3. Теория Рикардо предполагает, что всегда существует определенная категория земель, которая не дает ренты, потому что она возмещает только расходы по обработке. Иными словами, теория предполагает существование только дифференциальных рент и останавливается только на последнем из рассмотренных Мальтусом случаев.
В этом отношении, по-видимому, Мальтус был ближе к истине, чем Рикардо. Ибо, если весьма возможно, что существуют земли, вовсе не дающие ренты, - будут ли это плодородные земли в колониях, потому что их слишком много, или даже земли, находящиеся в метрополии, но очень бедные, - все-таки очевидно, что в обществе, достигшем известной степени густоты населения, одного факта наличия земли в ограниченном количестве достаточно, чтобы сообщить всем землям и их продуктам ценность редкости, независимую от неравенства получаемого с них дохода. Но ничто не изменится от этого, если даже они будут одинаково плодородны, ибо нет из них ни одной такой, которой не сняли бы за деньги. Но кто согласится взять землю, которая возместит только эквивалент издержек на обработку?
Очень хорошо понятно, почему Рикардо не хотел допустить существования категории рент, появление которой объясняется просто ограниченностью количества земель. Потому что он вступил бы в противоречие со своей теорией, которая не знала иной ценности, кроме ценности, происходящей от труда. И все-таки он должен был сделать уступку и допустить исключения для некоторых редких продуктов, "количество которых не может быть увеличено никаким трудом... для таких, например, как драгоценные картины, статуи, книги, медали, изысканные вина и т.д.", но, с его точки зрения это была лишь совсем маленькая брешь, которую он поспешил скорее закрыть, чтобы не думать о ней, ибо, если бы он допустил пройти через нее такому огромному богатству, как земля, всей его теории грозило бы падение.
* * *
Основания знаменитости теории ренты Рикардо. Такова эта теория ренты - самая знаменитая теория из всех экономических доктрин, которая вызвала столько страстных нападок, каких не вызвала ни одна теория, не исключая даже теории Мальтуса. Много есть оснований для этого.
1. Прежде всего, открывая глаза на существование в обществе многочисленных антагонизмов, она ниспровергала прекрасный естественный порядок, который считался непреложным. Действительно, если эта доктрина правильна, то интересы землевладельца находятся в оппозиции не только с интересами других классов, участвующих в дележе социального дохода, антагонизм неизбежен между участниками дележа, но также и с общим интересом общества. Каковы же в действительности интересы землевладельца?
Прежде всего он заинтересован в том, чтобы возможно быстрее увеличивались население и потребности его, чтобы люди вынуждены были разрабатывать новые земли; затем он также заинтересован в том, чтобы новые земли были по возможности самые бедные, ибо благодаря этому они потребуют очень много труда и тем повысят ренту; чтобы человек отдавался все более и более тяжелому труду для разработки все более и более неблагодарных земель, - вот самый верный для рантье путь к богатству.
Землевладельцы как класс особенно заинтересованы, - как бы ни был на первый взгляд парадоксален такой вывод, - в том, что-бы сельскохозяйственные науки вовсе не процветали. Ибо, как бы ни был незначителен их прогресс, он непременно приведет лишь к тому, что даст возможность собирать с одного и того же участка больше продуктов, следовательно, помешает закону убывающего плодородия проявлять свое действие и вследствие того будет понижать цену товаров и ренту, так как не будет нужды пускать плохие участки в обработку. Словом, поскольку рента измеряется препятствием, как высота воды в бассейне высотой плотины, все то, что понижает препятствие, ведет к понижению ренты. Однако следует отметить, что каждый землевладелец в отдельности заинтересован во введении сельскохозяйственных улучшений на своей земле, так как прежде, чем эти улучшения получат достаточно широкое применение, чтобы понизить цены и сократить поле обработки, у него будет время получить барыш с излишка своих посевов. И возможно, что, если все землевладельцы будут таким образом рассуждать, частные интересы в конце концов сами себя обманут к выгоде общественного интереса. Но не следует слишком полагаться на это.
