«В ряде случаев следователи и суды, поручая производство СПЭ государственному СПЭУ, одновременно требуют включить в состав экспертной комиссии также эксперта-психиатра, не работающего в данном учреждении («стороннего» негосударственного эксперта). Полагаем, что подобное требование не соответствует закону. (подчеркнуто мною – Ю.А.)
Действующее законодательство (ст. 199 УПК и ст. 84 ГПК) устанавливает два способа производства судебных экспертиз – в СЭУ и вне его. В первом случае постановление (определение) о назначении экспертизы направляется руководителю СЭУ, который самостоятельно выбирает экспертов из числа сотрудников своего учреждения. При этом закон не предусматривает для руководителя СЭУ обязанности включать в состав формируемой им экспертной комиссии «стороннего» эксперта; следовательно само требование о «стороннем» эксперте, как не основанное на законе, может руководителем не исполняться». (подчеркнуто мною – Ю.А.).
Высказываясь подобным образом, авторы, во-первых, предпринимают попытку по-существу оспорить прерогативу следствия и суда в вопросе о том, кому поручить производство СПЭ по конкретному делу, во-вторых, демонстрируют наигранную правовую беспомощность, нежелание конструктивно подойти к решению искусственно созданной ими же самими проблемы, в-третьих, не ограничиваясь утверждением о несоответствии закону требований следствия и суда, выступают с недопустимыми призывами, своего рода дозволением ГНЦ ССП им. В.П.Сербского, в адрес экспертных учреждений страны не исполнять (!) постановления (определения) органов следствия и суда.
Следует заметить, что ч. I ст. 199 УПК РФ и ч. 2 ст. 79 ГПК РФ предусматривают производство судебной экспертизы не экспертным учреждением, а «в» экспертном учреждении (в этом смысле ч. I ст. 199 УПК сформулирована более удачно, чем ч. I ст. 79 ГПК РФ). Это указывает, прежде всего, на место ее проведения, а не на то обстоятельство, что экспертами могут выступать исключительно работники этого учреждения.
Далее. Как указывается в ч. 2 ст. 195 УПК РФ, судебная экспертиза производится государственными судебными экспертами «и» иными экспертами из числа лиц, обладающих специальными знаниями. Союз «и» (а не «или») не подразумевает жесткой альтернативы (либо те, либо другие).
На вполне законных основаниях следователь или суд, удовлетворив ходатайство обвиняемого, заявленное им на основании п. 3 ч. I ст. 198 УПК РФ[11], в постановлении (определении) о назначении СПЭ указывает экспертное учреждение, в котором должна быть произведена СПЭ, а также фамилию привлекаемого дополнительно в качестве эксперта лица, заявленного в ходатайстве. В этом случае руководитель экспертного учреждения, в чьи обязанности входит исполнение указанного постановления, поручает производство СПЭ конкретному эксперту (экспертам) из числа работников учреждения в соответствии с ч. 2 ст. 199 УПК РФ, а также во исполнении постановления в полном объеме определяет порядок участия «дополнительного» эксперта в СПЭ и ознакомления его с материалами уголовного дела.
Представляется, что разъяснение «дополнительному» эксперту его прав и ответственности по ст. 57 УПК РФ должен взять на себя следователь или суд, вынесший постановление (определение). Это может и не входить в обязанности руководителя экспертного учреждения, в том числе и ГЭУ, если только это ему не будет поручено органом или лицом, назначившим СПЭ. Соответствующие дополнения целесообразно было бы внести в ст. 57 и 199 УПК, а также в аналогичные нормы ГПК РФ.
С учетом того, что ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности…» до настоящего времени не приведен в соответствие с УПК РФ, введенным в действие с 1 января 2002 г., имеет смысл закрепить в Федеральном законе порядок приглашения и участия «дополнительного» эксперта по ходатайству стороны в судебной экспертизе, проводимой в ГЭУ, уточнить функции руководителя учреждения.
Принципиальная же возможность включения в состав экспертной комиссии лиц, не работающих в данном учреждении, уже предусмотрена в ст. 15 Федерального закона. В ней также говорится о праве руководителя ГСЭУ организовать производство судебной экспертизы с участием других учреждений, указанных в постановлении или определении о назначении экспертизы. Следовало бы поэтому, во-первых, организацию производства такой экспертизы предусмотреть не среди прав, а в качестве обязанности руководителя ГСЭУ, а, во-вторых, дополнить эту норму, указав на участие не только других учреждений, но и других лиц (экспертов).
Итак, анализ законодательства позволяет утверждать, что такие «комбинированные» постановления (определения) о назначении СПЭ не противоречат закону. Их неисполнение, как и неисполнение других актов следствия или суда, является противоправным действием (бездействием), а призывы к таким действиям – безответственным поведением.
Закон лишь предусматривает право эксперта отказаться от дачи заключения и только по тем вопросам, которые выходят за пределы специальных знаний, а также в случаях, если представленные ему материалы недостаточны для дачи заключения. Причем такой отказ должен быть им заявлен в письменном виде с изложением мотивов отказа (п. 6 ч. 3 ст. 57 УПК РФ). Руководитель экспертного учреждения вправе возвратить без исполнения постановление о назначении судебной экспертизы и материалы, представленные для ее производства, если только в данном учреждении нет эксперта конкретной специальности либо специальных условий для производства исследований, указав мотивы, по которым производится возврат (ч. 3 ст. 199 УПК РФ, ст. 15 Федерального закона).
