И следовал ленинский вывод, что самая демократическая республика есть не что иное, как наряд для хищника самого зверского, готового разорить к подавить сотни миллионов людей. Живя в мире иллюзий, Ленин в письме к Сильвии Панкхерст 28 августа 1919 г. заявил, что буржуазные парламенты должны быть устранены и заменены советскими учреждениями. Это не помещало Ленину в книге «Детская болезнь «левизны» в коммунизме», написанной в апреле – мае 1920 г., заявить о необходимости для пролетариата и его партии участвовать в парламентских выборах, в парламентской деятельности с подрывной целью, с целью взорвать парламент изнутри для того, чтобы разогнать буржуазный парламент. В речи о парламентаризме 2 августа 1920 г. на II конгрессе Коммунистического Интернационала Ленин прямо заявил: «Мы вынуждены вести борьбу в парламенте для разрушения парламента».[19]
Итак, работая в буржуазных парламентах, вожди пролетариата, его представители в качестве цели Должны всегда помнить о его разрушении. И Ленин возвращается к проблеме, поставленной в труде «Государство и революция», к проблеме слома буржуазной государственной машины, к большей или меньшей конкретизации того, что надо уничтожать в ходе этого слома и что надо оставить, что следует, если только следует, использовать при создании пролетарского государственного аппарата. При этом взгляды Ленина претерпевали известные изменения, поскольку он в практической деятельности сталкивался с такими реалиями, которые не мог не учитывать.
С этой целью Ленин ссылается на Маркса и его анализ опыта Парижской коммуны. В работе «Удержат ли большевики государственную власть?» Ленин подтверждает свой вывод, сделанный в труде «Государство и революция», о том, что идея слома старой государственной машины есть основная в марксистском учении о государстве. Маркс, писал Ленин, учил на основании опыта Парижской коммуны, что пролетариат не может просто овладеть старой готовой буржуазной государственной машиной и пустить ее в ход для осуществления своих целей, что рабочий класс должен разбить эту машину и заменить ее новой. «Овладеть» государственным аппаратом» и «привести его в движение» пролетариат не может. Но он может разбить все, что есть угнетательского, рутинного» неисправимо-буржуазного в старом государственном аппарате, поставив на его место свой, новый аппарат. Этот аппарат и есть Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов».
Это написано вскоре после работы «Государство и революция» и незадолго до октябрьского переворота. Здесь Ленин как бы ограничивает мысль о сломе старого государственного аппарата тем, что требует уничтожения того, что в нем есть рутинного, угнетательского, неисправимо-буржуазного. Несколько иначе звучит мысль Левина, высказанная в тезисах и докладе о буржуазной демократии и диктатуре «пролетариата» 4 марта 1919 г. на I конгрессе Коминтерна. Ленин теперь видит значение Коммуны в том, что она сделала попытку «разбить, разрушить до основания буржуазный государственный аппарат, чиновничий, судейский, военный, полицейский, заменив его самоуправляющейся массовой организацией рабочих, которая не знала разделения законодательной и исполнительной власти». Теперь Ленин отходит от идеи ограничения слома старой буржуазной государственной машины, полагая, что развивать и разрушат, ее надо до самого основания, круша тем самым всю накопленную человечеством политическую и правовую культуру. Смысл замены старого аппарата новым Ленин видит, как и Маркс, в том, что создавалась Такая организация государственной власти, которая не имела разделения власти на законодательную и исполнительную. Но идея разделения властей, истоки которой уходят в глубокую древность, была направлена против сосредоточения неограниченной, бесконтрольной государственной власти в руках одного лица или нескольких лиц. Эта идея, выстраданная прогрессивной политической мыслью, стала одной из важнейших, центральных, начиная с XVII в. Она получила самое широкое развитие в XVIII и, особенно, в XIX столетии. В России во второй половине XIX и начале XX в. была создана огромная литература, посвященная обоснованию правового государства, в котором идея разделения властей имела важнейшее значение. Именно она вызывала наибольшее раздражение Ленина, повернувшегося спиной к прогрессивной политико-правовой мысли, к идее разделения властей, видевшего в ней реакционную суть буржуазной государственной машины.[20]
