Однако этот закон и другие законодательные акты Российской Федерации не в достаточной мере соответствуют ст.3 Протокола № 7 к Конвенции, ее положению о возмещении ущерба, нанесенному гражданину в случае судебной ошибки: «Если какое-либо лицо на основании окончательного решения было осуждено за совершение уголовного преступления и если впоследствии вынесенный ему приговор был пересмотрен или оно было помиловано на том основании, что какое-либо новое или вновь открывшееся обстоятельство убедительно доказывает, что имела место судебная ошибка, то лицо, понесшее наказание в результате такого осуждения, получает компенсацию согласно закону или практике соответствующего государства, если только не будет доказано, что ранее неизвестное обстоятельство не было своевременно обнаружено полностью или частично по его вине».
В целом российские акты в отличие от европейских стандартов предусматривают неполную компенсацию вреда, нанесенного судебной ошибкой и незаконным лишением свободы.
Надо признать, что российская судебная система пусть робко, но пытается реагировать в своей деятельности на международные стандарты защиты прав человека.
Практика и проблемы обращения российских граждан в Европейский Суд по правам человека
В последние годы наибольшее количество жалоб в Европейский Суд поступает из России. Так, например, из 10486 обращений, поступивших в Суд в 2000 году, 1325 – было направлено из России[28]. По состоянию на 1 ноября 2000 года Европейским Судом по правам человека было зарегистрировано более 1500 жалоб на Российскую Федерацию. Из них около 350 жалоб было признано неприемлемыми, кроме того, в шести случаях Правительству России посылались запросы о дополнительной информации[29].
Стоит отметить, что с июня 1999 года Европейским Судом уже были решены десять судебных дел, касающихся России. В их число входят дело Тумилович - увольнение с места работы; Лукоча - доступ к получению высшего образования; Сыркина - пропажа без вести сына заявителя в период прохождения военной службы в Германии; Черепкова - регистрация для участия в выборах; Тайкова – невыплата пенсии; Шулмина – противоправное заключение под стражу и несправедливое судебное разбирательство; ОВР – свобода объединений – нотариальная процедура и несправедливое разбирательство; Никишиной – вмешательство в личную жизнь, свобода совести и несправедливое разбирательство; Панченко – противоправный арест и заключение под стражу, а также несправедливое судебное разбирательство; «Каралевичус против Литвы и России» – противоправный арест и содержание под стражей в России.
Первые четыре дела не были приняты к рассмотрению. Первое из них касалось исключительно «личной тяжбы», на второе не распространялись положения Конвенции, в третьем не обнаружилось никаких признаков, свидетельствующих об ответственности государственных органов, которые сделали все возможное для поисков пропавшего, а четвертое по существу дела не подпадало под положения Конвенции. Жалобы Никишиной и Каралевичуса (как жалобы на Россию) также не были приняты к рассмотрению в первом случае, поскольку заявительница не являлась жертвой, а во втором, поскольку события имели место до ратификации Конвенции.
Однако дело Тумилович, по которому надлежало принять решение, имело исключительно важное значение. Суд придерживался мнения, что просьбы заявителя о пересмотре дела в более высокой инстанции, с которыми он обратился, а именно, к председателю палаты по гражданским делам и к заместителю Генерального прокурора, представляли собой чрезвычайные меры защиты права, зависящие от дискреционных полномочий этих лиц, и, таким образом, не подлежали правовой коррекции в смысле ст.35 (1) Конвенции. Российская пресса не упоминала об этом решении до 2000 года, пока газета «Сегодня» не отметила, что теперь у России два верховных суда, причем второй находится в Страсбурге.
В деле Шулмина жалоба на содержание под стражей не была признана подлежащей рассмотрению, причем встал вопрос об исключении из рассмотрения апелляции, направленной правительству. По делу ОВР жалоба на нарушение свободы объединений и дискриминацию была направлена государственным органам. По делу Панченко жалоба на продолжительность предварительного заключения, на невозможность проведения расследования по неправомерности заключения под стражу и на поспешность апелляционного производства также была направлена государственным органам.
С 5 мая 1998 года по сентябрь 2002 года в Европейский Суд по правам человека поступило около 10000 жалоб на действия властей Российской Федерации. Примерно 3500 из этих жалоб отклонены Судом по различным основаниям. Большинство – по причине низкого качества подготовки жалоб к рассмотрению и нарушения критериев приемлемости.[30]
По данным Информационного центра Палаты Совета Европы в Российской Федерации на 15 мая 2002 года в Европейском Суде по правам человека находились 6069 жалоб против России. Из них 2612 жалоб были отнесены к категории требующих принятия решения, остальные ждали своей очереди для принятия по ним решения.
