26 октября 1917 года была национализирована земля. Это только разговоры идут, что землю раздали крестьянам. Это эсеры говорили, что надо отдать землю крестьянам, а большевики национализировали землю и позволили до времени крестьянам ее обрабатывать, платя, естественно, сначала продразверстку, потом продналог. Но земля при этом не стала крестьянской. Лозунг - "земля крестьянам!" стал не меньшей ложью, чем другие знаменитые лозунги большевиков о мире народам (это когда замышлялась мировая революция), хлебе голодным (вспомним невиданный со смуты начала XVII века голод в Поволжье, да и по всей стране). Частная земля прекратила свое существование в 1917 году. И, кстати, один из главных лозунгов Белой власти был не возвращение земли помещикам, а восстановление всех попранных частновладельческих прав на землю и решение сложной коллизии между старыми и новыми владельцами земли. Все Белые правительства были убеждены, что любое изменение частнособственнических прав должно быть юридически законным. И эта задача решалась. Кто интересуется этим, может изучить крымское законодательство Врангеля по земельному вопросу весны и лета 1920 года и, в первую очередь, блестяще разработанный "Приказ о земле" от 25 мая 1920 года.
Потом, право на жилище. Люди были лишены права на жилье. У людей не осталось частного жилья. Был сначала принят указ, что один человек не может занимать больше одной комнаты. Все остальное просто отбиралось. Но и то, что оставалось, уже не было собственностью. Жилье было муниципальным, оно только давалось вам в пользование местным советом. Были, естественно, национализированы фабрики, заводы, - все абсолютно, т.е. человек лишился права на собственность.
Следующее - это политические свободы. Российское законодательство предусматривало обширный список прав и свобод граждан. Я позволю себе напомнить основной список прав и свобод граждан в Российской Империи. Это 8 Глава Основных государственных законов Российской Империи и, отдельно, Глава о вере. Законы Империи предусматривают свободу вероисповедания, нерушимость собственности, право на свободные собрания, мирные митинги, право на политические организации. Вот 78 статья Основных законов Империи говорит, что российские подданные имеют право устраивать собрания в целях, не противных законам, мирно и без оружия. В статье 79, определяется, что каждый может в пределах, установленных законом, высказывать устно и письменно свои мысли, а равно распространять их путем печати или иным способом. Российские подданные, говорит статья 80, имеют право образовывать общества и союзы в целях, не противных закону. Декларируются все прочие гражданские права. И в этом смысле, кстати говоря, собрание прав, установленных по российским Основным законам было, как считали и сами русские юристы, даже такие либеральные как Лазоревский, одним из самых полных, исчерпывающих в тогдашнем мире. И все эти законы действительно применялись и исполнялись вплоть до самого 1917 года. Но за считанные месяцы после большевистского переворота 25 октября были закрыты все оппозиционные газеты, распущены и запрещены все политические партии, за исключением, на какое-то время, левых эсеров, но и они потом были запрещены, разогнано только что избранное Всероссийское Учредительное собрание, с которым связывали свои надежды тогда десятки миллионов россиян. Практически сразу же вслед за переворотом 25 октября никаких политических прав у народа России не осталось.
И, наконец, самое великое право, о котором опять же мы должны всегда помнить, - это право на духовную свободу. Кто, когда и где до большевиков осмелился лишить человека права верить в Бога? Никто, никогда. Да, были религиозные войны, но право на факт веры как таковой не подвергалось сомнению. Большевики же в 1918 году глумятся над святынями всех религий: уничтожают буддистские, христианские, мусульманские храмы, превращают в хлева и отхожие места церкви и мечети, тысячами убивают священников, законоучителей, подвижников веры. Страшно читать поминальные синодики того времени: бесконечные списки расстрелянных, утопленных в прорубях, сваренных в котлах, закопанных живьем епископах, священниках, муллах, бонзах, монахах. Так коммунисты лишают людей основного и естественного права на веру и поклонение своему Творцу.
Задача большевиков состояла в том, чтобы, отменив право как таковое, установить тотальный контроль над душой и телом человека. Право перестало существовать в ту пору в большевистском государстве. И после поражения Белого движения оно перестало существовать вовсе на пространствах России, потому что то, что предложили большевики, то, чем они бравировали в своей первой конституции июля 1918 года, - все это было не право, которое должно было действовать, а лишь правовая фикция, лишь ширма, скрывавшая беззаконие.
