• индукция и дедукция. Методы, определяющие логику и последовательность мыслительных операций при переходе от частного к общему, и наоборот;
• моделирование. Метод, предполагающий построение абстрактных моделей, раскрывающих как внутреннее строение политического объекта, так и складывающиеся между его элементами зависимости. Моделирование получает большое распространение особенно в связи с внедрением в политологический анализ компьютерной техники, позволяющей проводить подсчет самых многообразных факторов, воздействующих на политический процесс;
• исторический анализ. Дает возможность рассматривать ретроспективу политического события или явления, определить характер происшедших изменений.
Логические методы упорядочивают процесс познания политики, делают его более организованным, убедительным. Но в рамках политологии они так же, как и эмпирические методы, играют подчиненную роль по отношению к теоретическим методам.
Итак, политология обладает своим методологическим инструментарием познания политической реальности и политического поведения. Ведущими являются теоретические методы, которые задают общую направленность политическим исследованиям, влияют на отбор фактов, на методики эмпирических исследований, лежат в основе логических обобщений (3).
Список используемой литературы.
1. Гаджиев, К.С. Политология: Учебник [Текст] / К. С. Гаджиев. - М., 2001. – 198с.
2. Ирхин, Ю.В., Зотов, В.Д., Зотова, Л.В. Политология: Учебник [Текст] / Ю. В. Ирхин, В. Д. Зотов, Л. В. Зотова. - М.: Юристъ, 2002. – 511 с.
3. Пушкарева, Г.В. Политология: Краткий курс лекции [Текст] / Г. В. Пушкарева. - М., 2002. – 114с.
4. Общая и прикладная политология: Учебное пособие [Текст] / Под
ред. В.И.Жукова, Б.И.Краснова. - М., 1997. – 247с.
5. Политология: Учебник для вузов [Текст] / под ред. В. Д. Перевалова. – М.: Норма, 2003. – 363с.
Жан-Жак Руссо. Об Общественном договоре, или Принципы политическогоПрава.
Книга вторая. Гл. YII. О законодателе.
Автор ведет рассуждения о том, каким должен быть законодатель. Он пишет, что «великие цари встречаются редко», законодатели же еще реже. Основной задачей законодателя является объединение народа, укрепление целостности государства. Осуществление этого – есть признак того, что «законы достигли той самой высокой степени совершенства, какая только им доступна».
Дарования законодателя должны быть «необыкновенными», так же как и его роль в государстве, а созданные им законы – справедливы для всех и для него в первую очередь. Чьи бы то ни было «частные интересы» не могут быть выше законов. Чтобы сохранить объективность законов в древних государствах имелась практика того, что законодатель не обладал властью. Так было в «большинстве греческих городов», а позже - итальянских республиках. И именно тот факт, что человек, наделенный властью и законодательным правом был одним и тем же лицом, привел к гибели Рим. Законы не должны создаваться в интересах власти. Они должны быть равными для всех.
Но тогда возникает вопрос: как управлять народом, если законы будут написаны для него? Чтобы власть имела авторитет, «отец нации» должен обладать «мудростью богов» и тогда народ будет уважать «законы Государства как законы природы» и покорно нести «бремя общественного благоденствия». Т.е. власть наделяется божественной силой и происхождением.
Однако далеко не каждый правитель может приписать своей власти и способностям божественное происхождение. «Великая душа Законодателя - это подлинное чудо, которое должно оправдать его призвание».
Книга вторая. Гл. YIII. О народе.
«Большинство народов как и людей, восприимчивы лишь в молодости; старея, они становятся неисправимыми». Не всякий народ воспринимет «благие» законы. Законодатель «подобно архитектору…изучает почву», чтобы понять «способен ли народ» его законы «выдержать». А все это потому, что народ не всегда понимает и хочет, чтобы его жизнь облегчили. «Народ даже не терпит, когда касаются его недугов, желая их излечить, подобно тем глупым и малодушным больным, которые дрожат при виде врача».
Революции и перевороты народ воспринимает болезненно. Они не повторяются «дважды в жизни одного и того же народа». Такие события «могут … народ уничтожить», потому что более чем «освободитель» народу требуется «повелитель».
«У народов, как и людей, существует пора юности или, если хотите, зрелости, которой следует дождаться, прежде чем подчинять их законам». Прогрессирующие законы следует вводить в период «зрелости» народа. Руссо приводит пример русского народа и реформ Петра, которые, по его мнению, не имели прогрессирующей роли, потому что народ не был для них готов, не был создан для таких реформ вообще. «Народ был диким» и «не созрел для уставов гражданского общества». Автор отмечает, что реформы Петра были скачком, который привел к тому, что народ и не стал ни тем, кем хотел его сделать царь, ни тем, кем должен был стать по уровню своего развития в надлежащее для этого время.
Книга третья. - Гл. IX. О признаках хорошего правления.
Автор рассуждает о признаках хорошего правления. «Подданные превозносят покой в обществе, граждане - свободу частных лиц; один предпочитает безопасность владений, а другой - безопасность
Личности….» Точного ответа на вопрос о том, каковы признаки хорошего правления, нет, об этом ведутся споры.
Однако Руссо пишет, что наиболее верным признаком хорошего правления, на его взгляд, является увеличение численности народа и рост его благоденствия. То правление худшее, при котором «народ уменьшается в числе и оскудевает». А далее следует вопрос: в какие века и какие народы жили в период благоденствия и увеличивались в численности? И всегда ли внешнее благополучие, расцвет культуры сопровождались с благополучием народным?
Порой было так, что «распри вельмож волновали французское королевство», но «это не мешало тому, чтобы французский народ жил,
счастливый и многочисленный», а во времена, когда «наблюдался расцвет литературы и искусства», страна теряла население, народ разорялся и порабощался. Итог – процветанию народу приносит «не сколько мир, сколько свобода».