Рикардо констатирует этот антагонизм и даже тщательно подчеркивает его, и несомненно, благодаря изучению его он сделался таким решительным фритредером, каким не был Адам Смит. У Адама Смита и у физиократов свобода торговли основывалась главным образом на общем представлении о гармонии интересов, между тем как у Рикардо она опирается на один достоверный факт - на повышение цены хлеба и ренты - и является единственным действительным средством против прискорбной тенденции их к повышению. Согласно его теории, свободный доступ товаров из-за границы свидетельствует об обращении в обработку земель, столь же богатых или более богатых, чем земли Британских островов, следовательно, избавляет от тяжелой необходимости обращаться к землям худшего качества и приостанавливает повышение ренты. Он даже старается убедить землевладельцев, что в их интересах согласиться на свободу торговли даже ценой некоторого замедления в росте их доходов, или по крайней мере он ставит им в упрек их слепое сопротивление идее свободной торговли. "Они не видят, - говорит он, - что всякая торговля стремится к увеличению производства и что благодаря росту производства увеличивается общее благосостояние, хотя в результате его может быть некоторая потеря для отдельных лиц. Чтобы не противоречить самим себе, им следовало бы попытаться остановить всякие усовершенствования и в земледелии, и в мануфактуре и всякие изобретения машин".
2. Представляя доход землевладельца не основанным на труде и антисоциальным, теория ренты особенным образом компрометировала право частной собственности на землю. За это ее должны были так страстно критиковать экономисты консервативного лагеря. Нужно, однако, заметить, что Рикардо, по-видимому, не предвидел удара, который он наносил институту частной собственности. Его спокойствие, нас ныне изумляющее, можно объяснить тем фактом, что его теория снимает с землевладельцев всякую ответственность. Действительно, поскольку рента в отличие от прибыли или заработной платы не фигурирует в стоимости производства, поскольку она не определяет повышения цены хлеба, а, наоборот, сама определяется ею, постольку землевладелец является невиннейшим существом из всех трех участников дележа; он играет чисто пассивную роль, он не производит своей ренты, он терпит ее.
Пусть будет так. Но именно того факта, что землевладелец не играет никакой роли в создании ренты, что с него как бы снимается ответственность за неприятные последствия от нее, - этого одного факта, по-видимому, также достаточно для того, чтобы разрешить право собственности землевладельца, если только предполагается, что право частной собственности на землю создается только трудом. Эта именно сторона вопроса поразила современника Рикардо, экономиста Джемса Милля: последний предложил конфисковать ее (или, как ныне сказали бы, социализировать ренту с помощью налога) и тем стал предтечей учений о национализации земли в лице Коленса, Госсена, Генри Джорджа, Вальраса.
3. Наконец, теория ренты вызвала живую критику, потому что, подкрепляя зловещие законы Мальтуса, она таила в себе мрачное будущее для человеческого рода. Она действительно показывает, что всякое общество, прогрессируя и увеличиваясь, принуждается обрабатывать все более и более неблагодарные земли, прибегать ко все более и более тяжелым средствам производства, и, таким образом, она представляется как бы научной демонстрацией проклятия Книги Бытия: "Земля станет проклятием для тебя: в поте лица твоего будешь есть хлеб твой".
Правда, Рикардо не заходил так далеко в своем пессимизме, чтобы верить, что вследствие фатальной деградации самого драгоценного из орудий производства, а именно того, который дает насущный хлеб, человеческий род будет осужден на голодную смерть и расшибет себе голову о каменную стену. Нет, он допускал, что некоторые другие благотворные силы, прогресс сельскохозяйственных знаний и приложение капиталов в более широком масштабе преодолеют это препятствие. "Хотя обрабатываемые в настоящее время земли качеством гораздо хуже тех, которые обрабатывались раньше в течение целых веков, и хотя, следовательно, производство стало гораздо труднее, однако кто может сомневаться, что количество ныне получаемых с земли продуктов значительно больше того, которое получалось в прошедшие времена”.
Таким образом, теория Рикардо не отрицала прогресса, но она открывала перед обществом крутую гору, становившуюся все более и более тяжелой для подъема и ведшую если не к голоду, то во всяком случае к дороговизне. И если, действительно, подумать только о том, что Британские острова должны были бы теперь извлекать из своей почвы пищу для сорока пяти миллионов жителей, станешь ли говорить, что предсказания Рикардо были ошибочными?