Взаимосвязь видов планирования можно проследить на примере общего планирования по делу и планирования отдельных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий. Последнее является этапом первого, без него нельзя составить общий план расследования.
Целостность, внутренняя организация, иерархичность видов планирования проявляются и тогда, когда речь заходит о работе по многоэпизодному делу, в отношении нескольких обвиняемых, а также группой следователей или по группе дел. Без понимания целостности планирования, учета всех его этапов и взаимосвязей между ними невозможно добиться того, чтобы основные задачи расследования были увязаны с промежуточными и частными. Нельзя точно определить очередность проведения намечаемых действий и мероприятий, а также согласовать их по исполнителям, времени и месту выполнения.
Из всего сказанного видно, что системность — одна из закономерностей планирования расследования, обусловленная самой природой данной мыслительной деятельности. Отражением этой закономерности в сознании будет принцип системности планирования, который носит обязательный, нормативный характер. Его забвение всегда приводит к искажению целостности планирования, разрушению взаимосвязей между этапами и видами планирования, а в конечном счете к снижению эффективности плана расследования. Последний тезис необходимо подчеркнуть особо, поскольку системой является не только планирование, но и его результаты. Настоящие планы всегда целостны по своей сути. Они содержат все необходимые взаимосвязанные элементы, в которых отражена будущая деятельность, и тем уже отличаются от благих пожеланий или фантазий. Поэтому принцип системности будет распространяться не только на планирование, но на планы расследования.
Справедливости ради нужно отметить, что в криминалистике уже заходила речь о рассматриваемом принципе. Первым и, кажется, единственным, кто затронул данную тему, был Л. А. Сергеев. Правда, вводя данный принцип, он писал о нем применительно не к процессу планирования, а в основном к тому, каковы должны быть результаты этой мыслительной деятельности. Так, по его мнению, план не должен содержать противоречий, все мероприятия должны быть взаимно увязаны по времени и месту выполнения, конкретным исполнителям, ожидаемым результатам и т. д.[6]
Большинство же авторов вообще ничего не пишут о данном принципе или же лишают его самостоятельного значения. Так, Р. С. Белкин считает, что системность является не более чем одним из проявлений принципа индивидуальности планирования.[7]
Подводя итог сказанному, сформулируем принцип системности планирования следующим образом: каждый в отдельности и все вместе этапы и виды планирования, а также элементы плана, включая их содержание, должны быть целостны и увязаны между собой.
5. Будучи мыслительной деятельностью, планирование расследования может быть рассмотрено с позиций деятельностного подхода. С этой точки зрения оно, как и любая управляемая человеком деятельность, всегда целенаправленно, поскольку управления и осмысленной деятельности без цели попросту не бывает. Последняя является ориентиром, указывает, в каком направлении должна осуществляться деятельность, позволяет контролировать процесс планирования и расследования в целом и в случае отклонения от нее вносить соответствующие коррективы.
Ближайшей целью планирования является составление плана, из которого было бы видно, что и как именно нужно сделать, когда, где и кто этим будет заниматься. Чтобы достичь ее, следователь должен решить целый ряд промежуточных задач — пройти последовательно все этапы планирования. При этом каждый из них имеет свои частные цели, не достигнув которые невозможно перейти к следующему этапу. Например, не уяснив конкретные задачи расследования, нельзя правильно определить необходимые следственные действия и другие мероприятия. Не сформулировав перечень действий и мероприятий, невозможно установить очередность их проведения и т. д. Все это говорит о том, что целенаправленность является одной из закономерностей планирования, вытекающей из природы данной мыслительной деятельности. Осознание этого обстоятельства позволяет выделить еще один принцип планирования расследования — принцип целенаправленности.
Однако суть названного принципа проявляется не только в том, что цель задает направление всей предстоящей деятельности и позволяет контролировать ее. Правильная постановка цели уже сама по себе влияет на точное формулирование промежуточных и частных задач и во многом определяет необходимые средства, ресурсы, время и место действия, т. е. самым прямым образом обусловливает содержание планирования. С ее помощью расследование становится более эффективным. Такое значение цели нашло отражение в мудром управленческом правиле, согласно которому «проблему нужно решать с конца». Иными словами, сначала следует правильно сформулировать цель, а затем, удерживая ее в сознании в процессе всей деятельности в виде ориентира, искать ответы на вопросы: «какие промежуточные и частные задачи нужно решить, чтобы достичь поставленной цели?», «какие для этого требуются действия, ресурсы и средства?» и др.
