Первое, что становится очевидным при обращении к арбитражной практике – проявившаяся в деятельности как регистрирующих органов, так и ФАС МО тенденция толковать норму пункта 1 статьи 23 Закона о государственной регистрации, устанавливающую исчерпывающий перечень оснований для отказа в государственной регистрации юридического лица, не буквально, а расширительно, что, по мнению автора, свидетельствует о несовершенстве данного положения Закона, его несоответствии потребностям и реалиям правоприменительной практики. Например, обжалуя отказ суда апелляционной инстанции в удовлетворении требования о признании незаконным решения регистрирующего органа об отказе в государственной регистрации юридического лица, истец ссылался на то, что Законом о государственной регистрации, в котором реализован переход на заявительный принцип регистрации, не предполагается проведение правовой экспертизы представленных на регистрацию документов, тогда как отказ в государственной регистрации в рассматриваемом случае был произведен именно на основании вывода регистрирующего органа о несоответствии представленных документов требованиям Федерального закона «Об акционерных обществах». Оставляя без изменения обжалуемый судебный акт, суд кассационной инстанции указал, что представленное истцом в регистрирующий орган решение об учреждении акционерного общества не соответствует требованиям Федерального закона «Об акционерных обществах». Обосновывая свою позицию через призму нормы пункта 1 статьи 23 Закона о государственной регистрации, ФАС МО указал, что представление документа, который не содержит установленных законодательством сведений, должно расцениваться как непредставление надлежащего документа. Следовательно, с точки зрения судей ФАС МО, отказ в государственной регистрации произведен в полном соответствии с требованиями статьи 23 данного Закона. 1
Другой пример подобного рода. Отменяя судебные акты нижестоящих судов, которыми было удовлетворено требование истца о признании незаконным отказа в государственной регистрации хозяйственного общества, суд кассационной инстанции исходил из того, что противоречие сведений о месте нахождения юридического лица, заявленных в учредительных документах, сведениям, указанным в заявлении о государственной регистрации, препятствует осуществлению регистрационных действий. Толкуя норму пункта 1 статьи 23 Закона о государственной регистрации еще более широко, нежели в приведенном выше примере, ФАС МО указал, что представление документа, который не содержит установленных законодательством сведений либо содержит недостоверные сведения, должно расцениваться как непредставление надлежащего документа, а значит, отказ в государственной регистрации в рассматриваемом случае соответствует требованиям Закона о государственной регистрации юридических лиц. 2
Еще по одному аналогичному делу ФАС МО счел возможным вообще не обосновывать свою позицию конкретными нормами права, ограничившись весьма пространной отсылкой к Закону о государственной регистрации юридических лиц. По данному делу суды нижестоящих инстанций отказали в удовлетворении требования о признании недействительным отказа регистрирующего органа в регистрации внесенных в устав хозяйственного общества изменений, не соответствовавших положениям Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью». Оставляя без изменения судебные акты судов нижестоящих инстанций, ФАС МО указал, что доводы кассационной жалобы о том, что в компетенцию регистрирующего органа не входит проверка достоверности сведений, содержащихся в представленных на регистрацию документах, а значит, отказывая в регистрации по причине недостоверности представленных сведений, регистрирующий орган превысил свои полномочия, «…нельзя признать правильными, поскольку это противоречит принципу, порядку и условиям государственной регистрации юридических лиц, указанным в законе». 3 Другой, несколько даже курьезный, пример из практики ФАС МО: опровергая вывод нижестоящих судов об отсутствии обязанности регистрирующих органов проверять представленные на регистрацию документы на соответствие их действующему законодательству, суд кассационной инстанции апеллировал к редакции нормы части 2 пункта 1 статьи 51 ГК РФ, уже не действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений, и на основании данной нормы пришел к выводу, что представляемые на государственную регистрацию документы должны соответствовать закону, и регистрирующий орган обязан проверять их на соответствие закону. 1
Однако, позиция судей ФАС МО по рассматриваемой проблеме не является единодушной. Так, по одному из пересматриваемых дел суд кассационной инстанции указал, что Законом о государственной регистрации юридических лиц не предусмотрено производство регистрирующим органом проверок на предмет соответствия действительности данных, содержащихся в представленных на регистрацию документах. 2 Заслуживает внимания, что в последнем случае, в отличие от приведенных ранее примеров, выявленная регистрирующим органом в учредительных документах образуемой организации неточность была весьма незначительной. Таким образом, положение пункта 1 статьи 23 Закона, устанавливающее основания для отказа в государственной регистрации юридического лица, приобретает в правоприменительной практике весьма сомнительный с точки зрения законности статус «резиновой» нормы, толкование которой по объему может меняться в зависимости от конкретной ситуации, степени тяжести допущенных при образовании юридического лица нарушений.
