Такой расклад совершенно не устроил Сергея Яковлева и его племянницу (внучку ученого). Они решили, что тоже имеют право на часть наследства, о чем подали во Фрунзенский (ныне Савеловский) суд Москвы иски, требуя себе по 1/6 части имущества, в том числе и дома в Жуковке (по праву представления).
В общих чертах позиции сторон были таковы. Сергей Яковлев с племянницей утверждали, что дача, как и все имущество, являлась общей собственностью покойных супругов. Причем в завещании не указано, что внук его именно наследует - он обязан лишь его сохранить. Другая сторона не оспаривала имущество, находившееся в московской квартире. Пускай оппоненты забирают себе полагающуюся им долю. Однако на даче им ничего не принадлежит. Доказали, что никаких семейных денег туда не вкладывалось. Нашлись также записи секретарши академика о его заработках и тратах. Из них следовало, что вся зарплата Яковлева уходила на обычные бытовые нужды, а дача обустраивалась на деньги от премий, то есть на его личные средства. При этом весь антиквариат в Жуковке - это подарки лично конструктору от разных людей и организаций. Никакой доли жены академика там нет, а значит, и прав на Жуковку у сына и внучки тоже нет.
Не менее сложно было доказать и то, что воля наследодателя была направлена именно на передачу имущества Жуковки в собственность внуку. Пришлось привлечь маститых ученых-правоведов в качестве экспертов текста завещания, а также обратиться с той же просьбой в отдел нотариата Минюста. Заключения экспертов гласили, что воля наследодателя в завещании четко направлена на то, чтобы отдать все в распоряжение внуку.
Суд постановил: жена академика никакой супружеской доли в Жуковке не имела, при этом воля покойного в завещании выражена вполне четко. Значит, дача со всем имуществом - собственность внука. Соответственно, его отец должен вернуть часть вещей, находившихся в доме, то есть витрину с орденами. Невестка же академика никому никаких денег не должна.
Как уверяет теперь уже полноправный собственник Жуковки, скоро там откроется дом-музей знаменитого авиаконструктора.»[8]
В соответствии со статьей 540 ГК «завещание должно быть составлено письменно с указанием места и времени его составления, собственноручно подписано завещателем и нотариально удостоверено».
Таким образом, завещание - это, прежде всего, письменный документ. Законодательство не допускает составление устных завещаний, а также доказывание факта завещания в судебном порядке, если завещатель высказал распоряжение в устной форме, хотя бы и в присутствии свидетелей.
Проект части Ш Гражданского Кодекса РФ уделяет завещанию большое внимание. Статья 1172 предусматривает закрытые завещания, которые передаются в заклеенном конверте нотариусу лично завещателем в присутствии двух свидетелей, которые ставят на конверте свои подписи. Статья 1175 раскрывает новое понятие - завещание в чрезвычайных обстоятельствах. Гражданин, находящейся в явно угрожающем его жизни положении и лишенный возможности составить по всем правилам завещание, может изложить свою волю в простой письменной форме или на словах в присутствии двух свидетелей. Такое завещание необходимо утвердить судом по требованию заинтересованных лиц либо свидетелей до истечения срока, установленного для принятия наследства.
Важное значение имеют указанные в завещании место и время его составления. Нотариальная форма завещания является обязательной. Тем не менее законодательством России предусмотрены конкретные случаи, когда нотариальная форма завещания может быть и не соблюдена в силу тех или иных обстоятельств. В этих ситуациях завещания, составленные с учетом требований законодательства, удостоверенные соответствующими полномочными должностными лицами, приравниваются к нотариально удостоверенным (статья 541 ГК РСФСР).
Рассмотрим пример: «В июне 1993 года скончался профессор Смирнов. После смерти отца Евгений Смирнов собрался было уже принять наследство покойного, но неожиданно узнал у нотариуса, что отец за неделю до смерти завещал свою трехкомнатную квартиру на Профсоюзной улице, дачу, машину и все остальное имущество Скворцову, сыну своей последней жены. Завещание было удостоверено заместителем главного врача больницы по лечебной части. Смирнов решил, что это несправедливо, и обратился к адвокату. После этого был подан иск о признании завещания недействительным.
