Конституционное законодательство, постепенно эволюционируя, стало содержать положения, затрагивающие международные отношения, регулировать внешнеполитические функции государства, его международно-правовую позицию, содержать порядок объявления войны и заключения мира. Такие нормы появились еще в прошлом веке (например, ст. 5 Основного статута Италии 1848 г., ст. 75 Конституционной хартии Португалии 1826 г., ст. 13 Конституции Японии 1889 г., ст. 15 Конституции Дании 1866 г.). Постепенно круг проблем, связанных с международными отношениями, расширился и к настоящему времени в большинстве зарубежных конституций регулируются важнейшие проблемы, связанные с международными отношениями. К таковым относятся: 1) принципы внешнеполитической деятельности данного государства; 2) регулирование вопросов, связанных с объявлением войны и заключением мира; 3) соотношение международно-правовых и внутригосударственных норм; 4) рассмотрение полномочий органов государства по заключению и ратификации международных договоров и соглашений; 5) положения, определяющие сотрудничество в области защиты прав человека,— Гражданство, права и свободы человека, вопросы экстрадиции и права убежища.
Укажем два аспекта конституционного регулирования, связанного с международными отношениями: закрепление миролюбивых принципов внешней политики и отказ от войны как средства решения международных споров; возможность уступки государственного суверенитета наднациональным органам.
Правовые положения, регулирующие поведение страны на международной арене, ведут свою эволюцию со времени Великой французской революции. Шестой раздел Конституции от 3 сентября 1791 г. устанавливал, что «французская нация отказывается от каких-либо завоевательных войн и ни в коем случае не станет обращать свои вооруженные силы против свободы какого-либо народа». С конца XVIII в. аналогичные нормы все чаще стали появляться в основных законах зарубежных стран. Требование отказа от войны было неоднократно повторено прежде всего в несколько расширенном виде в самой Франции (ст. 118—119 Конституции 1793 г., п.5 преамбулы Конституции 1848 г.), в бразильской Конституции от 24 февраля 1891 г. (ст. 88). В межвоенное время миролюбивые статьи были включены в Конституцию Нидерландов, их содержала Конституция Доминиканской Республики 1929 г., а Конституция Ирландии 1937 г. (п. 1—3 ст. 29) дала развернутую характеристику поведения своего государства на международной арене.
После Второй мировой войны число конституций, декларирующих миролюбивый внешнеполитический курс, значительно возросло. Наиболее заметными в этом отношении явились: преамбула Конституции Французской (Четвертой) республики, заявившей, что «Французская республика... не предпримет никакой войны с целью завоевания и никогда не употребит своих сил против свободы какого-либо народа», ст. II Конституции Италии 1947 г. и ст. 9 Конституции Японии 1947 г. В последних двух статьях провозглашался отказ от войны как способа разрешения международных споров. Конституция ФРГ 1949 г. не содержит прямого отказа от войны, но из смысла ст. 26 вытекает, что действия, направленные на подготовку агрессивной войны, являются антиконституционными и наказуемыми. Миролюбивый характер конституций определяется также и тем, что в ряде актов основные принципы международного права признаются в качестве основополагающих для проведения политики на международной арене (например, ст. 7 Конституции Португалии 1976 г., п. 2 ст. 2 Конституции Греции 1975 г.).
В послевоенное время отчетливо проявилась новая тенденция в развитии основных законов зарубежных стран, главным образом в странах Западной Европы. В конституциях государств, входящих в Европейские сообщества, в 1993 г. переименованных в Европейский союз (ЕС), получают закрепление легальные возможности добровольной передачи национальными государственными системами полномочий наднациональным организациям. Некоторые европейские государства предусмотрели возможность уступки полномочий международным организациям еще до создания Общего рынка при выработке своих основных законов. Это сделали Франция (Конституция 1946 г. — преамбула), Италия (Конституция 1947 г.) и ФРГ (Основной закон 1949 г.). Другие государства приняли поправки к своим основным законам при вступлении в Общий рынок или позднее. Данное утверждение относится к Нидерландам (поправки 1956 г.), Люксембургу (поправки 1956 г.), Ирландии (1972 г.), Бельгии (1970 г.), Португалии (1982 г.). Три страны предусмотрели возможность передачи части своих полномочий при принятии новых конституций: Дания (1953 г.— § 20), Греция (1975 г.—п.2—3 ст. 28), Испания (ст. 93 Конституции 1978 г.). Вхождение с начала 1995 г. в состав Европейского союза Австрии, Швеции и Финляндии также должно повлечь соответствующие изменения в их основных законах.
