Примером может послужить рассмотренное в декабре 1993 г. Архангельским арбитражным судом дело по заявлению АО открытого типа "Трест Морстрой" о признании несостоятельным АО открытого типа "Лесные ресурсы". Кроме "Морстрой" были и другие кредиторы с признанными и не признанными должником требованиями. После возбуждения арбитражным судом дела о несостоятельности должник расплатился с "Морстроем", оплатил задолженность по налогам в бюджет, а также начисленные налоговой инспекцией штрафные санкции за нарушения налогового законодательства. В результате этого сумма долга стала менее 500 минимальных размеров заработной платы, суд пришел к выводу о состоятельности должника, и хотя фактически предприятие могло быть несостоятельным, требования части должников остались неудовлетворенными.
Или другой пример. Арбитражный суд Мурманской области 8 июля 1993 г. рассмотрел дело по заявлению Алексинского предприятия торговли и снабжения флота по признанию несостоятельности Мурманского брокерского дома. Должник поступил очень просто: после возбуждения дела удовлетворил часть требований так, что оставшаяся сумма была меньше 500 минимальных заработных плат. Суд заявление отклонил.
Однако Закон РФ "О несостоятельности (банкротстве) предприятий" предусматривает не менее спорный способ для возбуждения производства по делу о несостоятельности - по заявлению прокурора. В этом вопросе наше законодательство расходится с мировой практикой.
Существованием нормы о возможности возбуждения конкурсного процесса по инициативе прокурора современное право обязано советскому праву периода НЭПа. В гл. 37 ГПК РСФСР впервые появилось указанное положение. При этом ученые считали это вполне позитивным явлением: "Предоставление органам государства права возбуждения дела о несостоятельности есть закономерный результат общего проникновения в ГПК публичных начал".
По словам П. Баренбойма, "прокурорский надзор" в хозяйственной сфере не оправдал себя и пользы от участия прокуратуры в делах о банкротстве ожидать не приходится. Следовало бы оставить кредиторам и должнику возможность разобраться в своих отношениях при посредстве арбитражного суда".
С этим мнением нельзя не согласиться, хотя очевидно, что в нашей практике возможны ситуации, когда вмешательство прокурора (к которому может обратиться заинтересованное лицо, не являющееся должником или кредитором) необходимо и единственно возможно. Поэтому, на мой взгляд, существование данной нормы имеет смысл, однако возможность для прокурора обратиться в арбитражный суд с заявлением о возбуждении производства по делу о несостоятельности должна быть ограничена случаями обнаружения им признаков умышленного или фиктивного банкротства.
Существует иная точка зрения на проблему возможности возбуждения производства о несостоятельности прокурором. Так, В. Лукьянов считает эту норму вполне обоснованной, более того, недостаток законодательства видит в том. что она не обеспечена в полной мере административным и уголовным законами.
Закон уточняет круг лиц, которые могут обратиться с указанным заявлением. Так, устанавливается, что право на подачу заявления кредитора в арбитражный суд о признании должника несостоятельным от имени Российской Федерации, субъекта Российской Федерации, муниципальных образований обладают налоговые и иные, уполномоченные на то в соответствии с законом государственные и муниципальные органы.
Обращает на себя внимание тот факт, что основанием для возбуждения производства по делу о несостоятельности является именно заявление, а не иск как средство защиты субъективного права лица.
На основании заявления судья возбуждает производство по делу о несостоятельности. На мой взгляд, на этом этапе речь должна идти исключительно о несостоятельности, даже при наличии признаков банкротства (то есть возбуждается дело о несостоятельности, а не о банкротстве). Вопрос о банкротстве как уголовном преступлении не может решать арбитражный суд. Арбитражный суд на основе Закона "О несостоятельности..." решает вопрос о предполагаемом наличии или отсутствии признаков состава преступления. В ст. 195 УК РФ под неправомерными действиями понимаются нарушения, связанные с умышленными, некомпетентными или небрежными действиями должника или собственника предприятия, или кредиторов, или иных лиц до открытия конкурсного производства либо в его процессе, наносящее ущерб должнику или кредиторам.
Таким образом, по субъективному составу неправомерные действия разделены на три группы:
· действия должника или собственника предприятия;
· действия кредиторов;
· действия иных лиц (под ними понимаются любые лица, в том числе те, которые не участвуют в процедурах непосредственно).
