При рассмотрении других социальных субъектов обращает на себя внимание такой тип социальной воли, как воля класса. Мы кратко проанализировали этот тип в предыдущей главе, взяв данный феномен за основу общей модели волеполагания социального субъекта. Поэтому более останавливаться на этом не будем.
Еще один важный тип социального субъекта носит исторический характер. Это такая архаическая социальная организация, как род и соответствующий ему тип воли.
Общая воля рода – та самая примитивная форма единой коллективной воли, еще не освещенная самосознанием, выполняющая самые простые
функции: поддержание внутриродовой жизни, регулирование
внутриобщинных связей и отношений, а также отношений между родами. Индивидуальные воли были полностью растворены в ней, действия всех членов общины были строго регламентированы этой общей волей, которая оставляла минимум простора для индивидуального волеизъявления: «Внутри племени и рода действовали подчинение и подражание и не действовали покорность и неповиновение» (См.:111, с. 217–218). Этот тип коллективной воли играет определенную роль в развитии общества. Однако, в силу того, что первобытный человек по существу находится в плену у внешних сил, делал лишь первые шаги в познании объективных законов природы и
общества, только начинал приобретать знания и развивать свое мышление – воля его была крайне неразвита и не могла предопределить общественный прогресс, она была слепа. До тех пор пока природные и общественные законы были не познаны человеком, они действовали слепо, властвовали над его волей, «но раз мы познали их, поняли их действие, направление и влияние, – пишет Ф. Энгельс, – то только от нас самих зависит подчинять их все более и более нашей воле, и с их помощью достигать наших целей» (См.:152, с. 290). Общая воля рода была порождением жесткой
необходимости, а не результатом сознательного творчества входящих в род индивидов. Такая воля была непременным условием существования рода как целого, она сплачивала род в самостоятельную единицу, обеспечивала единство его мыслей и действий, отличала одно племя от другого.
Заключая параграф, заметим, что типология социальной воли может дифференцироваться не только в зависимости от уровня социальной организации и типологии социальных субъектов, но и по предмету деятельности – в зависимости от содержания предметной деятельности: экономической, политической, нравственной, религиозной, художественной,
научной. При классификации волеполагания по сферам предметной
деятельности основные уровни волевой регуляции могут быть отнесены как к индивидуальному, так и к коллективному субъекту. Представляя такую типологию в виде таблицы, мы получим следующую схему:
| Сфера предметной деятельности | ||||||
| Уровень субъекта волевой регуляции | Политическая | Экономичес-кая | Нравственная | Религиоз-ная | Художественная | Науч-ная |
| Индивидуальный | ||||||
| Социальный (соответствующие типы социальных субъектов) | ||||||
Таким образом, в процессе цивилизационного развития, мы имеем дело, по мере дифференциации предметной деятельности и социальных отношений, растущее и усложняющееся многообразие социальных воль. Но есть ли в этом процессе какой-то прогресс? Попробуем ответить на этот вопрос в следующем параграфе.
2.2 ВОЛЯ И ЦИВИЛИЗАЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ
Понимание воли как необходимой составляющей деятельности субъектов, а именно ее субъективно – исполнительской составляющей, позволяет рассмотреть волю как необходимый компонент исторического развития человечества. Развитие человечества в целом характеризуется возрастанием воздействия сознательного начала, возвышением роли человеческого фактора как решающей силы всех перемен в общественной жизни.
С этим согласны представители почти всех широко известных методологических парадигм социального анализа.
В классическом рационализме и в марксизме прогресс индивидуальной
воли связывается с развитием воли социальной и развертыванием
потенциала разума в историческом процессе. Разум практический все более
осеняется творческими возможностями теоретического мышления и организует социальный мир на разумных началах.
В конечном итоге весь ХХ век прошел под знаком интенсивного развития организационно – управленческих начал во всех сферах жизни общества. Государственный социализм культивировал развитие плановых начал на всех уровнях жизни, во всех социальных группах общества. Капиталистическое общество интенсивно развивало и развивает различные
версии менеджмента и стремится распространить их из сферы
экономической жизни в социальную и политическую. При всех различиях оснований организации общественной жизни и основополагающих ценностей в современных формационных состояниях, общим для них остается нарастающая роль самих рациональных факторов в организации социума. Основной дилеммой при этом предстает противоречие между растущей сферой организованного социального бытия и растущей и усложняющейся сферой хаосогенных факторов природного и социального мира. Противоречие развивается неравномерно, время от времени принимая формы «вызовов цивилизации». В эти периоды роль и значимость социально – волевых атрибутов цивилизации существенно возрастает.
