Забастовка в ноябре 1991 г. адвокатов Белоруссии это убедительно доказала. Сторонники лицензионной адвокатуры эту опасность, кажется, осознают и потому дополняют ее идеей муниципальной адвокатуры для неимущих.
Таким образом, правовая помощь делится с учетом нарастающего социального расслоения на помощь для богатых и помощь для бедных.
В США идея частнопрактикующих адвокатов и агентов по защите малоимущих реализована в полной мере и практика эта имеет и традиции и своих[iv] [4].
Еще в прошлом веке было отмечено, что частнопрактикующие адвокаты не могут и не хотят обеспечить надлежащей защитой неплатежеспособных лиц.
Стали появляться благотворительные агентства по защите бедных. (Источники их финансирования - сначала благотворительные пожертвования, а затем и местные бюджеты). появилась своеобразная идеология такого рода деятельности. Создатели бесплатной адвокатуры считали, что адвокаты, не получающие оплаты от своих клиентов, и, значит не зависимые от них, должны руководствоваться в первую очередь интересами не клиентов, а правосудия.
Усвоили эту идеологию и сами адвокаты. их отношения с прокурорами стали строиться не на принципе состязательности, а на началах сотрудничества, в том числе и в сборе разоблачительных доказательств.
Адвокатам оказалось выгодно убеждать клиентов в целесообразности признать обвинение, ибо в этом случае судебное разбирательство или упрощалось, или не проводилось совсем, а наказание могло быть минимальным. Подзащитные муниципальных адвокатов в среднем в два раза чаще признают вину, чем у частнопрактикующих адвокатов.
Так появилась широко известная и ныне признанная законом в США и некоторых странах Запада торговля правосудием, именуемая «сделками о признании».
Впрочем, эта перспектива едва ли испугает нашего отечественного чиновника - для него, привыкшего к телефонному праву, правосудие никогда не было ни святыней, ни синонимом справедливости. Не испугает его и перспектива превращения муниципального адвоката, как это произошло в США - в защитника государственного, а не частного интереса, для этого надо обладать определенным уровнем правовой и нравственной культуры - мы все и всегда пеклись прежде всего о благе государства.
Но есть, однако же аргумент, способный заставить задуматься и чиновника и депутата-популиста, - опасность дополнительного бюджетного бремени.
Расходы только одного штата Нью-Йорк и только за один год на оплату защиты малоимущих составляет свыше 50 долларов. Демократия, даже ущербная, стоит денег. Их у нас пока нет.
Что до организационных пороков нашей адвокатуры, то они есть. Но надо видеть их истоки и устранить без разрушения самой адвокатуры.
Влияние чиновничьего элемента в адвокатуре было в свое время обеспечено кадровой политикой нашей руководящей и направляющей силы в лице КПСС. Насаждались руководители в адвокатуре через обкомы КПСС, гипертрофировалось значение так называемого государственного руководства адвокатурой о стороны органов МЮ и облсоветов.
А ведь такое вмешательство в дела адвокатуры не только противозаконно - оно противоестественно, ибо противоречит самой идее и статусу общественной организации.
Ныне ситуация другая - нет партийного диктата, а отношение с МЮ РФ постепенно приобретают нормальный, цивилизованный характер.
О монополизме коллегий адвокатов на правовые услуги и вытекающем отсюда профессиональном застое можно говорить лишь с некоторой натяжкой, ибо сам порядок оказания адвокатом юридической помощи, его непосредственный контакт с клиентом и индивидуальная форма оплаты и ответственности порождали и поддерживали в адвокатуре дух соревновательности. Это было и остается залогом ее совершенствования.
Независимый, свободный от бюрократизма и коррупции суд, ориентированный не только на репрессивные, но и на правозащитные функции - первое условие возрождения адвокатуры в ее лучшем понимании.
Второе условие - расширение судебной юрисдикции, уже начатое правовой реформой и укрепление правового статуса гражданина. Адвокат может эффективно защищать интересы личности лишь при условии, что эти интересы обеспечивает закон.
Законы о собственности, о земле, об обжаловании в суд действий должностных лиц и коллегиальных органов управления, закон о печати и других средствах массовой информации, о пенсиях, о частном предпринимательстве, недавно принятый новый Гражданский Кодекс РФ и др. дают адвокату мощное оружие - оружие права.
Проводимая в стране судебная реформа уже внесла вклад в укрепление адвокатуры, повышение ее роли в правовой жизни страны. Но делается это, к сожалению, недостаточно последовательно.