В конституционных и законодательных положениях государств — участников Европейского союза имеются легальные возможности для того, чтобы право этого Союза (ранее называвшееся правом Сообществ) обладало преимущественной силой по сравнению с национальным правом. Иными словами, право Сообществ приобрело наднациональный характер и имеет общие, т. е. одинаковые, условия для применения во всех государствах — их членов. Юридические нормы, вырабатываемые Сообществами, заменили в национальном праве те сферы, которые отнесены к компетенции Сообществ. Другими словами, внутри европейских Сообществ произошло распределение компетенции между государствами-членами и органами Сообществ. Само функционирование Сообществ, передача полномочий их органам, установленный юридический механизм «гармонизации» национального права и права Сообществ воздействуют на национальные государственно-правовые институты, требуют их приспособления к новым реалиям, координации деятельности национальных институтов внутри страны с органами ЕС.
Участие в ЕС воздействует на многие национальные институты. Нельзя не видеть, что органы государств-членов находятся в подчиненном положении по отношению к органам ЕС. Они потеряли свободу действий в областях, переданных в ведение международных организаций. В то же время члены ЕС контролируют исполнение международных норм на своей территории, они остаются «хозяевами» положения на ней, следовательно, нельзя говорить об утрате ими своего суверенитета. К тому же государства могут выйти из состава ЕС; поэтому речь должна, видимо, идти лишь о передаче части своих суверенных прав наднациональным органам.
Пребывание в Сообществах отразилось прежде всего на полномочиях национальных парламентов. Сам факт прямого вмешательства органов ЕС во внутреннюю компетенцию государства путем издания регламентов (одного из видов актов органов ЕС) ведет к изъятию из ведения парламентов значительного круга вопросов, по которым он мог бы законодательствовать. До 1975 г., когда были установлены прямые налоги в пользу Сообществ, денежные средства отчислялись в бюджет Сообществ из национальных бюджетов. Однако эти отчисления практически не обсуждались в парламенте; они включались в бюджет, и тот не мог их изменить, поскольку это повлекло бы необходимость межправительственных переговоров. В 1975 г. «европейский бюджет» полностью «выскользнул» из-под парламентского контроля. Получив собственные средства, Сообщества стали пользоваться полной финансовой автономией.
Парламенты ограничиваются в возможностях принадлежащего им контроля за деятельностью правительств при принятии решений в рамках ЕС. Изъятые из национальной законодательной юрисдикции области переданы Совету министров Союза, куда входят министры правительств-участников, которые на уровне ЕС не несут ответственности перед Европейским парламентом (последний таких полномочий не имеет). Национальные же парламенты не могут осуществлять прямого контроля за деятельностью таких министров в Совете министров ЕС. Правда, в некоторых странах парламент имеет право юридического контроля (здесь мы не говорим о фактическом осуществлении этого контроля, всегда связанного с механизмом партийной дисциплины) за правительствами, но лишь в рамках обсуждения общей политики правительства (такие полномочия имеют, в частности, парламенты ФРГ, Нидерландов). Во Франции в связи с ограничением Конституцией 1958 г. возможностей парламентского контроля за деятельностью исполнительной власти роль парламента менее значительна.
Новый шаг в направлении политической, экономической и юридической интеграции был сделан странами — участниками ЕС после ратификации Маастрихских соглашений от 7 февраля 1992 г. Достигнутые договоренности потребовали проведения в этих странах конституционных реформ. В частности, в ряд основных законов были внесены целые разделы (например, во Франции) или весьма обширные специальные статьи (ФРГ). Ряд конституций (например, в Испании), оказавшихся первоначально достаточно «продвинутыми» в направлении интеграции, ограничились включением небольших поправок. Все государства согласились предоставить избирательное право в своих странах иностранцам, гражданам государств — членов ЕС на выборах в местные органы власти. В данном случае важен тот факт, что международные организации, каковыми являются европейские сообщества, взяли на себя инициативу проведения интернационализации конституционных норм государств-участников. Данное обстоятельство позволяет предположить, что, возможно, появляется новый институт, а может быть, даже целая новая отрасль права — международное конституционное право.
В общей совокупности юридических дисциплин конституционное право всегда занимало фундаментальное место, которое определялось и определяется его предметом, т. е. изучением закрепленных в основных законах прав и свобод человека и гражданина, структуры и компетенции органов государственной власти и общих принципов их деятельности, правил, по которым осуществляется государственная власть, создаются законы и другие правовые акты. Конституционное право «господствует» над другими отраслями права, устанавливая их общие принципы.
Конституционное право невозможно изучать без постоянного обращения к его источникам, к нормативной базе, и прежде всего к основным законам государств.