Приведенные примеры из практики ФАС МО дают основания утверждать, что регистрирующие органы в ряде случаев фактически осуществляют юридическую экспертизу представляемых на государственную регистрацию документов и отказывают в регистрации в случае их несоответствия требованиям действующего законодательства, и арбитражные суды, как правило, не видят ничего противоправного в подобной практике. В связи с чем возникает вполне резонный вопрос: если столь наглядно и последовательно демонстрируется практическая несостоятельность так называемой уведомительной концепции государственной регистрации хозяйствующих субъектов, не является ли это серьезным основанием для внесения соответствующих изменений в действующее законодательство, юридически реабилитирующих и легитимирующих практику осуществления со стороны государства контрольных функций в сфере регистрации юридических лиц, возлагающих на регистрирующие органы обязанность осуществлять юридическую экспертизу представляемых на регистрацию документов и контролировать соблюдение учредителями требований закона в процессе образования организации?
Кроме того, проявляющаяся тенденция различного по своему объему толкования нормы пункта 1 статьи 23 Закона о государственной регистрации юридических лиц, устанавливающей основания для отказа в государственной регистрации, открывает широкие перспективы для разрешения дел об оспаривании отказа в регистрации не на основе четких и не допускающих двоякого толкования положений законодательства, а на основании субъективного усмотрения суда, критерием которого в лучшем случае будет являться мнение судьи о степени тяжести допущенных при образовании хозяйствующего субъекта (внесении изменений в учредительные документы) нарушениях действующего законодательства. Что также является весомым доводом в пользу утверждения о необходимости пересмотра данной нормы Закона о государственной регистрации юридических лиц и, соответственно, пересмотра продекларированного государством принципа отказа от осуществления контроля за соблюдением законодательства при образовании юридических лиц, внесении изменений в учредительные документы организации и (или) в данные Единого государственного реестра юридических лиц.
1 Постановление ФАС МО от 26.01.04 г. № КГ-А40/11227-03; от 28.01.04 г. № КГ-А40/11286-03.
1 Постановление ФАС МО от 24.02.04 г. № КГ-А40/556-04.
2 Постановление ФАС МО от 26.01.04 г. № КГ-А40/11227-03; от 28.01.04 г. № КГ-А40/11286-03; от 05.05.04 г. № КГ-А40/2983-04.
3 Постановление ФАС МО от 21.01.04 г. № КГ-А40/11194-03; от 26.01.04 г. № КГ-А40/11227-03; от 28.01.04 г. № КГ-А40/11286-03; от 05.05.04 г. № 2983/04.
4 Постановление ФАС МО от 26.01.04 г. № КГ-А40/11227-03; от 28.01.04 г. № КГ-А40/11286-03.
1 Постановление ФАС МО от 12.05.04 г. № КГ-А40/3495-04.
2 Постановление ФАС МО от 24.02.04 г. № КГ-А40/556-04.
1 Постановление ФАС МО от 09.03.04 г. № КГ-А40/1358-04.
2 Постановление ФАС МО от 31.05.04 г. № КГ-А40/4352-04.
3 Постановление ФАС МО от 04.03.04 г. № КГ-А40/11404-03.
4 Постановление ФАС МО от 09.06.04 г. № КГ-А40/4529-04.
1 Аналогичная позиция суда прослеживается, например, в Постановлении ФАС МО от 05.05.04 г. № КГ-А40/2920-04; от 25.06.04 г. № КГ-А41/5011-04.
2 Постановление ФАС МО от 29.03.04 г. № КГ-А40/1981-04; от 19.05.04 г. № КГ-А40/3763-04.
1 Постановление ФАС МО от 04.02.04 г. № КГ-А41/132-03; от 05.05.04 г. № КГ-А40/2920-04; от 25.06.04 г. № КГ-А41/5011-04.
2 Постановление ФАС МО от 15.04.04 г. № КГ-А41/2593-04.
3 Постановление ФАС МО от 22.03.04 г. № КГ-А40/1637-04.
4 Постановление ФАС МО от 05.01.04 г. № КА-А40/10718-03.
1 Постановление ФАС МО от 29.03.04 г. № КГ-А40/1981-04; от 19.05.04 г. № КГ-А40/3763-04.
2 Постановление ФАС МО от 12.03.04 г. № КГ-А40/1262-04-П; от 19.05.04 г. № КГ-А40/3763-04; от 10.06.04 г. № КГ-А40/4514-04.
3 Постановление ФАС МО от 04.03.04 г. № КГ-А40/1231-04; от 25.05.04 г. № КГ-А40/4229-04; от 07.06.04 г. № КГ-А41/4364-04.
1 Постановление ФАС МО от 28.01.04 г. № КГ-А40/11426-03; от 14.04.04 г. № КГ-А40/2557-04.
1 Постановление ФАС МО от 30.04.04 г. № КГ-А40/3170-04.
2 Постановление ФАС МО от 12.11.04 г. № ГК-А40/10343-04.
3 Постановление ФАС МО от 03.06.04 г. № КГ-А40/4345-04.
1 Постановление ФАС МО от 05.03.04 г. № КА-А40/1107-04.
2 Постановление ФАС МО от 18.11.04 г. № КА-А40/10447-04.