То, что касается действий кредиторов, не вызывает вопросов. Чтобы они были признаны неправомерными, необходима совокупность двух факторов: осведомленность кредитора о предпочтительном удовлетворении своих требований в ущерб другим и его согласия на такое удовлетворение.
Неправомерность действий иных лиц состоит в их осведомленности о возможной или наступившей несостоятельности и из умышленного сокрытия имущества должника.
Безусловно, в большинстве случаев само наличие перечисленных действий (особенно это касается действий иных лиц) дает основания предполагать, что предприятие является банкротом, но вывод об этом можно сделать только если будет доказана связь между кредиторами и должником, осведомленность должника о действиях иных лиц (о действиях кредиторов он, очевидно, осведомлен) и согласие его на эти действия. Кроме того, закон перечисляет действия, совершение которых должником или собственником предприятия-должника будет составлять состав банкротства. В зависимости от того, какая цель этих действий (создание, увеличение неплатежеспособности или заведомо ложное объявление несостоятельности) должен решаться вопрос о том, является банкротство умышленным или фиктивным.
Что касается возможного столкновения двух юрисдикций – уголовного и арбитражного судов, - на мой взгляд, коллизии юрисдикции можно избежать, установив следующий порядок двойного производства дел о несостоятельности с признаками банкротства. Арбитражный суд решает вопросы о несостоятельности должника.
В случае обнаружения признаков банкротства дело передается в следственные органы для возбуждения и рассмотрения уголовным судом дела о банкротстве.
В принципе, арбитражная практика пошла по этому пути, если не учитывать нюансы, связанные с тем, что разделение понятий "несостоятельность" и "банкротство" в нашем законодательстве не существует. Так, 17 декабря 1993 г. арбитражный суд Тульской области рассмотрел дело по заявлению АО "Тульский трикотаж" к индивидуальному частному предприятию "Ирина" о признании последнего несостоятельным (банкротом).
Суд вынес решение о признании предприятия "Ирина" несостоятельным и пришел к выводу о возможном наличии элементов состава преступления в действиях учредителей предприятия. В решении суда говорилось, что это "решение необходимо направить в следственное отделение Центрального РОВД Тулы для установления в деятельности учредителя индивидуального частного предприятия "Ирина" возможного факта преступных деяний" Таким образом, арбитражный суд признал предприятие несостоятельным, передав решение вопроса о его банкротстве уголовному суду.
Проблема банкротства (именно банкротства, а не несостоятельности) стала актуальной с появлением развитого конкурсного процесса.
После возбуждения производства по делу о несостоятельности судья направляет копии определения о возбуждении дела должнику, кредиторам, прокурору, трудовому коллективу предприятия-должника в лице органа, подписавшего договор. Круг лиц, участвующих в делах данного рода, специфичен и прямо определен в законе. Однако круг этот достаточно широк, в связи с чем на данном этапе могут возникнуть проблемы у должника, подавшего заявление о возбуждении производства по делу, связанные с нормой о том, что информация, полученная арбитражным судом в процессе рассмотрения дела о несостоятельности (банкротства), не подлежит разглашению в какой бы то ни было форме до принятия решения о признании предприятия несостоятельным (банкротом). В связи с этим могут возникнуть, как минимум, две проблемы. Во-первых, возможность разглашения информации ограниченному кругу лиц установлена законом, таким образом, уже нельзя говорить о неразглашении "в какой бы то ни было форме". Во-вторых, должник может быть против разглашения информации о его хозяйственной деятельности, о финансовом состоянии и другое неограниченному кругу лиц.
П. Баренбойм считает, что решение данной проблемы может выразиться в требовании должника (если дело возбуждено по его заявлению) рассматривать дело в закрытом заседании суда и в требовании к суду не предоставлять какой-либо информации лицам, не участвующим в процессе.
Из анализа практики следует, что арбитражные суды удовлетворяют подобные ходатайства. Так, в деле о признании несостоятельности арендного предприятия "Кожзавод" кредитор заявил ходатайство о рассмотрении дела в закрытом заседании. Ходатайство было удовлетворено, дело рассматривалось в августе 1995 г., в результате чего было назначено внешнее управление имуществом должника.
В другом случае, до начала слушания дела по заявлению ФУДН о признании несостоятельности АООТ "Ремдеталь" должник заявил ходатайство о слушании дела в закрытом судебном заседании. Суд удовлетворил ходатайство; в результате рассмотрения дела была назначена санация.
Подготовка дела о банкротстве к судебному разбирательству состоит из двух этапов.