Главный субъект права, т.е. как бы главный источник политического действия был вовсе вынесен большевиками за пределы правового поля и нигде в этом поле не фигурировал. Но, однако, он решал все. Этот главный субъект права, главный источник права была коммунистическая партия, политбюро, генеральный секретарь, первый секретарь и т.д. То есть российское общество как бы было захвачено коммунистической властью. И на самом деле то, что произошло в 1917 году с точки зрения юридической может рассматриваться однозначно как захват государства разбойничьим образованием, разбойничьей шайкой. Так, собственно говоря, и писала кадетская газета "День" 2 декабря 1917 года, когда говорила, что Петроград и часть России захватила разбойничья организация. На следующий день газета была закрыта.
Право исчезло, права не стало. Но что значит право исчезло, и права не стало? Вот здесь мы опять должны представить, что такое право. Если, скажем, вы попадаете в лапы разбойнику, который говорит, что теперь я тебе закон, что хочу с тобой, то и делаю. Что же, право государства, в котором произошло разбойное нападение, перестает действовать в такой ситуации? Нет, конечно. Напротив, именно право государства квалифицирует разбойника как разбойника, захваченного как пострадавшего, как жертву, а "право", навязываемое разбойником жертве, именует преступным произволом. Соответственно, все узаконенья, существовавшие на момент разбоя, но попранные разбойником, в юридическом смысле продолжают действовать.
Поэтому, когда большевики захватили власть, то право, которое существовало на день захвата власти, не отменилось. Оно ими было отменено: самим своим преступным действием разбойник всегда de facto отменяет право. Но de jure такая отмена права действием разбойника совершенно ничего не значит. Следовательно, и отмененное большевиками право в некотором идеальной смысле продолжает существовать. И это, кстати говоря, идея, которая очень была характерна для ситуации краха коммунистических режимов в Восточной Европе. В 1940 году, например, большевики захватили Латвию, Литву и Эстонию, и там в 1940-1991 годах действовало коммунистическое право, были конституции Латвийской, Литовской и Эстонской советских социалистических республик, но все это, с точки зрения теории права, - правовая фикция. И как только рухнула советская власть, в Прибалтике было восстановлено досоветское право. Оно ныне совершенствуется, изменяется, но и в Латвии, и в Эстонии советский период признан правовым зиянием.
А почему это так? Почему мы не можем по своей воле менять, отменять, делать новое право? Почему, собственно, нигде в Европе кроме России не произошло полной отмены права никогда? Если мы возьмем Германию: была Германия имперская, Германия Веймарская, Германия нацистская, Германия нынешняя, да, многое менялось, но германское право сохраняло преемственность и многие законы, которые сейчас действуют в Германии, были приняты еще во времена Второй Империи или еще раньше. Почему же так? Дело в том, что в праве существует принцип, что ни один закон не может быть отменен неправомерно. Каждый закон должен обязательно изменяться или отменяться правомерно. Правомерность законодательства - это важнейший принцип права. В Российской Конституции, в Основных Государственных законах Российской Империи в статье 94 говорится: "Закон не может быть отменен, иначе, как только силою закона. Посему доколе новым законом положительно не отменен закон существующий, он сохраняет полную свою силу". А статья 86 объясняет, как это делается: "Никакой новый закон не может последовать без одобрения Государственного Совета и Государственной Думы и воспринять силу без утверждения Государя Императора". То есть в России была выработана определенная модель, и только по ней могло осуществляться законодательство, и никак иначе.
Почему же законодатель так настойчиво требует вот этой преемственности закона? А вот почему. Дело в том, что закон какого-то конкретного государства в какой-то конкретный исторический момент времени, это, безусловно, искаженное, поскольку не совершенно ни общество, ни исторический отрезок времени в который закон действует, но отражение абсолютного нравственного закона. Абсолютный нравственный закон, столь же абсолютен, как и закон естественный, как закон всемирного тяготения, как закон Ома для участка цепи. Эти закон прост в своих основах. И мы знаем, что древний человек входит в историю с вполне определенными законодательными формулами: не укради, не убей, не лги, почитай отца и мать, не завидуй и т.д. Это, на первый взгляд, чисто нравственные пожелания, но на них и выстраиваются законы.