Если, как отмечалось, в работе «Удержат ли большевики государственную власть?» Ленин ограничивал идею слома преимущественно угнетательской частью государственного аппарата, то впоследствии он, как правило, отказывается от этого ограничения. В той же работе Ленин писал: «Кроме преимущественно «угнетательского» аппарата постоянной армии, полиции, чиновничества, есть в современном государстве аппарат, связанный особенно тесно с байками и синдикатами, аппарат, который выполняет массу работы учетно-регистрационной, если дозволительно тай выразиться. Этого аппарата разбивать нельзя и не надо. Его надо вырвать из подчинения капиталистам, от него надо отрезать, отсечь, отрубить капиталистов их нитями влияния, его надо подчинить пролетарским Советам его надо сделать более всеобъемлющим, более всенародным. И это можно сделать, опираясь на завоевания, уже осуществленные крупнейшим капитализмом,.!.». А далее Ленин уточняет мысль о банках. «Крупные банки, – продолжает он, – есть тот «государственный аппарат», который нам нужен для осуществления социализма и который мы берем готовым у капитализма, причем нашей задачей является здесь лишь отсечь то, что капиталистически уродует этот превосходный аппарат, сделать его еще кружнее, еще демократичнее, еще всеобъемлющее. Количество перейдет в качество. Единый крупнейший из крупнейших государственный банк, с отделениями в каждой волости, при каждой фабрике – это уже девять десятых Социалистического аппарата. «Это – общегосударственное счетоводство, общегосударственный учет производства и распределения продуктов, это, так сказать, нечто, вроде скелета социалистического» общества». Чего здесь больше: иллюзий или наивности! Как можно свести девять десятых социалистического аппарата к единому государственному банку? И опять старая мысль о том, чтобы, сделать государственный банк всеобъемлющим, супермонополистом, мысль столь близкая и дорогая Владимиру Ильичу Ульянову. Итак, мысль, что девять десятых социалистического аппарата заключается в едином в стране крупнейшем из крупнейших государственных банков с отделениями в каждой волости, при каждой фабрике. Не хочется говорить, что это просто нелепость, чепуха. Но тогда, что это такое?[21]
Заключение.
Главное место в ленинских публикациях, во всяком случае, одно из главных, занимают проблемы внутрипартийной и межпартийной борьбы. Этому посвящена большая часть ленинских работ. Полемика, полемика и полемика. Если что и есть, то лишь общая критика предшествующей и современной ему государственности. Но даже и в этом вопросе у Ленина нет никакой целостной критики государственности (самодержавной и буржуазной), а есть критика только отдельных сторон организации и функционирования политической машины. Ни в коем случае Ленин не теоретик государства. Он сугубый прагматик, а вся теория для него содержится в десятке подобранных им сочинений Маркса и Энгельса. Поэтому можно утверждать, что имевшая место апология Ленина как теоретика государства является совершенно неосновательной. Ленин никогда не был «теоретиком» государства, даже утопического. Его обуревали марксистские мифы о государстве и образы государства у представителей различных систем утопического социализма, если он знал их по первоисточникам (о чем судить невозможно, ибо нет достаточных к тому оснований), а не из произведений Маркса и Энгельса. В работах Ленина о государстве даже не рассматривался вопрос о пределах вмешательства государства в общественную и личную жизнь. Его единственное, как нам кажется, упоминание о правовом государстве содержится в работе «Аграрные прения в III Думе» (декабрь 1908 г.), да и то с чужих слов. При этом Ленин отождествил правовое государство с помещичьим. Таков уровень Ленина как «теоретика» государства.
О понимании («теоретическом») Лениным государства служит его следующее определение, высказанное в докладе о разрухе 9 июня (27 мая) 1917 г.: «...Государство есть машина, которую рабочий класс и капиталисты тащат в разные стороны...». Что теоретического в этом определении и есть ли это вообще определение? Или ленинское определение государства в его статье «Карл Маркс» (июль – ноябрь 1914 г.): «Государство, это организованное насилие, возникло неизбежно на известной ступени развития общества, когда общество раскололось на непримиримые классы, когда оно не могло бы существовать без «власти», стоящей якобы над обществом и до известной степени обособившейся от него». И далее следует приводимая цитата из работы Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Дальше марксо-энгельсовских цитат, да и то используемых не полностью, Ленин в определении государства не пошел. Он предпочел пользоваться уже устоявшимися догмами марксизма, отбросив те из них, которые говорили о многоаспектности, многогранности такого сложного понятия, как государство.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.
1. Докучаева И.Г., Малетин С.С. Политология. – Новосибирск: БЕК. - 1992. – 450 с.
2. Крестовская Н.Н., Цвиркун А.Ф. История политических и правовых учений. - М.: Одиссей. - 2002. – 520 с.