Вопрос об организационном построении адвокатуры на какое-то время заслонил собой все другие вопросы ее реформирования: многим казалось, что разрушив старые коллегии адвокатов и выпустив на рынок правовых услуг частнопрактикующих адвокатов, адвокатские частные фирмы и конторы можно решить и все остальные проблемы. Постепенно до общественного сознания доходила мысль, что таким способом можно лишь устранить корпоративный контроль за деятельностью адвокатов да взвинтить стоимость их услуг. Общество и правоохранительная система от такой реформы положительных дивидендов не получат. Этот прогноз убедительно подтверждается примером частнопрактикующих нотариусов.
Тезис о необходимости создания «сильной» адвокатуры, выдвинутый в период подготовки XIX Партконференции КПСС (1988 г.), предполагал нечто другое. «Конференция придает важное значение роли адвокатуры как самоуправляющейся ассоциации по оказанию юридической помощи гражданам, государственным предприятиям и кооперативам, представительству их интересов в суде, других государственных органах и общественных организациях. Должно быть расширено участие защитников в предварительном следствии и судопроизводстве», - было записано в ее резолюциях [v] [5].
Ныне трудно судить, в какой мере эти установки могли быть реализованы без проведения демократических преобразований в нашем обществе и государстве. но то, что они отражали назревшие потребности и содержали правильные ориентиры развития адвокатуры сомнения не вызывает.
Было бы несправедливо не отметить, что благие намерения подтверждались решениями, имевшими огромное значение и для укрепления роли адвокатуры и для развития и демократизации судопроизводства, прежде всего уголовного. Уже 10 апреля 1990 года первый Президент Союза ССР (он же и Генеральный секретарь ЦК КПСС) подпишет кон СССР «О внесении изменений и дополнений в Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик». Этот закон воплотил мечты нескольких поколений советских ученых - юристов, отраженных в десятках монографий и диссертаций:
«Защитник допускается к участию в деле с момента предъявления обвинения, а в случае задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, или применения к нему меры пресечения в виде заключения под стражу до предъявления обвинения - с момента объявления ему протокола задержания или постановления о применении этой меры пресечения, но не позднее 24 часов с момента задержания».
У подозреваемого и обвиняемого с ранних этапов расследования появлялся профессиональный защитник, который получил право «присутствовать при предъявлении обвинения, участвовать в допросе подозреваемого или обвиняемого, а также иных следственных действий, производимых с их участием; знакомится с протоколом задержания, постановлением о применении меры пресечения... с момента допущения к участию в деле защитник вправе также после первого допроса задержанного или находящегося под стражей подозреваемого или обвиняемого иметь с ним свидание наедине без ограничения их количества и продолжительности».
Существенно и то, что законодатель вовсе не ориентировался на разрушение действующих коллегий адвокатов, ибо гарантом реализации права подозреваемого и обвиняемого на профессиональную юридическую помощь назвал не частнопрактикующих адвокатов, а заведующего юридической консультации и Президиум коллегии адвокатов, которые «обязаны выделять адвокатов для защиты подозреваемого, обвиняемого или подсудимого», освобождая в необходимых случаях подозреваемого, обвиняемого, подсудимого полностью или частично от оплаты юридической помощи».
В К РСФСР соответствующие изменения будут внесены два года спустя - Законом от 23 мая 1992 г., т. е. тогда, когда судебная реформа примет масштабные формы. Этим же законом будет введен судебный контроль за законностью ареста, содержания под стражей и продления срока содержания лица под стражей; исключена норма, не допускавшая участие адвоката в дознании[vi] [6].
Позиции адвоката в уголовном судопроизводстве, как видим, существенно укреплялись, появлялись новые средства для активной защиты обвиняемого. В том же ряду находятся и нормы нституции РФ 1993 года раздела «Права и свободы человека и гражданина». Среди них, как известно, и судебный порядок применения важнейших мер процессуального принуждения, и требования к доказательствам, допустимым при осуществлении правосудия, и принцип презумпции невиновности, и право каждого на судебную защиту и квалифицированную юридическую помощь...
Все это отнюдь не формальные решения. Допуск адвоката в уголовном судопроизводстве с ранних этапов расследования создавал реальные гарантии обеспечения прав подозреваемого и обвиняемого, ибо действенность процессуального контроля адвоката обеспечивалась его новыми важными полномочиями. Среди них - ознакомление с мотивами и основаниями задержания и ареста, возможность обжалования процессуальных актов надзирающему прокурору и в суд, участие в судебном рассмотрении жалоб по поводу законности ареста и продления срока содержания под стражей.
Дознание - одна из форм расследования - стало доступным для адвоката, и у него появилась возможность использовать весь арсенал средств защиты, которыми он располагал на предварительном следствии.