Таков общий концептуальный подход в интерпретации цивилизационной миссии социальной и индивидуальной воли. Он реализуется в стадиальной (формационной) и цивилизационной версиях социального развития. На чем мы далее более детально остановимся.
В классическом и современном волюнтаризме социальная и
индивидуальная воля (воля героев, сверхлюдей) выступает как главный цивилизирующий или децивилизирующий («восстание масс») фактор мировой истории, в зависимости от того, с какой версией волюнтаризма (рациональной или иррациональной) мы имеем дело. Не смотря на не слишком большую популярность волюнтаристских концепций у теоретиков, он достаточно влиятелен и распространен среди прагматиков – политиков и
среди масс населения, в особенности в периоды «цивилизационных вызовов».
В футурологической современной литературе в качестве мегатенденций рубежа XX и XXI веков прогнозируется формирование неоиндивидуализма и рационально – волюнтаристических установок: «Именно человек в первую очередь меняет себя, а потом уже общество. Отдельные личности сегодня более эффективно могут осуществлять изменения, чем большинство учреждений. 90-е годы характеризуются новым отношением к личности как основе общества и главному преобразователю» – отмечают широко известные на Западе футурологи, – «По мере развития процесса глобализации парадоксальным является то, что отдельные личности становятся более значимыми, приобретают большее
могущество»[52]. В этих словах так и слышится парафраз известной концепции «героев и толпы», где герои, вооруженные современными компьютерными и информационными технологиями и, конечно же, опирающиеся на установки глобальной и экологической ответственности, попытаются преподать человечеству новые уроки.
Остановимся более подробно на рассмотрении цивилизационной миссии воли, как она видится в упомянутых доктринах.
Рассматривая классическую рационалистическую парадигму, в которой представлена проблема воли, мы можем за исходные взять ментальные основания цивилизационного процесса и прослеживать их внутреннюю эволюцию, экспонирующуюся на социум. В этом случае мы можем, например, отталкиваться от веберовской типологии социального действия (целерациональное, ценностнорациональное, аффективное, традиционное) и выстраивать сопряженную с ней типологию социальной (и индивидуальной) воли, которая выступает и как итог определенного цивилизационного развития, и как условие его воспроизводства и последующего развития.
Вместе с тем, значительным влиянием пользуется социальноконфронтационный подход, рассматривающий цивилизационное развитие как итог содержательного и развивающегося социального конфликта. В качестве основных конфликтующих сторон выступают классы (марксизм) или элита и массы (элитистские концепции). Но в любом случае здесь
существенным, если не основополагающим моментом выступает
прогрессирующая социальная (классовая, государственная, элитарная) воля. Ей придается либо самодовлеющее цивилизационное значение, либо она выступает рефлексивным моментом объективного процесса развития, который в последующем органично в него включается и сам прогрессирует. В таком случае объективный процесс социального развития, не смотря на отдельные попятные движения, в общем и целом носит прогрессивно
направленный характер: «В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить как прогрессивные эпохи экономической общественной формации»[53].
В марксистской философской литературе общественный прогресс понимается как необходимый, закономерный процесс поступательного развития общества, возвышения его от более простых форм общественного устройства к более сложным, переход от низших ступеней к высшим, процесс, который осуществляется деятельностью народных масс.
Большая группа отечественных философов связывает прогресс человеческого общества с развертыванием свободы, видят во все более полном развертывании свободы магистральную линию поступательного движения человечества. Указанная точка зрения связана еще с именем Гегеля, увидевшим во всемирной истории «…прогресс в сознании свободы, – прогресс, который мы должны познать в его необходимости» (См.:37, с. 19). В социальном аспекте прогрессивное развитие человечества определяется все в большей мере способностью людей к осуществлению свободной деятельности, в основе которой лежит познание законов природного и общественного развития. Пониманию прогресса как осуществления человеческой свободы посвящены работы Б.Ф. Поршнева, И.Я. Левяша, Л.В. Николаевой и др. Так, Б.Ф. Поршнев указывает, что вся всемирная история есть возрастание свободы; И.Я. Левяш указывает на свободу как на то, что составляет «…содержание общественного прогресса» (См.:111, с. 214–223; 68, с. 84). Какова же роль и место воли в развертывании