Действия руководства экспертного учреждения или экспертов, приведшие к нарушению прав подэкспертного в связи с недопущением к проведению экспертизы негосударственных экспертов, указанных в определении или постановлении (впрочем, как и бездействие, выражающееся в неизвещении этих экспертов о дне заседания экспертной комиссии), могут быть обжалованы в суд как неправомерные со ссылкой на ч. 3 ст. 6 Федерального закона.
Неисполнение служащим государственного учреждения вступившего в законную силу судебного акта, а равно воспрепятствование его исполнению влечет предусмотренную законом ответственность, вплоть до уголовной, если указанные действия будут квалифицированы как злостные (см. ст. 315 УК РФ).
С целью избежать для себя указанных негативных последствий администрация отдельных ГСПЭУ применяет тактику «уговоров» суда отказаться от принятого им решения о включении в состав комиссии негосударственного эксперта, прибегая среди прочего к методу дискредитации последнего. Попытки использовать практику «телефонного права» превращаются в беспардонный нажим на правоприменителя.
В заключение приходится констатировать, что практика монополизации в судебной психиатрии – это еще не предел. Следующим шагом является стремление к приобретению властных полномочий. И этот шаг уже сделан.
В одном из пунктов Резолюции XIII Всероссийского рабочего совещания по судебной психиатрии «Вопросы организации, производства и межведомственного взаимодействия в области судебно-психиатрической экспертизы» (Казань, 8-10 июня 2004 г.) записано: «Поручить ГНЦ ССП им. В.П.Сербского просить Генеральную прокуратуру РФ проработать вопрос о внесении поправки к действующему законодательству «О праве врача-психиатра, осуществляющего принудительное лечение, выходить с инициативой в Прокуратуру о возобновлении уголовного дела по вновь открывшимся обстоятельствам».[12]
Проблема, которая подвигла участников совещания на выработку такого предложения, известна. О возможных путях ее решения мы писали на страницах нашего журнала.[13] Однако то, что в итоге предлагается оргкомитетом совещания не выдерживает никакой критики. Дело даже не в том, что Генеральная прокуратура РФ не обладает правом законодательной инициативы, а должности «врач-психиатр, осуществляющий принудительное лечение» просто не существует. Главное – это то, что психиатры намерены взять на себя неврачебные функции, пренебречь данной им клятвой врача: действовать исключительно в интересах пациента независимо от каких-либо обстоятельств. Статья 60 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан, содержащая текст «Клятвы врача», прямо указывает на ответственность врача за ее нарушение.
Стремление ГНЦ ССП им. В.П.Сербского «поправить» кодексы и законы представляет собой очередной нонсенс, не соответствующий принципам права и этики.
Список литературы
[1] См. ст. 12 ГПК РФ, ст. 15 УПК РФ, а также Определение Конституционного Суда РФ от 12 апреля 2005 г. по жалобе гражданина Маслова А.И. на нарушение его конституционных прав частями I, 2 и 3 ст. 30.II Кодекса РФ об административных правонарушениях (Российская газета, 2005, 31 мая).
[2] См., например, Карякин Е. Состязательность и криминалистика: конфликт или единая цель? // Уголовное право, 2005, № I. С. I0I-I03
[3] См. Аргунова Ю.Н. Состязательность экспертных заключений // Независимый психиатрический журнал, 1996, № IV. С. 36-37, а также Аргунова Ю.Н. Эксперт-психиатр. Кто он? (О правомерности судебно-экспертной деятельности НПА России) // Независимый психиатрический журнал, 2001, № II. С. 35-37.
[4] Ткаченко А.А. Правовые и профессиональные стандарты использования знаний специалиста в судебной психиатрии // Российский психиатрический журнал, 2004, № 6. С. 10-15.
[5] Щукина Е.Я., Шишков С.Н. Правовые основы и фактические возможности государственной и негосударственной судебно-психиатрической экспертизы // Российский психиатрический журнал, 2005, № I. С. 33-37.
[6] Эти вопросы нашли особое отражение в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2003 г. № 23 «О судебном решении».
[7] Цымбал Е.И. Перспективы развития судебно-психиатрической экспертизы // Независимый психиатрический журнал, 2004, № IV. С. 40-41.
[8] См. Ткаченко А.А. Указ. соч. С. 10
[9] См. об этом подробнее И.Е.Авербух, Е.А.Голубева К вопросу о вменяемости психически неполноценных лиц// Вопросы экспертизы в работе защитника. – Л., 1970. С. 92-100.
[10] См. Николюк В.В., Кальницкий В.В. Уголовно-процессуальная деятельность по применению принудительных мер медицинского характера. Омск, 1990. С. 13; Ленский А.В., Якимович Ю.К. Производство по применению принудительных мер медицинского характера. – М., 1999. – 48 с.
[11] Данная норма не исключает (чисто гипотетически) вероятности заявления обвиняемым ходатайства о привлечении в состав экспертной комиссии ГСЭУ в качестве эксперта указанного им работника этого же ГСЭУ с веской аргументацией своего выбора.
[12] Российский психиатрический журнал, 2004, № 5. С. 67-69
[13] См. Аргунова Ю.Н. А был ли невменяемый?.. (Позволяет ли новый УПК РФ исправить ошибку эксперта?) // Независимый психиатрический журнал, 2002, № 1. С. 31-33.