Визуальная модель (от лат. «visual» — зрительный) находит своё воплощение в рисунках, графиках, схемах.[200] До 90 % информации окружающего мира человек получает посредством зрения, потому пресса давно использует доступные экстралингвистические средства.[201] Информация, передаваемая в процессе такого моделирования, заключена в определённых знаках, считываемых образно, минуя вербализацию (например, флаг на фотографии – не отрез текстильного материала, а образ патриотизма). При построении визуальной модели не следует забывать о категории наглядности – возможности непосредственного понимания (считывания) информации.
Поскольку в информационном обществе, при быстром темпе жизни у людей не остаётся времени на детальное знакомство с прессой, им предлагают ориентироваться по иллюстрациям, и этим возможно воспользоваться в интересах усиления государственной власти. Ещё президент Франции Шарль де Голль в середине XX века осознал, что «необходимо, чтобы между мной и народом существовало и поддерживалось фундаментальное согласие. Необходимо, чтобы французы меня видели и слышали»[202] — в этом заключался его принцип персонализированной государственной политики.[203]
Визуальная модель образа реализуется через фотографии, имеющие массу средств выражения намерения фоторепортёра создать необходимый образ его героя. К журналистским фотографиям существуют определённые требования, и, как и в случае с вербальной моделью, любое отклонение от этих требования информативности – способ персонализации образа, по аналогии с дополнительной вербальной информацией.
Эти требования: снимки должны иметь явные обозначения места запечатлённого события в хронологическом контексте развития, точно воспроизводить ситуацию, быть информативными. Хорошая фотография всегда образ. В журналистике фотография ещё и документ. Творческое начало не должно идти в ущерб достоверности.[204]
Визуальная модель обладает свойствами, которые делают его менее уязвимым, чем газетный текст. Зрительный образ воспринимается реципиентом как объективный и самодостаточный.[205] Читателю кажется, что увидев происходящее своими глазами, он полнее и правильнее всё понимает. Но образ, созданный журналистом, может быть неадекватен событию, что только усугубляется словесным комментарием. Могут быть опущены важные детали, а второстепенные выдвинуты на передний план.[206] Вероятность того, что реципиент не будет задумываться над картинкой, подвергать сомнению адекватность её событию действительности у визуальной модели намного выше. И последнее, читателю кажется, что визуальное сообщение не экспрессивно, не оценочно. Но это не так, эта оценочность скрыта. Это связанно с естественной избирательностью фотокадра, физически не способном воспроизвести всю картину происходящего.
Американским институтом медиа исследований Пойнтера[207] отмечено, что внимание распределяется следующим образом: иллюстрация, подпись к ней, заголовок и только потом статья.[208] Отсюда можно сделать вывод, что фотография попадает в поле зрения читателя прежде всего. Потому, глядя на него, читатель должен понимать, о чем пойдёт речь в статье.
Также стоит отметить необходимые качества фотоиллюстрации для успешной визуализации образа президента[209]:
доступность для понимания массового читателя
содержательность с позиций передачи смысловой полноты материала.
иллюстративность для трудных для понимания текстов. Но чрезмерное увлечение может увести от основной идеи автора, и процесс будет бессмысленным;
сдержанность с оптимальным использованием наглядности. Переизбыток информации может привести и к обратному эффекту. Внимание будет отвлекаться на посторонние детали.
При анализе имеющихся на страницах «Российской газеты» фотоснимков президента, были обнаружены несколько приёмов создания положительного образа. Объединяющий принцип всех приёмов – акцентирование на фигуре президента как символе власти.
Самым простым способом выполнения задачи заострения внимания на фигуре президента является расположение его по центру кадра, как на илл. 1, илл. 3.
Сделать это можно двумя способами – кадрированием исходного изображения, как это было сделано на илл. 2, имеющей нестандартный квадратный формат – не соответствующий техническому стандарту камеры.
Второй – более сложный в техническом плане и требующий мастерства и творческой фантазии фотожурналиста приём — сходящаяся на фигуре президента перспектива (стола, древки флага и т.д.).такой способ очень выразителен (илл. 1 и 4). Но нельзя не отметить, что если такое построение композиции произвести неумело, как например на илл. 4 и 4а, это может вызвать неприятие у некоторых читателей слишком явным и навязчивым стремлением привлечь внимание, примитивностью решения.
