Проблематика элиты выдвинулась на центральное место в концептуальных исканиях Парето в связи с необходимостью дать ответ на вопрос, какая сила приводит в движение сконструированную им систему социальных отношений. Методологические же истоки подхода к элите были заложены в его политэкономических трудах. Такой важнейшей методологической «подсказкой» послужила кривая, отражавшая принцип распределения доходов. Внимание Парето привлекло то обстоятельство, что буквально повсюду, какую бы страну ни взять, значение уравнения, выражающего эту кривую, оказывается близким к одному и тому же числу. Отсюда и принципиальный вывод: «Неравенство распределения доходов, очевидно, зависит гораздо больше от самой природы человека, чем от экономической организации общества». В этом Парето увидел универсальную модель, пригодную для всех сфер жизни, а не только экономики: «Если предположить, что мы расположим людей в соответствии с другими критериями, например, по их мыслительным способностям, по их математической одаренности, их музыкальным, поэтическим, литературным талантам, по степени их моральности и т. д., мы, скорее всего, получим кривую, более или менее похожую на ту, которую мы находим применительно к распределению богатств». Правда, было бы абсурдно полагать, что люди с математическими или поэтическими талантами займут высшие места в рамках фигуры, отражающей распределение богатства. То же можно сказать и относительно распределения моральных качеств. Но если расставить людей по степени их влияния на политическую и социальную власть, то, «по большей части, эти люди займут аналогичные места как в такой фигуре, так и в той, что построена по принципу распределения богатства. Так называемые высшие классы в общем также и наиболее богатые». Они и представляют собой элиту. Именно Парето ввел в оборот это понятие, ставшее одним из ключевых в политико–социологической мысли. Отводя элите первостепенную роль в общественном развитии, итальянский мыслитель (кстати, носивший титул маркиза) вместе с тем приземляет смысл самого этого слова, лишает его ореола избранности. В «Трактате» понятие «элита» подверглось девальвации. Вследствие ценностного нейтралитета в сочетании со статистическим подходом термин «элита» приобрел крайне расширительное толкование. Если первоначально он применялся главным образом к верхам господствующего класса, то теперь Парето готов распространить его на все сферы жизни и деятельности, на самые разнообразные группы людей. «Допустим, — писал Парето, — что в каждой области человеческой деятельности каждому индивиду дается индекс, который служит оценкой его способностей, подобно экзаменационной оценке в школе». Например, адвокату высшего класса дается балл 10, тому, кто не сумел заполучить ни одного клиента, — 1. Нуль резервируется для полного идиота. Человеку, «сделавшему миллионы» — честным или нечестным путем, — дается 10. Тому, кто заработал тысячи, — 6. Тому, кто едва не попал в приют для неимущих, — 1; тому, кто там оказался, — 0. В конечном счете, Парето подводит к следующему свободному от ценностей определению: «совокупность людей, каждый из которых получил в своей области самую высокую оценку, мы называем элитой». Это означает, что вместо таких оценок, как добрый и злой, похвальный или заслуживающий осуждения, то есть морально–этических, нужно учитывать признаки функционального характера по степени их интенсивности: слабой, средней или высокой. С легкой руки Парето функциональный подход к элите получил широкое распространение. Принято говорить не только о политической, но и об артистической, спортивной, даже криминальной элите. Само это слово используется как в единственном, так и во множественном числе.
Для Парето изучение элиты при всей важности этой проблематики все же не самоцель. Это часть более широкой задачи, а точнее, даже сверхзадачи — исследования «устойчивости общества». Общественное социальное равновесие, в первую очередь зависит от элиты, от ее способности справляться со своими функциями. Поэтому Парето не мог не обратиться к проблеме типологии элиты. Критериями для нее послужили методы осуществления властных функций. Среди них основополагающими являются два: сила и хитрость. Отсюда выделены и два типа элиты: львы и лисы. Кроме того, итальянский ученый говорит еще об элите типа - S (ее представителей он именует спекулянтами) и элите типа - R (рантье). От первых исходит инициатива к изменениям, к экономическому и социальному прогрессу. Тип R, наоборот, — «мощный элемент стабильности и во многих случаях противодействует опасности, проистекающей от склонных к авантюрам спекулянтов». Общество, где доминируют рантье, становится неподвижным и как бы кристаллизуется. Общество, где преобладают спекулянты, живет в состоянии шаткого равновесия, которое может рухнуть от незначительной случайности внутри или вне его. Смена или, как предпочитал говорить Парето, циркуляция элит связана, по мысли ученого, с кризисными циклами. Циркуляция элит — это едва ли не основное проявление жизнедеятельности общества. Но дело не только в смене лис львами, рантье спекулянтами или наоборот. Из рассуждений Парето вытекает, что главной движущей силой процесса циркуляции элит является воля к власти более молодой и энергичной элиты. Как раз этот аспект теории Парето и привлек Муссолини. Его цепкий, но весьма поверхностный ум быстро схватил нужные идеи. Из теоретических построений Парето он извлек для себя главное: новая энергичная элита должна вытеснить старую, одряхлевшую. В отличие от Моски, который не исключал возможности постоянного обновления правящего класса, Парето был убежден в фатальной неотвратимости деградации элиты, ее неспособности устоять под натиском новой элиты. Если Моска допускал такой вариант, как органичная амальгама старого и нового правящих меньшинств, то у Парето дело сводится в конце концов к разным вариантам вытеснения одной элиты другой. Это и находит выражение в знаменитой формуле: «История — это кладбище аристократий». Все же эта эффектная фраза не должна заслонять того факта, что на протяжении ХХ столетия демократическим режимам удалось сформировать такие институциональные механизмы, которые в целом способны воспитывать, отбирать и постоянно обновлять правящую элиту. Не случайно в последние десятилетия заметно увеличился вес так называемых меритократов, т. е. людей, пробившихся наверх благодаря собственным заслугам.
Парето, так же как и Моска, исходил из весьма близкой идеи о наличии в сфере управляющей деятельности каждого общества двух значительно обособленных групп правящих и управляемых. Самое большое новшество, предложенное вышеупомянутыми итальянскими мыслителями при обсуждении этого вопроса, состояло в утверждении, что в обществе всегда правит «ничтожное меньшинство» в виде «политического класса»[2] или «правящей элиты»[3]. Вклад Парето и Моски в современную политическую теорию связан главным образом с определением структуры власти и сосредоточением внимания на групповом характере реализации власти в любой её форме.
Литература:
1. История политических и правовых учений. // Учебник под ред. В.С.Нересянца. – М., 1998.
2. О применении социологических теорий. // Социологические исследования. №10, 1995.
3. Вильфредо Парето: История – кладбище элит. // Политическая мысль. П.Рахшмир. – Пермский госуниверситет., 2000
[1] «Компаньон» №2 от 1.02.2000
[2] по теории Г.Моска.
[3] по теории В.Парето.