтому покушение на институт народного представительства есть покушение на народный суверенитет, полноту власти народа и его верховенства. Обновление представительной системы как с точки зрения ее организационных форм, так и персонального состава народных представителей – право самого народа, осуществляемое им посредством свободных выборов.
Иначе говоря, главным способом выражения воли народа и обеспечения его прав являются свободные выборы, индивидуализированным рефлексом которых выступает всеобщее равное и прямое избирательное право при тайном голосовании. Это право в равной мере актуально не только для свободных выборов как формы высшего непосредственного выражения власти народа, но и референдума, так же получившего непосредственное закрепление в Конституции.
Несомненно при этом, что высказанная выше мысль о методологии «юридического познания» не означает отказа от учета реалий социальной действительности. Такой отказ в данном случае особенно опасен, поскольку чреват превращением науки в схоластическую систему понятий: в действительности всеобщее равное и прямое избирательное право при тайном голосовании создает лишь формальную возможность для волеобразования народа и ее адекватного выражения. Оно способно выявить частные интересы и атомизированную волю каждого отдельного гражданина как сочлена государства, но неспособно их возвести к принципу общего блага, составляющему основу и цель деятельности демократически организованного и демократически действующего государства, в котором существует подлинное народное представительство, а не собрание доверенных приказчиков различных олигархическим групп с их своекорыстием, которое не вправе выступать от имени народа и не вправе именоваться его представительством.
Опыт государственно-правового развития убеждает в том, что сильное народное представительство есть результат не избирательного права, а политики, субъектами которой выступают политические партии. Именно политические партии, выявляя всю глубину социальных, политических и иных интересов, идеалов, противоречий, предрассудков, вырабатывают путь мирных социальных преобразований и служат условием не революционного, а эволюционного развития общества. В этом – путь не только к формированию политической культуры народа, но и его превращению в единую государственную гражданскую нацию, осознанно создающую народное представительство и бдительно контролирующую ее.
Именно поэтому свобода создания и деятельности политических партий получила конституционное признание всех претендующих на демократизм государств; в противном случае неизбежно либо создание тайных обществ, противостоящих государству и угрожающих самим основам государственности, либо превращение парламента в собрание представителей отдельных групп населения, объединенных экономическими, национальными и т.д. интересами и руководствующихся эгоистическим расчетом, а не общим благом. Что же касается государства, утрата им своей демократической природы и либо авторитаризация, когда орган народного представительства превращается в простой придаток исполнительной власти, формируемый и всецело ею контролируемый, либо «приватизация» той или иной мощной в экономическом отношении группировкой неминуема, что особенно убедительно доказывается нашим собственным опытом 90-х годов прошлого столетия.
Не этим ли объясняются встречающиеся порой выступления против многопартийности и политического плюрализма, хотя на деле острие критики чаще всего направлено не против плюралистической демократии, а против суррогата многопартийности?! В самом деле, так называемые политические партии, в великом множестве возникшие на рубеже 80-90-х годов прошлого столетия, в действительности выступали лоббистскими группировками, объединенными эгоистическими экономическими интересами, активно способствовали разграблению общественных богатств, созданных трудом многих поколений, и беззастенчиво торговали общественным благом под флагом демократии. Под угрозу были поставлены даже единство и целостность Российского государства, а мелкая корысть (не по масштабам и степени влияния на власть, а в ее соотношении с благом общества) стала определяющим вектором государственной деятельности [1].
Отсюда – надуманная дилемма: либо «закрытие» политических партий и отказ от конституционных принципов плюралистической демократии и тогда неизбежно развитие антисоциальных тенденций, в перспективе угрожающих самим основам государственности, либо открытие простора для развития политических партий и участия в них самых широких масс народа, объединенных общими интересами, реализуемыми в народном представительстве, как это предусмотрено Основным Законом.
Конституция России в 1993 году с учетом опыта собственной истории на советском этапе ее развития и воспринимая общедемократические цивилизационные стандарты, закрепила принципы плюралистической демократии, основанной на многопартийности и идеологическом многообразии. Другое дело, что установленная ею юридическая форма нуждается в реальном политическом наполнении, формируемом временем и активностью народа, которая единственно способна насытить ее социальным содержанием. Временем и активностью народа, облагороженной гражданским чувством и ответственностью за настоящее и будущее страны!
При этом не следует впадать в распространенную методологическую ошибку, отождествляя многопартийность и политический плюрализм. Наличие нескольких или даже многих партий способно обеспечить действительно плюралистическую демократию лишь при условии, что они раскрывают и выражают все многообразие общественных противоречий и всю палитру интересов различных социальных групп, образующих в целом общество, и их представительство в парламенте, назначение которого – утверждение в законодательстве, следовательно, во всей государственной деятельности принципа общего блага, сочетания и взаимодействия всего многообразия существующих в обществе интересов.
Это означает, что суррогат многопартийности, этап которого мы еще далеко не прошли, способен превратиться и превращается в политический плюрализм только в результате упорного труда и с течением времени. Что же касается Конституции – она может лишь способствовать этому путем закрепления свободы слова и различных форм политической деятельности, гарантирующих осознанное участие граждан и их объединений в осуществлении государственной власти. При этом подчеркнем: конституционный принцип политического плюрализма легализует не борьбу за власть, а борьбу за участие во власти. И только в этом случае может в полной мере проявиться значение демократии как способа саморегуляции и саморазвития общества, исключающего социальные катаклизмы, которые угрожают самим основам отечественной государственности (вспомним печальную участь СССР!), и гарантирующего эволюционное развитие общества.
Согласно статье 13 Конституции, закрепляющей одну из основ конституционного строя России как демократии в рамках правового государства, в Российской Федерации признается идеологическое многообразие, никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной, признаются политическое многообразие и многопартийность, закрепляется равенство общественных объединений перед законом, устанавливается запрет на создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание расовой, национальной и религиозной розни. Тем самым Конституция закрепляет идеологический и политический плюрализм как основу развития общества и одну из содержательных характеристик демократии [2].