По ходатайству адвоката в суде допросили ряд свидетелей, в том числе внука и жену покойного. Оказалось, что в последние годы жизни профессор был едва ли вменяем. Он стал забывать свой адрес и телефон, иногда не узнавал даже родственников, постоянно заговаривался и часто вообще не понимал, где находится. Свидетельские показания подтверждались медицинскими документами: адвокат представил суду выписку из истории болезни от 1991 года, в которой у больного зафиксированы резкое снижение памяти, утрата сознания, нарушение мозгового кровообращения и т. д.
Однако замглавврача НИИ скорой помощи им. Склифосовского, выступавшая свидетелем со стороны ответчика, утверждала, что она лично прочла текст завещания наследодателю. Профессор не имел возражений по завещанию и лично подписал этот документ. Врач заявила, что Смирнов-старший психически был совершенно здоров, а его состояние вполне соответствовало его преклонному возрасту.
С последним утверждением никто и не спорил, но оценивать его можно по-разному. Адвокат, например, ссылаясь на выписку из медкарты, утверждал, что состояние больного профессора оценивалось как тяжелое. Это подтверждало и заключение терапевтов, отмечавших, что "контакт с больным затруднен", что у него "затуманенное состояние, переходящее в коматозное". Все это согласовывалось и с выводами посмертной судмедэкспертизы, проведенной на основе медицинских документов: психика больного была изменена, и своих действий профессор Смирнов понимать не мог.
Но аргументы адвоката этим не исчерпывались. Он, например, выяснил, что у покойного не складывались отношения с новой семьей. В доказательство суду было представлено письмо профессора на имя зампреда Совмина с жалобой на жену и ее сына, которые не только не ухаживали за ним, более того, они "грабили" ученого. В связи с этим заслуженный ученый просил посодействовать в возвращении ему его вещей, которые жена перевезла на свою квартиру. Таким людям, резюмировал адвокат, Смирнов, будь он в здравом уме, ничего завещать не мог.
В ходе судебного разбирательства выяснилось, что замглавврача, заверившая завещание, вообще не знает, кто его писал, поскольку она дала ответчику чистые бланки. При этом показания врача расходились с показаниями ответчика: Скворцов утверждал, что был в палате в тот момент, когда Смирнов подписал завещание, а врач говорила, что его там не было.
И наконец адвокат выложил последний козырь. Завещание, оказывается, было составлено с нарушением закона, поскольку заверено оно было не тем должностным лицом. Согласно п. 1 ст. 541 ГК и пункту 18 Инструкции о порядке удостоверения завещаний главврачами, их замами по медчасти, дежурными врачами больниц и т.д., этот документ не может визировать заместитель главврача по лечебной части. Кроме того, если ответчик действительно находился рядом с больным в момент подписания завещания, то тогда был нарушен еще и пункт 8 той же инструкции, в соответствии с которым получатель наследства не может присутствовать при составлении этого документа: иначе нарушается тайна завещания.
Суд признал завещание недействительным. Если вышестоящие судебные инстанции оставят решение в силе, то в права наследства вступит родной сын покойного.»[9]
Содержание завещания. Согласно статьи 534 ГК каждый гражданин может завещать свое имущество по своему усмотрению, то есть составить завещание, основное содержание которого состоит в назначении наследников и распределении между ними принадлежащих завещателю имущественных и личных неимущественных прав и обязанностей.
Кроме того, завещатель, по смыслу части 2 статьи 534 ГК, может лишить права наследования одного, нескольких или всех наследников по закону. Лишение права наследования может быть выражено завещателем двояким способом:
путем прямого перечисления лиц, которых наследодатель лишает права наследования;
2) путем умолчания о ком-либо из наследников.
Однако, предоставляя завещателю право свободно распорядиться своим имуществом, закон одновременно устанавливает правило, согласно которому нельзя лишить наследства наиболее близких наследодателю нетрудоспособных наследников по закону. Последних принято называть необходимыми наследниками.
Круг необходимых наследников, которые имеют право на обязательную наследственную долю, установлен законодательством. Статья 535 ГК РСФСР к их числу относит:
нетрудоспособных наследников по закону первой очереди (несовершеннолетних или нетрудоспособных детей (в том числе и усыновленных), нетрудоспособных супруга, родителей или усыновителей);
нетрудоспособных иждивенцев.
Таким образом, вышеперечисленные необходимые наследники (несовершеннолетние или нетрудоспособные дети наследодателя (в том числе усыновленные), а также нетрудоспособные супруг, родители или усыновители и иждивенцы умершего) наследуют независимо от содержания завещания не менее 2/3 доли, которая причиталась бы каждому из них при наследовании по закону (статья 535 ГК).