Крайность гражданского объединения людей посредством исключительно государственной власти сменилась другой крайностью - их социальным разобщением и полным уходом в сферу частных интересов.
Однако ни то, ни другое не являются в точном смысле слова гражданским обществом. Последнее охватывает собой преимущественно публичную сферу жизни человека в обществе, причем в той мере, в какой она перестает быть монополией властных элит и становится открытой, доступной для всех членов общества. Гражданин - это человек, добровольно взявший на себя функцию политика или хотя бы общественного деятеля, свободно и совместно с другими участвующего в обсуждении и решении всех важнейших общественных дел, живущего не только частным, но и общим интересом. В отличие от профессионального политика он политик не по должности, на которую избран или назначен, а по сознанию своего гражданского (или общественного) долга. Гражданское общество представляет собой сферу именно общественного взаимодействия людей по поводу их общих целей и задач. Оно возникает не в силу законов рынка, на котором каждый сам за себя, и не по воле власти, а в результате общественной инициативы и самодеятельности различных групп и объединений лично свободных людей, которые потому только и могут называться гражданами. Гражданское общество нуждается, разумеется, и в рынке, и в государстве, но не сводится к ним: последние могут существовать и без него, лишь обретая с его утверждением иные формы и способы своего функционирования.
Отсюда следует, что переход к рынку и к гражданскому обществу - разные задачи, не совпадающие друг с другом. К рынку можно перейти и посредством авторитарной власти, к гражданскому обществу - никогда. Смешение этих задач является, на мой взгляд, причиной многих наших промахов и неудач в процессе экономического реформирования общества и его демократизации. Отождествив переход к демократии и гражданскому обществу с переходом к рынку, тем более капиталистическому (а многие наши правые радикалы, стоявшие при Ельцине у истоков экономической реформы, откровенно предпочли последнее первому), мы по существу признали если не превосходство, то совпадение частнособственнических инстинктов и интересов с гражданскими добродетелями. Право каждого гражданина на собственность трактуется порой в том смысле, что только частная собственность делает человека гражданином (а как быть тогда с подавляющим числом неимущих, владеющих только своей рабочей силой?). Полный уход в частную жизнь не только препятствует становлению гражданского общества, но и заставляет постоянно возвращаться к исходному пункту - авторитарному типу власти.
Вторая причина тесно связана с первой. Речь идет о свободной рыночной экономике. Демократическое общество наряду с другими свободами предполагает хозяйственную систему, развивающуюся по своим законам. Только соблюдая эти законы, можно успешно вести предпринимательскую деятельность. И главное - противостоять законам рынка в одиночку очень трудно. Разного рода объединения предпринимателей, то есть организации гражданского общества, призваны облегчить эту задачу.
Как показывает мировой опыт, рынок и государство могут быть в пассиве, так и активе бизнеса (банковского, в частности). Чтобы они были в активе, за это нужно бороться. Необходимы групповые, ассоциированные усилия.
Только в сочетании с парламентской формой правления рынок становится экономической основой гражданского общества, а не просто конкурентной борьбой частных лиц, озабоченных собственным выживанием и обогащением. Сам по себе рынок может сочетаться с любой формой власти. На рынке действуют не граждане, а люди, целиком подчиненные власти денежного расчета и выгоды. Не подкрепленная гражданскими добродетелями, такая активность легко становится источником криминального бизнеса и теневой экономики. Предоставленный самому себе рынок социально опасен, несет в себе элементы дезорганизации и анархии. Недаром говорят о рыночной стихии. Противостоять ей при отсутствии гражданского общества может только авторитарная власть с мощным бюрократическим аппаратом. Но и она в этих условиях подвержена угрозе коррупции, прямого сращивания с мафиозными структурами. Короче, за пределами гражданского общества с его представительной формой власти, рынок становится диким, а власть излишне бюрократизированной и централизованной. Переходу к гражданскому обществу наши правые предпочитают переход к рынку с опорой на сильную власть. И сегодня наши крайне правые сходятся с крайне левыми в своем неприятии парламентской демократии (только одни во имя рынка, тогда как другие во имя безрыночного государства).
