Валлерстайн понимает расизм как дискриминационное отношение или страх перед теми, кто по генетическим или социальным критериям принадлежит к другим группам. Презрение и страх - это всего лишь вторичные характеристики того, что определяет практику расизма в капиталистической миро-экономике. «Во всех исторических системах ксенофобия вызывала одну преобладающую поведенческую реакцию: изгнание «варвара» вовне владения, занятого общиной, социумом, внутренней группой.»[17] Всякий раз, когда мы физически отвергаем другого, мы получаем предположительно искомое: «чистоту» окружающей среды. Валлерстайн опускает в своей работе по изучению феномена расизма культурные критерии и полагается только на критерии экономические, доказывая этим нужность расизма для экономики. Расизм позволяет максимизировать накопление капитала, путем одновременного минимизирования издержек производства (и, следовательно, расходов на рабочую силу), так и уменьшить расходы, связанные с политическими волнениями. Примером этому служит завоевание испанцами Южной Америки, где местные индейское население вливалось в испанскую экономику, при этом получая значительно меньшую долю вознаграждения за работу, чем испанцы.
По мнению Валлерстайна расизм очень хорошо делает три вещи. Он позволяет увеличивать или уменьшать, по мере возникновения соответствующей необходимости, занятость доступной в определенном времени и месте рабочей силы на самых незавидных экономических ролях и за наименьшую плату. Он порождает и постоянно воссоздает социальные сообщества, которые на деле приучают своих детей к выбору социально востребованных ролей (хотя, конечно, они их также социализируют и в формы сопротивления). И наконец, он обеспечивает немеритократический базис для оправдания неравенства. Этот последний пункт следует особо подчеркнуть. Потому, что расизм как доктрину отличает антиуниверсалистская направленность, он помогает поддерживать капитализм как систему. Для оплаты труда очень большого сегмента рабочей силы он допускает более низкое вознаграждение, чем то является позволительным при руководствовании меритальными критериями.Расизм преследует цель удержать людей внутри системы труда, а не изгнать их - сексизм делает то же самое.
При всей пользе расизма для экономики и капитала в чистом виде он им не нужен, ибо расизм стремиться к этнической чистоте, а в современном мире в развитых странах основной дешевой рабочей силой являются этнические меньшинства. Именно поэтому в этих государствах господствующие экономические силы не позволяют развернуться расизму на практике.
Валлерстайн рассматривает современную систему как противоборство универсализма- расизма-сексизма, которая изменяется зигзагообразно, где каждая модель владеет господством определённое время.
В той мере, в какой здесь обсуждается - идет ли речь о научных теориях или стихийном расизме – разделение человечества по искусственно разделенным видам, необходимо признать существование решительного раскола на уровне самого общества. И поэтому расизм нельзя назвать простым предрассудком. Более того, необходимо признать, что, несмотря на значительные исторические изменения, такие как деколонизация, этот раскол воспроизводится в масштабе всего созданного капитализмом мира. И поэтому расизм вовсе не является ни пережитком, ни архаизмом. Но не противоречит ли он логике всеобщей экономики и индивидуалистическому праву? Вовсе нет. Мы оба считаем, что универсализм буржуазной идеологии (как и ее гуманизм) вовсе не является несовместимым с системой иерархий и исключений, которые прежде всего принимают форму расизма и сексизма. Так же как расизм и сексизм образуют систему.
Во втором разделе: Историческая нация - авторы пытаются возобновить обсуждение категорий народ и нация. Их методы во многом различны: позиция Балибара состоит в описании исторической классовой борьбы в контексте национальной формы, даже если классовая борьба противопоставляется ей, тогда как позиция Валлерстайна описывает нацию, как и другие формы, в контексте классовой борьбы, даже если классы становятся классами для себя только в исключительных обстоятельствах. Исследуя траекторию нации как формы, Валлерстайн исходит из исследования функционального места, которое занимает национальная надстройка среди других политических институтов в мире экономики. Опираясь на данный вывод, они также различно анализируют классовую борьбу и национальную формацию.
Валлерстайн утверждает, что современные этнические сообщества возникают и существуют не за счёт расовых признаков, а за счёт моральной принадлежности, что он доказывает примерами, происходившими в ЮАР, когда проживающая там часть китайцев относила себя к азиатам, другая к метисам, а третья к белым.
Автор заостряет тему на понятие «народ» и предполагает, что этот термин- это не конструкция в чистом виде, но некое построение, чьи границы в каждом конкретном случае постоянно изменяются, это по определению неустойчивая и подвижная форма.
