Геополитические концепции мусульманских стран и их информационно-пропагандистское обеспечение.
Соломия Зинько, аспирантка факультета международных отношений Львовского университета имени Ивана Франко.
Исламская альтернатива конкретизируется на многоуровневом «исламистском проекте». На первом, локальном уровне рассматривается исламизация отдельного населенного пункта (особенно характерна для Индонезии), на втором, национальном – исламизация отдельных государств (присуща для всех мусульманских государств, а также государств с компактными мусульманскими меньшинствами). Третий, региональный уровень не слишком заметен в мировой политике, его намеревался воплотить в жизнь афганский «Талибан». Четвертый уровень глобален и предусматривает образование всемирного мусульманского государства. Результатом действия исламистов на четвертом уровне стало идейное братство, конфедерация, с другой стороны – трансграничное пространство единомышленников.
Наиболее узкий локальный проект имеет возможность выхода не только на следующий, но и глобальный уровень. «Сельские», национальные, региональные исламисты и исламские глобалисты могут действовать только в режиме кооперации. Исламисты Палестины, Филиппин или Ирака идентифицируют себя с мировым джихадом в качестве его составляющей. Со своей стороны исламские глобалисты предоставляют региональным собратьям не только идейную, но и практическую материальную помощь[1]. Роль неформальных центров поддержки исламистского движения принадлежит Международному исламскому университету в Исламабаде, каирскому университету “Аль-Азхар”, бруклинскому Центру беженцев «Аль-Кифах», а также его филиалам в Пакистане и Хорватии[2].
Иной структурной особенностью исламской геополитики является специфическое соотношение эндемического и периферийного полей геополитического пространства. Эндемическое поле владеет отчетливо выраженным ядром – Саудовской Аравией, ставшей центром панидеи в VIII ст. В это время арабский язык вытеснил вульгарно-эллинское наречие из долины Инда, овладел побережьем Индийского океана и оставался хозяином Востока до тех пор, когда “трижды приостанавливался ход мировой истории: когда Карл Мартелл разбил арабов, когда османы не взяли Вену и когда лорд Клайв победил вассалов Великого Могола возле Плесси”[3].
С Саудовской Аравией конкурируют шиитский Иран; Турция как оплот халифата до 3 марта 1924 г.; Египет с ведущим центром суннитского богословия – университетом “Аль-Азхар”; Пакистан с ракетно-ядерным потенциалом. Иодания и Марокко под правлением потомков Пророка проявляют династические претензии на доминирование в мусульманском мире.
Наиболее активны в продвижении ислама и расширении его геополитического пространства исламистские группы, не связанные с конкретной страной. Этот фактор препятствует пространственному определению границ эндемического поля ислама и приводит к его экстраполяции на все государства – покровители ислама.
В геополитическом пространстве ислама присутствует огромное периферийное поле – приграничное пространство, находящееся под контролем мусульманского этноконфессионального сообщества. Тем не менее его демографический, экономический и коммуникационный потенциал недостаточен для слияния с эндемическим полем. Существует также перекрестное поле, на обладание которым претендуют иные геополитические субъекты.
Особенностью исламского пространства является отсутствие единого политико-административного центра, обусловленное разрозненностью мусульманского мира вследствие его неоднородности[4].
Классическое мусульманское понимание международных отношений экстерриториально и разделяет мир на две основные составляющие: правоверных (dar al-Islam), или веры (dar ud-din), и неверных, или войны (dar al-harb), а также область мира (dar al-sulh). Мир ислама включает государства под господством мусульман, управляющихся шариатом. Мир неверных населен мусульманами и немусульманами, но управляется неверными. С этими странами можно заключать перемирие до 10 лет, которое можно продолжить путем возобновления договора. Область мира охватывает немусульманские страны с немусульманским руководством, находящиеся в зависимости от мусульманского мира[5].
Информационные системы являются своеобразной плоскостью пересечения глобальных и локальных тенденций мусульманского мира. Глобальные веяния легко достигают локального уровня, а локальные лидеры выходят к глобальным трибунам и глобальной аудитории. По мнению Ролана Робертсона, наблюдается появление глокализации, трактируемой им как “взаимопроникновение глобального и локального”[6]. Эта интепретация логически вписывается в информационные геополитические реалии, особенно в медиа, а также Интернет-пространство.
