Феноменом Интернета является исторический “синтез” различных медиа - печатных, аудио и визуальных. Технология, появившаяся на вершине третьей информационно-коммуникационной революции, возвратила специфический исламский компонент – текст. В отличие от радио или телевидения, Интернет рассматривается мусульманами в качестве позитивного фактора, особенно в случае максимального охвата единоверцев. Неограниченная коммуникация двухстороннего общения содействует появлению нового мусульманского киберпространства, не ограниченного национальными границами. Теперь мусульмане имеют доступ к недоступной ранее информации. Привлекает внимание быстрота его распространения, несмотря на то, что Интернет остается элитным средством коммуникации в мусульманском мире. Сателлитарное вещание создает политическую публичную сферу, где общественность обсуждает жизненно важные проблемы, Интернет - индивидуальное средство информации, который значительно реже выступает в роли публичного форума.
В киберпространстве арабский мир часто рассматривается отдельно от мусульманского мира. Это касается и таких терминов, как «Ближний Восток», «Южная Азия», «Северная Африка». Такая категоризация, ограничивающая поиск информации о мусульманском мире в целом, характерна для сайтов “Arab Net”, “Arab World Online”, “Model League of Arab States”, “Middle East Network”, “Regional Arab Information”, “Arab resources”, “Arabia”. Отдельные мусульманские государства заявляют о своей обособленности на сайтах “Oman Net”, “Qatar Online”, “Iran Net”, “Djazair-Online”.
Большинство политических партий в мусульманском мире используют киберпространство для пропаганды своих политических взглядов. Наиболее активными исламскими партиями являются ливанские, алжирские, иранские, ливийские, пакистанские, палестинские и турецкие. Иран занимается активным промоушином собственных сайтов, особенно мультимедийной страницы аятоллы Хомейни “Изображение лучей солнца”, оппозиция также находится он-лайн. Правительство Пакистана произвело значительную селекцию религиозных материалов с помощью административного вмешательства, произведенную с целью устранить с интернет-пространства “Джамаат-и-Ислами”. Отдел исламского развития премьер-министра Малайзии с помощью Интернета презентовал собственную исламскую программу для соревнования он-лайн с оппозиционными партиями, например, ПАС[15]. В Сирии сайт www.all4syria, созданный инженером Айманом Абдул Нуром для контактов оппозиции с правительством, был заблокирован властью.
Вместе с тем основной проблемой, с которой придется столкнуться мусульманам, станет вынесение местных противоречий на глобальный уровень и получение последствий незащищенности внутренних структур перед влиятельными глобальными силами. Наиболее консервативные иранские аятоллы из Центра исламской юриспруденции в г. Кум, столице шиизма, одними из первых начали использовать Сеть в борьбе против вечных конкурентов – арабских суннитов. В то время, когда суннитские институции игнорируют шиитские тексты, шиитские центры переводят в электронный формат суннитские источники для обеспечения большего количества мусульманской аудитории. В конце 1990-х гг. определенные религиозные силы в Иране инструктировали все мечети Великобритании относительно подключения к Интернету и сетевой связи между ними. “Проект кафе Медина” также касался мусульманских школ в стране. Израильские спецслужбы информировали о подобном проекте в Сингапуре.
Большинство ключевых игроков, от саудовских нефтяных принцев-суннитов до шиитского иранского духовенства, понимают будущую роль сателлитарных сетей. Это объясняет скрытую, но жесткую борьбу за цифровую власть среди мусульманских стран, где элементарными понятиями служат “центр-периферия”, где традиционное географическое преимущество имели ближневосточные страны, которое теперь ставится под сомнение. Малайзия, расценивавшаяся как маргинальная с религиозной и географической точки зрения, инвестировала значительные средства в информационные технологии. Иранские аятоллы инвестируют новые технологии с начала 1990-х гг.
