Так как не может подлежать конфикации частная собственность, ст. 56 приравнивает к частной собственности следующие объекты: собственность общин, учреждений церковных, благотворительных и образовательных, художественных и научных, хотя и принадлежащих государству.[29] Более того, часть 2 ст.56 прямо говорит : “Всякий преднамеренный захват, истребление или повреждение подобных учреждений, исторических памятников, произведений художественных и научных воспрещаются и должны подлежать преследованию”.
Таким образом Гаагская конвенция 1907 года о законах и обычаях сухопутной войны, прямо указывает, что культурные ценности не могут быть конфискованы. В случае их конфискации или разграбления виновные должны понести ответственность. Минус этой конвенции в том, что она не определяет характер этой ответственности, оставляя решение этого вопроса на рассмотрение противоборствующих сторон.
Однако, несмотря на это, необходимо отметить важную роль Гаагских конвенций 1907 года, прямо указавших, что культурные ценности не могут быть объектом конфискации или разграбления, т.е. такие действия являются незаконными. Это является правовым основанием для реституции, т.е. возврата собственнику всего незаконно изъятого или вывезенного имущества, в том числе и культурных ценностей. Таким образом, реституция в международном публичном праве - вид ответственности, заключающийся в “возвращении имущества, неправомерно захваченного и вывезенного одним из воюющих государств с территории другого государства, являющегося его военным противником”.[30]
Все вышеперечисленное нашло отражение в Парижских мирных договорах 1919 года, принятых по итогам первой мировой войны, о чем мы говорили в предыдущей главе нашей работы.
Дальнейшее развитие института реституции произошло в связи с событием второй мировой войны. Я упоминал вкратце об Декларации Правительств США, СССР, Великобритании, 15 стран антигитлеровской коалиции и Французского национального комитета от 5 января 1943 года.[31] Эта Декларация была опубликована в Лондоне, Москве, Вашингтоне. В ней в частности говорилось, что члены антигитлеровской коалиции “... намерены сделать все возможное для ликвидации методов лишения собственности, практикуемых правительствами, с которыми они находятся в состоянии войны”. В соответствии с этим заявители “... полностью резервируют за собой право объявлять недействительными любую передачу или любую сделку в отношении собственности, прав и интересов любого характера, находящегося или находившихся на территориях, оккупированных или подпавших под контроль - прямой или косвенный, правительств, с которыми они находятся в состоянии войны, принадлежащих или принадлежавших лицам, включая юридические лица, пребывавшим на таких территориях “.[32] Более того, предупреждение сохраняло силу и в том случае, если изъятие собственности носило форму не только открытого грабежа или разбоя, но и было завуалированно в форму законной сделки.
Это предупреждение было сделано в ответ на политику открытого разграбления собственности оккупированных государств, проводимую фашистской Германией и ее союзниками. Таким образом, была подготовленна база под мирные договора, заключенные по итогам второй мировой войны.
Парижские мирные договора были заключены 10 февраля 1947 года. В каждом из договоров были статьи посвященные реституции. Так, Италия брала на себя следующие обязательства:
1) возвратить всю находящуюся в данной стране собственность, которая была вывезена насильственно или по принуждению какой-либо из держав оси с территории любой из Объединенных Наций независимо от каких-либо последующих сделок, путем которых нынешний владелец такой собственности вступил во владение ею (пункт 2 статьи 75 договора с Италией);
2) принять необходимые меры для осуществления реституции и в отношении того имущества, которым владеют в любой третьей стране лица, находящиеся под юрисдикцией страны, обязанной осуществить реституцию (пункт 5 статьи 75 договора с Италией)
3) оказывать содействие и предоставить за свой счет все необходимые возможности для розыска и реституции (пункт 3-4 статьи 75 договора с Италией).[33]
Бремя доказывания на имущество, подлежащее реституции распределялось следующим образом:
а) в отношении опознания имущества и права собственности на него - оно возлагалось на правительство, предъявляющее претензию;
б) правительство страны, обязанное осуществить реституцию, должно было доказать. что имущество не было вывезено насильственно или по принуждению (пункт 7 ст.75 договора с Италией, пункт 8 ст. 24 договора с Венгрией, пункт 8 ст. 23 договора с Румынией, пункт 8 ст.22 договора с Болгарией).
