В послевоенное время усилилась тенденция к введению в конституции норм, направленных на поддержание устойчивости правительства. Если в более ранние периоды, для того чтобы заставить правительство уйти в отставку, достаточно было в парламенте (обычно в нижней палату) получить негативное голосование большинства членов (присутствующих или списочного состава — в различных странах по-разному) без представления конкретной кандидатуры на пост главы правительства, т. е. существовал так называемый деструктивный вотум, то теперь появляются процедуры, в значительной степени укрепляющие позиции правительства по отношению к парламенту.
Так, Основной закон ФРГ 1949 г. ввел «конструктивный вотум», т. е. Канцлер может быть смещен путем избрания нового канцлера (ст. 67)'. Во Франции (по Конституции 1958 г.) и в Испании (по Конституции 1978 г.) введен иной способ создания устойчивости правительства. Введено требование о различном числе голосов членов нижней палаты при получении правительством вотума доверия по его инициативе и при голосовании по резолюции порицания, вносимой членами палаты (в последнем случае вводится более строгий порядок). Так, в Испании председатель правительства может поставить перед Конгрессом депутатов вопрос о доверии по всей программе или по декларации об общей политике, и доверие считается полученным, если за него выскажется простое большинство депутатов. Конгресс депутатов может поставить вопрос о политической ответственности правительства, приняв абсолютным большинством голосов резолюцию порицания. Такая резолюция должна быть предложена по меньшей мере одной десятой частью депутатов и включать в себя кандидатуру на пост председателя правительства (ст. 112 и 113 Конституции 197 8 г.). В испанском варианте, таким образом, содержится и элемент, применяемый для обеспечения устойчивости правительства в ФРГ.
Эволюция структуры органов государственной власти наблюдается и в изменении отношений между палатами парламента; она может быть прослежена в нескольких направлениях. В данном случае речь идет об изменениях в статусе верхних парламентских палат. Нижние палаты всегда избирались и избираются населением путем прямых выборов. Данный принцип остается непоколебимым со времени появления первых парламентов в западных странах. Эволюция бикамерализма проходит за счет верхних палат, и она влияет на деятельность нижних палат и деятельность парламента в целом. Эта эволюция статуса двухпалатных парламентов проявляется в изменении состава верхних палат, порядка их комплектования, в сокращении объема их полномочий, а иногда даже в утрате этих полномочий, когда нижняя палата имеет право «пересилить» верхнюю, нуллифицируя ее решения.
Первые по времени образования верхние палаты носили аристократический характер; они формировались либо путем назначения, либо наследования. Но уже до Первой мировой войны появились парламенты, верхние палаты которых стали образовываться на выборной основе (например, Сенат в Бельгии по Конституции 1831 г., первая палата Генеральных штатов в Нидерландах по Конституции 1815 г.). В этот же период возникли однопалатные представительства; они предусматривались конституциями Греции (1864 г.), Болгарского княжества (1879 г.), Сербского королевства (1903 г.).
Тенденция к ослаблению позиций верхних палат и иногда отказу от них была продолжена в конституционном развитии в межвоенное время и после Второй мировой войны. В Великобритании два акта 1911 г. и 1949 г. существенно ограничили права Палаты лордов в законодательной области. Совет республики Франции, по Конституции 1946 г., был лишен тех полномочий, которыми обладал всемогущий Сенат в Третьей республике. Хотя верхняя палата в Японии была сохранена, но нижняя обрела полномочия, позволяющие преодолевать вето второй палаты — Палаты советников. Правительство несет ответственность только перед нижней палатой.
Новая тенденция, появившаяся в последние десятилетия, указывает на приспособление статуса верхней палаты к желаниям правительства. В данном случае мы имеем в виду назначение Сената в парламенте Франции по Конституции 1958 г. В законодательной области Национальное собрание и Сенат равноправны (лишь финансовые законопроекты вносятся в нижнюю палату). При прохождении законопроекта «челнок» между палатами может действовать до тех пор, пока либо палаты не придут к соглашению, либо этот «челнок» перестанет «сновать» по желанию правительства. Правительство в последнем случае может созвать смешанную паритетную комиссию. Инициатива и после работы комиссии находится в руках правительства. Если компромиссный законопроект не будет принят палатами в идентичной редакции после нового чтения в обеих палатах, то правительство вправе потребовать, чтобы Национальное собрание приняло окончательное решение по этому проекту (ст. 45 Конституции 1958 г.). Таким образом, Сенат нужен правительству, поскольку он тормозит принятие законопроектов и одновременно служит орудием проведения правительством своей политики в парламенте.