С учетом сказанного, напрашивается совершенно определенное толкование принципа целенаправленности планирования. Выраженный в виде общего требования, он обязывает следователя знать цели уголовного преследования и использовать их как при планировании, так и для контроля самого расследования. В более развернутом виде это означает, что на основе данного знания следователь должен уметь правильно формулировать необходимые промежуточные и частные задачи, выбирать соответствующие законные средства и ресурсы, сверять с поставленными целями свою деятельность и при необходимости вносить в нее коррективы.
Несмотря на то, что в криминалистику указанный принцип вводится впервые, мысль о планировании расследования как целенаправленной деятельности, конечно же, не нова.[8] Сравнивая содержание данного принципа в криминалистике с тем, как он представлен в экономике и психологии, надо обратить внимание на его специфику, обусловленную природой расследования, публичным характером этой деятельности. Особенность состоит в том, что, например, в отличие от экономики, где субъект волен в выборе целей, основные цели расследования в нормативном виде всегда задаются извне: законодателем, обобщенной судебной и следственной практикой. Так, одной из них является выяснение обстоятельств, подлежащих доказыванию, которые в основном определяются уголовным и уголовно-процессуальным законами и в какой-то части руководящими документами Верховного Суда РФ, а также криминалистическими рекомендациями.
6. Изучение следственной деятельности позволяет утверждать, что в ходе расследования нельзя создать такой план, который оставался бы неизменным в процессе всей работы по уголовному делу. Это обусловлено спецификой данной деятельности: по мере установления ранее неизвестных фактов следственная ситуация объективно меняется и следователь попросту не может не реагировать на данные изменения. С учетом новой информации и противодействия заинтересованных лиц ему приходится вносить поправки, уточнять, дополнять первоначальный план, исключать из него ненужное. Таким образом, необходимость своевременной корректировки плана расследования — также одна из закономерностей планирования.
В криминалистике, не только отечественной, но и зарубежной,[9] эта закономерность нашла отражение в виде принципа динамичности. Впервые он был введен в научный оборот П. И. Тарасовым-Родионовым в 1948 г.[10] Однако лежащая в его основе закономерность, безусловно, была подмечена еще задолго до него, в XIX в., в частности Бауером и Гроссом.
В отечественной криминалистике право на существование названного принципа никто не оспаривает. Правда, иногда смешивают динамичность планирования с динамичностью плана и говорят почему-то о необходимости внесения изменений и корректив в первоначальный план, как будто все последующие планы не требуют этого же.[11] Что касается содержания указанного принципа, то особых споров на этот счет в литературе также не отмечено. Если просуммировать все, что обычно говорят по данному поводу, то вырисовывается следующая картина: планирование расследования в соответствии с принципом динамичности должно быть гибким (подвижным), непрерывным (постоянным) и своевременным (максимально оперативным).
Гибкость, или подвижность, предполагает, что следователь не может быть связан теми направлениями расследования, которые он запланировал ранее, исходя из имевшихся у него данных. При необходимости он обязан изменить их. Обычно данное положение принимается всеми криминалистами и не вызывает ни вопросов, ни возражений. В то же время такое толкование нельзя назвать исчерпывающим. На эту мысль наводят рассуждения А. Р. Ратинова, который хотя и относил требования (по сути — принципы) гибкости и подвижности не к планированию, а плану расследования, но все-таки полагал, что последний может отвечать названным условиям, если он обеспечивается достаточным количеством заранее продуманных вариантов поведения в зависимости от того или иного оборота дела.[12]
Развивая данную мысль А. Р. Ратинова уже применительно к планированию, отметим, что гибкость означает для следователя еще и обязанность рефлексировать (рассуждать) за других участников уголовного процесса, прогнозировать возможные изменения следственной ситуации и заранее предусмотреть в плане различные варианты действий в новых условиях. Это касается как планирования в целом по делу, так и планирования отдельных следственных действий и организационных мероприятий.
Укажем на отсутствие определенности в отношении других составляющих принципа динамичности. Так, нет ясности в том, что же стоит за требованием вести планирование непрерывно, возможно ли такое на практике и есть ли в этом реальная потребность. Нет единого понимания того, когда должна производиться корректировка плана, чтобы ее можно было назвать своевременной. Непонятно, требуется для этого пройти все этапы планирования или достаточно каких-то отдельных из них.