Тем не менее Саудовская Аравия имеет значительное преимущество, ибо арабский язык считается священным и исполняет роль основного средства общения. Кроме этого, арабский язык, в отличие от турецкого или иранского, служит родным языком значительных христианских меньшинств. Инвестирование в арабские сателлитарные системы стало ключевим для доминирования в мусульманском мире. Саудовские пропагандисты были первыми создателями планетарного медиа-лобби, в 1980-х гг. вооружившиеся электронными транснациональными изданиями и сателлитарными сетями. Двумя популярнейшими электронными газетами считают базированные в Лондоне “Al-Hayat” i “Ash-Shark al-Avsat” (последняя доступна для 100 миллионов виртуальных читателей). В условиях глобализации огромное влияние оказывают происламские холдинги, действующие не только в торговле и промышленности, но и в информационно-пропагандистском бизнесе. Примером может быть созданное в Турции сообщество Фехуллаха Гюлена.
Иранское духовенство в 1991 г. помогло группировке “Хезболла” запустить спутниковый арабоязычный канал “Al-Manar», второй за влиятельностью после катарского канала “Al Jazeera” (1996 г.). По мнению авторитетных исламоведов Д. Бергенера, Д. Китфилда, Б. Хофмана, Е. Басевича, именно “Al Jazeera” совместно с Интернетом растиражировали образ Усами бин Ладена от Джакарты до Занзибара, без которого мусульманский мир не смог бы организовать джихад против Запада. В 2003 г. государственная телерадиокомпания Южной Африки SABS решила заменить ночную трансляцию СNN передачами “Al Jazeera”, хотя мусульмане составляют лишь 2% населения ЮАР. Это свидетельствует о нанесении сильного удара по монополии западных СМИ.
Таким образом, современная информационная система является своеобразным зеркалом, в котором отражается геополитические противоречия мусульманского мира. Кроме унифицирующих составных исламского информационного развития, на которых делают упор межгосударственные организации мусульманских стран, все более значительными становятся центробежныегеополитические тенденции - информационный регионализм, экстремизм, размежевание “центр-периферия”. Борьба за гегемонию в мусульманском мире переходит в виртуальное измерение. Очевиден факт, что лидерами станут игроки, способные быстро и эффективно использовать информационные технологии.
Zinko S. Muzułmańskie koncepcje geopolityczne i ich zabezpieczenie informacyjno – propagandowe. // Geopolityka w Polsce i za granicą – historia i współczesność. – Instytut Studiow Międzynarodowych, Uniwersytet Wrocławski, 2006. – S. 38 – 45.
(вихідні дані польською мовою, статтю подавала російською)
[1]Малашенко А. Исламизм на все времена. // Свободная мысль-ХХ век. – 2004. – №12. – C. 23-25.
[2] Власов П. Правоверный джинн. // Эксперт. – 1998. – 17 августа. – C. 45.
[3] Хаусхофер К. О геополитике. Работы разных лет. Панидеи в геополитике. – М.: Мысль, 2001. – С. 287.
[4]Модестов С. А. Геополитика ислама. – М.: Молодая гвардия, 2003. – С. 37.
[5]Ibid. – С. 18.
[6][6]Robertson, Roland.Comments on the "Global Triad" and "Glocalization" // Globalization and Indigenous Culture 1997, 2001 Institute for Japanese Culture and Classics, Kokugakuin University.
[7] Rosenau, James N. Distant Proximities: Dynamics Beyond Globalization. Princeton University Press: 2003.
[8]Castells, Manuel. 1997. The Power of Identity: The Information Age–Economy, Society and
Culture. Cambridge, MA & Oxford: Blackwell.
[9]Merlyna Lim.Islamic Radicalism and Anti-Americanism in Indonesia: The Role of the
Internet. // Policy Studies 18. - East-West Center Washington, 2005
[10] Boutaleb A. Information Policy in Islam. // Islam Today. Rabat. – 1986. - #4. – P. 8-10.
[11] Льюис Л. Что не так? Путь Запада и Ближнего Востока: прогресс и традиционализм. – М.: Олимп-бизнес, 2003. – С. 52-53, 161.
[12] Закария Ф. Будущее свободы: нелиберальная демократия в США и за их пределами. – М.: Ладомир, 2004. – С. 152.
[13]Модестов С. А. Геополитика ислама. – М.: Молодая гвардия, 2003. – С. 150-152.
[14] Resolution No.1/5 Inf (COMIAC) On The Islamic States Information Strategy. – Dakar, Republic of Senegal. – 1996 – March 27-28.
[15]Bunt Gary R. Virtually Islamic: Computer Mediated Communication and Cyber Islamic Environments. – Cardiff: University Of Wales Press, 2000. – P.48-49.