Основные механизмы саморегулирования гражданского общества, в которых проявляется принцип формального равенства, - это свободный рынок (экономический механизм), политическая свобода и демократия (политический механизм) и разрешение конфликтов, возникающих в обществе, посредством независимого правосудия (судебно-правовой механизм).
Свободный рынок естественным образом ведет к монополизму, разрушающему механизмы саморегулирования. Там, где эти механизмы были развиты недостаточно, "сращивание" социальной власти монополий с государственным аппаратом привело к авторитарному подавлению гражданского общества и даже к возникновению менее жестких (в сравнении с социализмом) тоталитарных режимов (Италия, Германия). Но там, где механизмы саморегулирования оказались достаточно сильными, государство стало интенсивно вмешиваться в сферу гражданского общества и противодействовать социальной власти монополий. Так, в западноевропейских странах общий вектор политики государства изменился в направлении к этатизму. Точнее, произошел переход от преимущественно либеральной политики к умеренному этатизму. Это не авторитарный этатизм, а демократический государственный интервенционизм, выражающий интересы большинства социальных групп. Он означает конец свободного рынка в его классическом либеральном понимании, переход к государственно-регулируемому рынку. Последний приходит на смену свободному рынку не потому, что он эффективнее, а потому что свободный рынок исчерпал свои возможности. Государственно-регулируемый рынок возможен лишь тогда, когда ему предшествует свободный рынок. Так, в посттоталитарном обществе переходного типа, которое не знало свободного рынка, не может быть и государственно регулируемого рынка. Вместо него получается лишь авторитарно-бюрократическая имитация рынка, при которой господствуют властные субъекты экономических отношений.
Третья причина необходимости возникновения и функционирования гражданского общества заключается в следующем. Демократическое государство призвано максимально удовлетворять интересы и потребности своих граждан. Однако рождающиеся в обществе интересы столь многочисленны, столь разнообразны и дифференцированы, что практически государство не может иметь информацию о всех этих интересах. Значит, необходимо информировать государство о конкретных интересах граждан, удовлетворить которые можно лишь силами и средствами самого государства. И опять же эффект достигается, если действовать через организации гражданского общества.
В каждой демократической стране организаций гражданского общества насчитывается множество. Они могут организовываться в связи с конкретными проблемами региона и даже отдельного города, в связи с профессиональными интересами (например, разного рода гильдии актеров кино, театра), это организации и фонды благотворительного характера, объединения, связанные с необходимостью восстановления памятников большого культурного значения. Сюда же относятся многочисленные движения (например, в связи с протестом против осуждения невиновных) и т.п. Много такого рода организаций и движений гражданского общества вырастает до общегосударственных масштабов. Управляемая демократия - не столько научный и логический нонсенс (демократия и есть род, форма, способ управления), сколько капитуляция зародившегося общества перед вновь воцарившейся бюрократией - криминализированной, криминогенной и тем более опасной, вредоносной, чуждой идеям свободы и прав человека и гражданина.
Таким образом, третья главная причина, делающая необходимым возникновение и развитие гражданского общества, - это исключительное многообразие интересов граждан демократического общества. Важно подчеркнуть, что именно в демократическом обществе только и возможен широчайший спектр этих интересов. И связано это с теми свободами, которое данное общество предоставляет своему народу. По сути дела, интересы меньшинств в гражданском обществе выражают различные социальные, политические, культурные и прочие союзы, группы, блоки, партии. Они могут быть как государственными, так и независимыми. Это позволяет отдельным людям осуществлять свои права и обязанности граждан демократического общества. Посредством участия в этих организациях разнообразными способами можно оказывать влияние на принятие политических решений. В гражданском обществе юридически независимые граждане - через рынок труда, товаров, капиталов - выступают в качестве свободных производителей и столь же свободных потребителей, обладающих правом нестесненного распоряжения своей собственностью, свободного создания добровольных объединений и организаций. Здесь действуют механизмы, определенным образом согласовывающие интересы личностей и групп.