Под влиянием Декларации от 5 января 1943 года, в некоторых странах, не участвующих в войне (Швеция, Швейцария) принимались некоторые меры, направленные на возврат похищенных культурных ценностей. Так было заключено соглашение Швейцарией с Англией, Францией и США 8 апреля 1945 года, по которому Швейцария обязалось принять меры по возврату ценностей. 10 декабря 1945 года Федеральный Совет принял решение, согласно которому правила об охране добросовестного приобретателя в соответствии со ст. 94 ГК Швейцарии не подлежали применению к культурным ценностям такого рода. Это означало, что ценности по требованию законных собственников должны были отбираться и у тех владельцев, которые приобрели их добросовестно, не зная о происхождении приобретенной вещи. В то же время у добросовестного приобретателя сохранялось право требования в свою очередь ( в порядке регресса) к тому, у кого он приобрел культурную ценность.
Таким образом в проблему реституции как института международного публичного права вклинивается частно-правовой вопрос. Ввиду того, что законодательством разных стран вопросы реституции решаются по-разному, Международный институт по унификации частного права рекомендовал комитету экспертов ЮНЕСКО при принятии Гаагской конвенции 1954 года, принять правила о реституции в отдельном протоколе, а в самой конвенции оставить лишь норму, запрещающую вывоз культурных ценностей.[34]
Поэтому, ст.4 “Уважение культурных ценностей” Гаагской конвенции 1954 года говорит, что “Высокие Договаривающиеся стороны обязуются ... запрещать, предупреждать и, если необходимо, присекать любые акты кражи, грабежа или незаконного присвоения культурных ценностей в какой бы то ни было форме..., запрещают реквизицию движимых культурных ценностей, расположенных на территории другой страны”.[35]
Протокол к Гаагской Конвенции 1954 г. обязывает государства взять под охрану все культурные ценности вывезенные на ее территорию с оккупированной территории, а также по прекращении военных действий вернуть эти культурные ценности компетентным властям ранее оккупированной территории (п. 2,3 раздела I Протокола).
Протокол накладывает на Высокую Договаривающуюся сторону, обязанную предотвратить вывоз культурных ценностей с оккупированной ею территории, выплату вознаграждения добросовестному держателю культурных ценностей, которые должны быть возвращены их законным владельцам (п.4 раздела I Протокола).
Большим минусом является то, что Протокол не является составной частью Гаагской Конвенции 1954 года и подлежит подписанию и ратификации отдельно от Конвенции. В этой связи значение Протокола нивелируется.
Это является основной причиной принятия Конвенции ЮНИДРУА по похищенным или незаконно вывезенным культурным ценностям, Дипломатической конференцией, проходившей в Риме с 7 по 24 июня 1995 года. Уже первая статья конвенции определяет сферу ее применения: реституция похищенных культурных ценностей, а также возвращение культурных ценностей, перемещенных с территории договаривающегося государства в нарушение его права, регламентирующего вывоз культурных ценностей с целью защиты его культурного достояния, так называемые “незаконно вывезенные культурные ценности”.[36]
Статья 3 пункт 1 Конвенции говорит, что “владелец похищенной культурной ценности должен ее вернуть (реституциировать)”, причем конвенция устанавливает, что просьба о реституции должна быть внесена в 3-летний срок с момента, когда истец узнал место, где находится культурные ценности и ее принадлежность владельцу и во всех случаях в течении 5 лет с момента похищения. Однако для общественной коллекции, под которой понимаются совокупность культурных ценностей (занесенных в каталог), принадлежащих государству, региональному или местному коллекционеру (союзу коллекционеров), религиозному учреждению, либо научному, культурному или педагогическому учреждению, применяется срок исковой давности в 3 года с момента когда истец узнал место, где находится культурная ценность (ст.3 и 4).[37]
Конвенция в ст.4 предусматривает компенсацию, которая должна быть выплачена добросовестному владельцу похищенной культурной ценности. Для определения его добросовестности учитываются все обстоятельства приобретения: заплаченная цена, консультации владельца с любым реестром похищенных культурных ценностей и любая другая информация.
Нужно отметить одну важную деталь: правоотношения по реституции культурных ценностей возникают, не между законным собственником этого имущества и лицом, завладевшим похищенным (независемо от того, идет ли речь о музее, частном коллекционере или любом другом лице). Это отношение между государствами, т.е. эти отношения регулируются нормами международного публичного права, а не внутренним правом государства, на территории которого обнаружено имущество. Поэтому только государство, представленное правительством, находящимся у власти в данный момент, полномочно на предъявление претензии о реституции всех культурных ценностей, вывезенных с его территории. Это правило имеет более общий характер и распространяется на все случаи реституции культурных ценностей.