С точки зрения социально-психологической теории представляет интерес и ещё одно положение закона (ч.2 ст.453 УПК РСФСР): "Присяжные заседатели при обсуждении поставленных перед ними вопросов должны стремиться к принятию единодушных решений. В тех случаях, когда коллегия присяжных заседателей в течение трёх часов после удаления в совещательную комнату не пришла к единодушному решению по поставленным перед ней вопросам, присяжные заседатели могут приступить к формулированию в вопросном листе ответов, принятых большинством голосов в результате проведенного голосования".
С юридической точки зрения такая постановка вопроса так же, как и в предыдущем случае, представляется вполне приемлемой: единодушное решение скамьи присяжных - это всегда однозначно толкуемый вердикт, дающий основание для постановления столь же однозначно толкуемого приговора.
Однако положения социальной психологии заставляют задуматься над тем, что же в реальности может стоять за "стремлением к принятию единодушных решений", за этим "единодушием" как результатом общего "стремления". Известно, за "единодушием", так же, как и за групповой тенденциозностью, могут стоять факторы, прямо не связанные ни с исследованными обстоятельствами уголовного дела, ни с уголовным процессом вообще: конформизм, диктат со стороны более сильных личностей или их непререкаемый авторитет, принимаемый без дополнительных обоснований, групповой эгоизм, коллективистское самоопределение личности и т.д.1 Все эти факторы действуют в любой малой группе, исключить их действие в коллегии присяжных нет никаких оснований. В.В.Мельник, ссылаясь на данные социально-психологической науки, полагает, что в гетерогенных малых группах (к числу которых относится скамья присяжных) опасность конформизма существенно ниже, чем в однородных.
Заметим, что применительно к другим коллективам единодушие в принятии решений, как правило, оценивается положительно, поскольку единодушие - это всегда бесконфликтность, беспроблемное руководство коллективом. Однако известно и другое: далеко не всегда единодушие, позитивно влияющее на социально-психологический климат внутри малой группы, может столь же позитивно сказываться на выполнении коллективом его социально значимой функции.
Нельзя в связи с этим забывать, что суд присяжных - это "средство разрешения нестандартных ситуаций, где из-за тяжести возможных последствий опаснее погрешить против истины, нежели против абстрактного веления правовой нормы1". Есть ли гарантия, что "стремление к принятию единодушных решений" всегда будет отвечать интересам правосудия, совести и гуманизма? Сопоставление юридических и социально-психологических воззрений на природу суда присяжных таких гарантий не даёт.
О том, как может быть интерпретировано "стремление к единодушию" непрофессиональными судьями - присяжными заседателями, даёт представление следующая рекомендация психолога: "Задача старосты - не только получить от каждого чёткий ответ на вопросы, но и постараться, чтобы ответы были одинаковыми. Если же это не удастся, то вы не сможете выйти из комнаты раньше, чем через три часа. Работайте, договаривайтесь2". Даже с учётом авторского контекста, в котором речь идёт о недопустимости жёсткого прессинга в отношении отдельных присяжных, о необязательности единодушия и т.д.3, нельзя не уловить главного смысла этой рекомендации: "будьте единодушны, договаривайтесь, тогда скорее освободитесь".
Едва ли можно предъявить какие-то претензии психологу по поводу несколько упрощенного подхода к отправлению правосудия, поскольку
Представляется, что анализируемое положение закона ч 2 ст. 435 УПК РСФСР создаёт почву для смещения групповых ценностей и интересов в коллегии присяжных. Во всяком случае, далеко не всегда совпадут стремление присяжных к вынесению справедливого вердикта с их же стремлением скорее закончить изрядно утомившую работу и отправиться отдыхать. Как здесь не вспомнить, что именно усталость присяжных продиктовала в значительной степени вынесение ими обвинительного вердикта по делу Катюши Масловой из романа Л.Н.Толстого "Воскресение" и сыграла в жизни подсудимой роковую роль. Групповой интерес, связанный с возможностью предстоящего отдыха, имеет достаточно шансов для того, чтобы возобладать над другим групповым интересом - справедливо решить человеческую судьбу, тем более, что реализация этого другого интереса может потребовать не только трёхчасового сидения, но и обращения к председательствующему с просьбой о возобновлении судебного следствия, об уточнении формулировок вопросного листа или за дополнительными разъяснениями (ст.455 УПК РСФСР), то есть новых усилий.
Насколько серьёзны высказанные опасения - покажет время, однако уже сейчас, на этапе всеобщего осознания того, что суд присяжных в России сам по себе "судом совести" не станет, важно понять, что главные резервы суда присяжных и главные его "подводные камни" заложены именно в процессе обсуждения вопросного листа в совещательной комнате, проблем которого исследователи практически не касаются. С одной стороны, такое положение вполне объяснимо: выработка вердикта под покровом тайны - обязательное условие деятельности суда присяжных, предметно исследовать этот процесс - значит вторгаться в его "святая святых". С другой стороны, не изучать того, что происходит в совещательных комнатах российских судов, - значит упускать из виду важнейшую часть проблемы. Ранее на примере института народных заседателей в бывших социалистических странах было показано, насколько эти исследования необходимы.
В первом проекте УПК РФ, разработанных Министерством юстиции России в 1995 году, было сформулировано положение о том, что "присяжные заседатели при обсуждении поставленных перед ними вопросов должны стремиться к принятию единогласных решений" (ч.1 ст.378)1. В таком же виде это положение попало и в более поздние варианты проекта. Термин "единогласные" более предпочтителен для юридического документа, нежели термин "единодушные", поскольку отражает одинаковость мнений, выраженных в поданных голосах, а вовсе не эфемерное "единство душ". Однако процесс стремления к "единогласию", сопровождающийся действием рассмотренных выше социально-психологических механизмов, вновь остаётся загадкой, которую законодатель не разрешает. Полагаем, что в таком указании нет необходимости, и законодателю предстоит выбрать, принимаются ли решения присяжными большинством голосов (как в действующем УПК РСФСР - ст.ст.453, 454), либо по американской модели - только единогласно, поскольку законодательство США считает, "что у жюри в целом остались разумные сомнения в виновности подсудимого, и решение не может быть принято2". И в том и в другом подходе есть рациональное зерно, позволяющее использовать и то и другое, исходя из принципов российского уголовного процесса, и прежде всего - из принципа презумпции невиновности. Проблему, на наш взгляд, можно было бы решить так: обвинительный вердикт присяжных может быть принят только единогласно, а оправдательный - большинством голосов. Ранее (в 1997 году) И.Л.Петрухин высказывал обоснованное предложение о том, чтобы смертная казнь могла быть назначена только при единогласном обвинительном вердикте присяжных.
Резюмируя сказанное, можно сделать следующие выводы.
1. Особое место суда присяжных в системе сочетания единоличных и коллегиальных начал в отправлении правосудия по уголовным делам определяется его потенциальной способностью оказывать влияние на всю систему правосудия, повышая качество всей юрисдикционной деятельности и дающая обвиняемому возможность в предусмотренных законом случаях апеллировать к независимой коллегии непрофессиональных судей.
2. Распределение судебной власти между двумя независимыми друг от друга её субъектами позволяет персонифицировать ответственность профессионального судьи за законность рассмотрения дела, исключив при этом опасность единоличного произвола с его стороны.