В конституционном законодательстве Европы в межвоенное время появляется собственная модель конституционного контроля, резко отличающаяся от традиционной американской. Если традиционная система имеет диффузный характер, т. е. проверка соответствия основному закону вверяется каждому суду или судье, то европейская модель носит централизованный характер. Контроль осуществляется специально созданными органами, действующими вне обычной и административной юстиции. В 20—30-е годы органы конституционной юстиции европейской модели были учреждены в Австрии (Конституция 1920 г.), в Чехословакии (Конституция 1920 г.); в республиканской Испании (Конституция 1931 г.) был создан Суд конституционных гарантий. После Второй мировой войны на Европу пришлась «вторая волна» конституционного контроля. Восстанавливается конституционный суд Австрии, создаются конституционные суды в Италии и ФРГ, такие же суды учреждаются в Турции (Конституция 1961 г.), в Югославии (Конституция 1963 г.); во Франции (Конституция 1958 г.) образуется Конституционный совет. «Третья волна» приходится на 70—80-е годы. Институт конституционного контроля предусматривают Основные законы Португалии (1976 г.), Испании (1978 г.), Чехословакии (1968 г.); с 1982 г. действует Конституционный трибунал в Польше; в 1983 г. в Бельгии создается Арбитражный суд; европейскую модель избрали Румыния (1991 г.), Болгария (1991 г.).
Европейская модель конституционного контроля весьма отличается от традиционной. В последней состав органов конституционной юстиции достаточно прост. Члены судов общей юрисдикции обычно назначаются главой государства пожизненно, хотя существует предельный возраст, по достижении которого судьи уходят в отставку. При назначении судей учитывается квалификационный уровень кандидатов и их политическая ориентация. Правда, поскольку в общих судах судьи назначаются пожизненно, а в отношении главы государства, производящего назначение, обычно действует принцип ротации, то политические ориентации постепенно нивелируются.
Принципиально по-иному назначаются члены органов конституционной юстиции в их европейском варианте. Прежде всего, срок полномочий членов неодинаков, но отсутствует пожизненное назначение: девять лет — во Франции, Испании и Италии; двенадцать лет — в ФРГ и Австрии. Во Франции все бывшие президенты входят в состав Конституционного совета пожизненно. В ряде стран состав органа обновляется не полностью, а частями. Обновление состава позволяет органу конституционной юстиции принимать новых людей, отражающих взгляды текущего момента. Срочный характер назначения не влияет на независимость членов. Независимость в данном случае обеспечивается не невозможностью сместить члена или его неназначением, а невозможностью его непосредственно повторного назначения. Члены французского Конституционного совета не могут быть назначены повторно; это же относится и к судьям конституционных судов Италии и Испании. В ФРГ нельзя переизбирать судей Конституционного суда на непосредственно следующий срок.
Особое внимание следует обратить на порядок назначения членов органов конституционного контроля. В группе стран, придерживающихся европейской модели, порядок назначения и квалификации судей нередко устанавливается конституционным законодательством, что подчеркивает значение этого органа конституционного надзора. Здесь важно и то, что почти всегда члены органа конституционного контроля назначаются не одной инстанцией, а несколькими, с тем чтобы ни один из назначающих органов не имел преимущества, а сам орган конституционного контроля не обрел односторонней ориентации.
Введенные в конституционное законодательство особенности организации и членского состава органов европейской модели дают им, очевидно, некоторые преимущества по сравнению с традиционной американской моделью. Органы европейской схемы контроля обычно шире подходят к рассматриваемым проблемам соотношения оспариваемого акта и основного закона; обычные суды всегда связаны конкретными обстоятельствами рассматриваемого дела, а отсюда партикуляризм решений этих судов. Судьям обычных судов субъективно трудно «подняться» над законом и взглянуть на него «с высоты» конституции. Множество судов, имеющих право принимать решения о конституционности, действуют изолированно друг от друга, что ведет к «разорванности» контроля, порой к его противоречивости.
Специальный же орган обладает иными возможностями, он имеет монополию на рассмотрение споров относительно соответствия основному закону. Такой орган может следить за единством судебной практики, может проводить определенную линию в каком-либо аспекте своей деятельности. Наконец, европейская модель более соответствует принципу разделения властей.