Формирование глобального информационного общества обусловило переоценку устоев геополитики, в том числе мусульманской. Основные качественные изменения, отражающие новые условия и суть геополитической конкуренции в глобальном информационном обществе, следующие:
- расширение терминов “геополитическое пространство” и “пространство геополитической конкуренции”;
- изменение оценки стратегически важных ресурсов;
- изменение выбора и оценки традиционных союзников и противников в геополитической борьбе;
- возникновение новых субъектов геополитической конкуренции;
- возможность бесконфликтного сосуществования сотрудничества и противостояния в геополитических отношениях;
- изменение категориальности оценки силы субъектов геополитической конкуренции в информационно-психологической сфере.
Джеймс Розенау утверждает, что электронная интеграция причастна к появлению неизвестных доселе геополитических феноменов: фрагментации, глокализации и “экстерриториальных общностей”[7]. Ключевыми для будущего развития мусульманского мира будут такие аспекты электронной интеграции как гетерогенность, деиерархизация и качественно новые механизмы формирования идентичности. Создание коллективной идентичности с помощью медиа можно считать одним из наиболее интересных и неоднозначных процессов современности[8].
Электронные медиа однозначно благоприятствуют общественной мобилизации, что наиболее подтверждается практикой террористических организаций. Кибер-пространство не менее выгодный плацдарм для ведения боевых действий, нежели его традиционный предшественник. При этом кибер-пространство имеет несомненное преимущество – размывание традиционных границ и амальгацию социальных идентичностей[9].
Значение информационного фактора прекрасно осознается и среди мусульманской элиты. Генеральный директор Исламской организации по вопросам просвещения, науки и культуры А. Г. Буталеб убежден, что «ислам осознал религиозную, политическую и экономическую значимость информации 14 веков назад, ощутил свои возможности, заявил о своей цели и призвал мусульман использовать информацию на благо религии и уммы»[10]. Мусульманская цивилизация благоденствовала, когда ее послания передавались многими каналами, включая устную и письменную коммуникацию. Мусульмане эффективно использовали письменность, когда документировали Коран, сунны и научные труды.
Профессиональное использование исламскими пропагандистами различных форм и методов информационного противостояния обеспечило быстрое распространение ислама в эпоху средневековья. Особенной активностью отличались исмаилитские миссионеры (даи), к концу Х ст. покорившие Магриб, Египет, Сирию, Палестину и Хиджаз.
Процесс модернизации мусульманского общества ускорился благодаря трем выдающимся достижениям в сфере коммуникаций: заведению печатен (1594), переводу европейских книг и развитию периодической прессы. Наполеоновская администрация основала периодику в Египте, первая газета в Стамбуле издавалась с 1795 г. тоже на французском языке. В то же время официозная пресса – турецкая газета “Monitor” появилась только в 1832 г. Во время Крымской войны в мусульманском мире появился телеграф, телеграф, а первым телеграфным сообщением, отправленным с Ближнего Востока, было военное коммюнике: «Севастополь пал»[11]. В 1970-х гг. Хомейни первым использовал мощную информационную технологию в виде аудиокассет. Несмотря на эмиграцию аятоллы во Францию, его проповеди распространялись по всему Ирану и стали эффективным средством борьбы с шахским режимом[12].
На современном этапе в мусульманском мире основные категории информационных ресурсов с геополитической точки зрения классифицируются следующим образом:
Официальные информационные органы мусульманских стран;
Информационные органы мусульманских организаций – радиостанции, периодические издания (“The Muslim World”, “The Journal of Rabetat al-Alamal-Islami”, “The Minaret”);
Мусульманские негосударственные информационные органы – периодические издания «Al-Ittihad”, “Jaqeen International”, панарабские “Al-sharg al-Awsat”, «Al-Hayat”; телеканал “Аль-Джазира”;
Информационные ресурсы научных учреждений – университета «Аль-Азхар» с Академией исламских исследований (Каир), университета имени короля Абдул Азиза с Институтом по делам мусульманских меньшинств (Джидда), шиитского университета (Неджеф)[13].
Резолюция №1/5 Инф (КОМІАК) по информационной стратегии исламских государств вполне в духе нашего времени декларирует объективность, диалог, искоренение расизма и уважение ко всем религиозным воззрениям. Главными задачами исламской информации провозглашаются создание позитивного имиджа ислама на международном уровне, пропаганда арабской культуры и борьба против экстремистских движений. Методы воплощения этой стратегии разрабатываются на национальном, двустороннем и многостороннем уровне. Многостороннее сотрудничество предусматривает разработку информационных проектов, например, Islamvision, запуск исламских сателлитарных каналов, создание банков данных и учебного информационного центра для повышения квалификации кадров. Стратегия предусматривает создание с помощью ОИК Международного исламского агентства новостей (IINA) и Организации вещания исламских государств (ISBA)[14].