Обычным является и введение в кадр определённых символических предметов, интерьера. (Илл. 5, 6, 7). «Понятие «дизайн интерьера» первым ввёл в лексикон политтехнологов ведущий российский дизайнер Артемий Лебедев. Согласно его исследованию, образцовыми в плане умения «говорить интерьером» могут считаться выступления президента Джорджа Буша-младшего. Например. Анализируя одно из его выступлений… г-н Лебедев отмечает, что за спиной президента – фотография детей. А государственный флаг, стоящий рядом, повёрнут так, что в кадр попадает только 13 стрел – символов войны».[210]
Фигура президента должна быть величественна, внушать уважение. Было бы лицемерием избегать упоминания о невысоком росте президента, что не позволило бы нам отметить пути решения данной проблемы фотокорреспондентами. Как пишет британское издание «Гардиан» в статье «Who is the shortest world leader?» журналисты стараются снимать Медведева снизу, а в окружении других людей советуют ему выступать на шаг вперёд.[211]
Претворение в жизнь этих способов мы видим на илл. 8 и илл. 9.
Следующим способом визуализации образа президента, найденным среди фотоиллюстраций «Российской газеты» является расположение Медведева несколько на отдалённом расстоянии от других героев – политических лиц и, в противоположность этому, расположение в группе населения, часто — детей. Примером могут послужить илл. 10 и илл. 11.
Другой композиционный приём – выбор особой точки съёмки — расстояния до объекта съёмки, направления съёмки или угла в горизонтальной плоскости, под которым она производится, и высоты точки съёмки,[212] изменяющий резкость или затемнение, сосредотачивающий внимание на переднем плане, где чётко изображено что, где и когда происходит, то есть объект или событие, что является главным в кадре, к тому же достаточно хорошо «прочитывается» фон, который даёт дополнительную информацию о происходящем.[213] Приближение точки съёмки уменьшает пространство на изображении и позволяет расчленить композицию на элементы главные и второстепенные. Потому он удачен для репортажей с участием президента (илл. 12).
Сложную профессиональную задачу представляет собой официальные встречи, проходящие шаблонно и неживописно. Вот как описывает в своём интернет-дневнике самый популярный блогер России drugoi[214] (дизайнер и фотограф Рустем Адагамов), «журнал» которого ежедневно просматривают не менее 48 тысячи человек и которого уже давно называют «кремлёвским» блоггером после того, как пресс-служба президента стала приглашать Адагамова на освещение мероприятий наравне с официальными СМИ:
«Проходит официальная встреча двух президентов. Я всегда думал, что во время таких съёмок люди, которые сидят за столом, делают вид, что они говорят друг с другом. Оказалось нет, они и правда разговаривают, но так, как никогда два обычных человека не общаются между собой — на каком-то официальном, неживом языке. Задача у Астахова — сделать «живой» снимок президента, сидящего в кресле в центре стола. Получилось сделать это тогда, когда Медведев начал листать буклет».
Поэтому чаще всего фотографии шаблонны, идентичны одна другой. (Илл 5, 6, 7, 13 а-б-в-г). Но иногда эта задача решается. Например, на илл. 14 живость фотографии достигнута лёгким наклоном вперёд президента Боливии, что на языке тела означает доверительность разговора, что отличает её от множества фотографий «совещания».
Движение привлекает непроизвольное внимание. Даже если оно застыло на фотографии. Знание этой особенности человеческого восприятия положено в основу приёма выбора фазы движения, реализующей какое-либо намерение журналиста.
Например, илл. 15 и илл. 16.
Все это может помочь направить внимание читателя газеты в необходимом направлении.
В качестве вывода хотелось бы сказать о недостатках всех фотографий президента в «Российской газете» словами тесно знакомого с проблемами и несовершенством визуализации образа Медведева уже упоминавшегося гражданского журналиста drugoi:
Обама доступен для СМИ, он может позволить себе фотографа рядом в любой ситуации. Поэтому на картинке — он живой человек, со всеми его достоинствами и недостатками. Все это никак не соотносится с российскими традициями, сакральностью власти, её закрытостью. Человек с фотокамерой — чужак, его боятся, его ставят в жёсткие рамки. Сегодня был только один момент, когда можно было увидеть настоящего президента — перед началом форума он уединился в комнате для отдыха, куда никого из фотографов не пустили. А ведь, наверняка, там можно было сделать две-три хорошие фотографии живого человека — уставшего, собирающегося с силами перед очередным выходом под софиты.[215]
Глава 3 Имплицитная стратегия убеждения при создании образа Дмитрия Медведева в «Российской газете»