К 1 сентября 2002 года более 100 жалоб были направлены Европейским Судом властям России для ознакомления и составления по ним письменных замечаний (коммуницированы)[31].
Первые слушания российского гражданина по иску к Российской Федерации в Европейском Суде по правам человека начались 18 сентября 2001 года. Бывший президент Северо-Восточного акционерного коммерческого банка В. Калашников стал добиваться признания нарушений, допущенных при рассмотрении его уголовного дела. В 1995 году он был арестован и обвинен в хищении нескольких миллионов рублей, принадлежащих вкладчикам и акционерным банкам, и мошенничестве. В городской суд Магадана дело было передано только в 1999 году, и в апреле банкир был приговорен к пяти годам лишения свободы. Оказавшись на свободе, господин Калашников обжаловал приговор в Верховном Суде, однако в этой организации по какой-то причине не стали рассматривать его дело.
Бывший банкир обратился в Европейский Суд. Его дело называется «Калашников против России». Он настаивал на том, что были нарушены его конституционные права. В том числе право на судебное разбирательство в «разумные сроки» и право на апелляцию по уголовному обвинению. Рассмотрение иска может длиться несколько лет, однако победив в Страсбурге, господин Калашников может добиться пересмотра своего дела и в России. Решение суда по правам человека наверняка в большой степени повлияет на Верховный Суд России. Так писали об этом случае в то время российские газеты.
По мнению пресс-атташе Европейского Суда Эмму Хелье, «Дело Калашникова находилось в тот период времени на начальной стадии. Калашников жаловался, что с ним плохо обращались. Суд может признать, что жалоба необоснованна. И тогда рассмотрение кончится. Но может установить, что статья 3 Конвенции нарушена, и истец заслуживает компенсации. В этом случае российское правительство будет обязано выплатить ему компенсацию. Суд также может вынести решение общего плана. Например, указать, что условия содержания заключенных неудовлетворительно, что нужны изменения в законодательстве».
Но уже 7 мая 2002 года Европейский Суд по правам человека вынес свое первое решение, касающееся гражданина России, подавшего иск против своего государства. Житель поселка Аюта Ростовской области чернобылец-инвалид А.Т. Бурдов выиграл судебный процесс в Страсбурге.
Бурдов, ликвидатор аварии на Чернобыльской АЭС, подвергся во время работы на месте катастрофы сильному воздействию радиации и еще в 1991 году получил право на компенсацию за ущерб. Однако поскольку никаких денег он не получил, то в 1997 году подал в суд на органы соцобеспечения. Но и после судебного решения о выплате ему относительно небольшой суммы денег это сделано не было. И тогда Бурдов направил заявление в Европейский Суд.
Суд принял решение выплатить заявителю 3 тысячи евро в качестве компенсации не считая долга. При этом отметил, что государство не может ссылаться на недостаток средств при невыплате долга по судебному решению. Задержка в исполнении решения может быть оправдана в особых обстоятельствах. Однако она не может приводить к нарушению сущности права, гарантируемого ст. 6(1). В данном случае, право заявителя на извлечение выгоды из успешного судебного дела о компенсации повреждения здоровья, причиненного обязательным участием в чрезвычайной ситуации, не должно быть нарушено по причине якобы существующих финансовых трудностей, испытываемых государством.
Затем 15 июля 2002 года Европейский Суд принял решение по делу «Калашников против России». Суд, в частности, постановил, что государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления постановления в законную силу в соответствии с п.2 ст.44 Конвенции выплатить заявителю 5 тысяч евро в возмещение морального ущерба; 3 тысячи евро в возмещение издержек и расходов; любой налог, начисляемый на вышеуказанные суммы. Суд подтвердил мнение многих международных организаций об условиях содержания под стражей в России. Устанавливая нарушения ст. 3 Конвенции, Суд отметил, что условия содержания заявителя под стражей, в частности: огромная перенаселенность камер, антисанитарные условия и их неблагоприятное влияние на состояние здоровья заявителя, в сочетании с длительностью периода содержания в таких условиях, - представляют собой унижающее обращение.