Валлерстайн считает, что три самых ходовых термина на сегодняшний день - это «раса», «нация» и «этническая группа», причем можно сказать, что все они так или иначе относятся к тому, чем являются «народы» в современном мире. Третий из них появился позже всех, заняв место термина «национальное меньшинство», прежде весьма распространенного. В отношении первого термина он исходит из распространенных понятий «раса», которая считается генетической категорией, соотносящейся с определенной физической формой. «Нация» считается социально-политической категорией, связанной тем или иным образом с реальными или возможными границами государства. «Этническая группа» представляется в качестве культурной категории, определяемой через воспроизводимые от поколения к поколению поведенческие матрицы, которые в теории не являются жестко зафиксированными границами государства. Конечно, каждый из этих терминов имеет множество смысловых вариаций.
Учёный проводит связь между терминами «раса», «нация», «этническая группа» и фундаментальными чертами капиталистической миро-экономики, так как понятие «расы» связано с осевым разделением труда, соответствующим фундаментальному различию миро-экономики на центр и периферию. Понятие «нации» соотносится с политической надстройкой этой исторической системы, с суверенными государствами, образующими межгосударственную систему и определяемыми ею. Понятие «этническая группа» связано с созданием структур домашних хозяйств, позволяющих выживать значительной части рабочей силы, неоплачиваемой в процессе накопления капитала.
Он сравнивает вышеперечисленные термины с понятием «класс» и не находит связи между ними. Такое понятие как «классы» на деле являются совершенно отличными от народов конструкциями, что прекрасно осознавали как Маркс, так и Вебер. Классы - это «объективные», т. е. аналитические, категории; утверждения, касающиеся противоречий внутри той или иной исторической системы, а не описания социальных сообществ.
Валлерстайн является марксистом и он не мог опустить в своей работе экономическое воздействие на развитие наций. Главным, по его мнению, двигателем экономического управления при построение национальных отношений является осевое разделение труда. Внутри мировой экономики оно породило пространственное разделение труда. То есть, за определенными регионами мира со временем закрепляются центральные процессы производства, а за другими - периферийные процессы. Аналогично происходит и с нациями, живущими на этих территориях. Действительно, хотя существуют циклические колебания в степени этой поляризации, мы имеем здесь дело с долгосрочной тенденцией увеличения разрыва. «Эта захватившая весь мир пространственная дифференциация приняла политическую форму, а именно прежде всего проявившись в экспансии европоцентрированной капиталистической экономики на весь земной шар. Это и есть явление, известное всем под названием «европейская экспансия».»[18]
Валлерстайн доказывает, что расовые категории стали кристаллизоваться как качественные именно тогда, когда всемирная капиталистическая экономика перешагнула границы Европы, а географическая дифференциация процессов производства на центральные и периферийные становилась все более явной.
Всегда было очевидно, что одного индивида от другого отличает определенный набор генетических черт. Но вот что не было столь же очевидно, так это то, что данное разнообразие можно привязать к трем, пяти или пятнадцати каталогизированным группам, именуемым «расы».
В ЮАР лет 30 назад было принято решение классифицировать японских предпринимателей, посещающих страну, не в качестве «азиатов» (как называют местных китайцев), но в качестве «почетных белых». Основываясь на вышеперечисленном факте Валлерстайн пришел к выводу, что раса и, таким образом, расизм являются выражением, механизмом и последствием географического закрепления разделения труда на центр и периферию. Вроде бы считалось, что законы в Южной Африке основаны на неизменности генетических категорий. А тут вдруг оказывается, что генетика зависит от избирательных приоритетов мировой экономики. Такие абсурдные решения принимаются и в других странах, правительство же ЮАР попало в особенно нелепое положении потому, что придало этому абсурду легитимный статус. Этот пример которое доказывает что понятие «раса» скорее социальный термин, чем этнический. Помимо этого термина мы так же используем термин «нация».
Нация, как утверждает Валлерстайн возникает в результате политического структурирования миро-системы. В доказательство этого утверждения автор использует исторические факты, в каких сообщается что лишь небольшое число государств по-прежнему сохраняют свое историческое название и традицию административной и территориальной целостности, по сравнению с периодом до 1450 года. Франция, Россия, Португалия, Дания, Швеция, Швейцария, Марокко, Япония, Китай, Иран, Эфиопия – вот и все эти случаи. Остальные государства и нации возникли именно в новое и новейшее время.Все национальные движения, за редкими исключениями, появились внутри уже установленных административных границ. Отсюда можно заключить, что государство, пусть даже еще не суверенное, уже должно было существовать, чтобы эти националистические движения возникли. Во-вторых, сомнительно, что «национальное» чувство является сколь-нибудь глубоко укорененным в массах до действительного создания национального государства.