Таким образом, можно сделать два основных вывода: во-первых, любое трехстороннее правоотношение в сфере социального страхования можно рассматривать как комплекс взаимосвязанных правоотношений двухстороннего типа. Применение сложной и громоздкой конструкции многосторонних правоотношений не позволяет в полной мере показать взаимность прав и обязанностей субъектов, реализацию принципа взаимной связи прав и обязанностей. Во-вторых, социально-страховые правоотношения не являются едиными, они представляют собой комплекс правовых связей. Поэтому более правильно употреблять термин социально-страховое отношение не в единственном, а во множественном числе, что отражало бы наличие комплекса взаимосвязанных правоотношений по социальному страхованию. Говоря о социально-страховом правоотношении в единственном числе, мы признаем существование единого правоотношения, в рамках которого могут быть реализованы все полномочия граждан по материальному обеспечению за счет средств социального страхования.
В праве социального обеспечения общепризнанной является точка зрения, по которой «не возникает «некоего» единого обеспечительного правоотношения, в котором гражданин реализует свои права на все виды социального обеспечения и обслуживания»6. Не может существовать и единое социально-страховое правоотношение, которое опосредовало бы получение гражданином обеспечения по всем видам социального страхования. Вряд ли можно найти убедительные доводы в поддержку признания единого правоотношения по пенсионному страхованию, по страхованию от безработицы и по другими видам социального страхования.
По нашему мнению, такой подход является отражением существования права социального обеспечения в рамках отрасли трудового права, в которой долгое время большинством ученых признавалась концепция единого неделимого трудового правоотношения, предложенная Н.Г. Александровым. В.Н. Скобелкин, сформулировавший концепцию единой системы трудовых правоотношений в противовес указанной теории Н.Г. Александрова, считает возможным применять его конструкцию к отношениям по социальному страхованию и социальному обеспечению и выделять основное, дополняющие и сопутствующие правоотношения. «Эти правоотношения, – пишет он, - обладают одной особенностью. В связи с тем, что пенсии и пособия назначают и выплачивают обычно разные органы, то возникает не одно, а два основных правоотношения, которые условно можно назвать первичным и вторичным»7. Основное первичное правоотношение возникает при наличии всех необходимых юридических фактов и включает в себя право работника требовать и обязанность органа социального обеспечения назначить пенсию или пособие. Вторичное правоотношение, содержание которого составляют право гражданина требовать выплаты и обязанность органа ее осуществить, возникает после издания акта о назначении социальных выплат. Дополняющими он называет правоотношения, связанные с перерасчетом, приостановлением и возобновлением выплаты пенсий или пособий. К сопутствующим В.Н. Скобелкин относит правоотношения по установлению юридических фактов либо правовые связи, возникающие в связи с нарушениями прав и обязанностей субъектов. Причем деление на основное, дополняющие и сопутствующие он считает возможным применять и для характеристики нематериальных правоотношений.
Деление основного правоотношения на первичное и вторичное, на наш взгляд, лишено практического смысла, ведь реализация права на социально-страховое обеспечение возможна лишь при наличии всех юридических фактов, предусмотренных законом, включая и акт назначения пенсии или пособия. Пока не будут собраны и представлены все необходимые документы, право на страховое обеспечение не может быть реализовано. Реализация права на социально-страховое обеспечение невозможна без возникновения и прекращения ряда процедурных правоотношений. После вынесения решения о назначении социально-страховой выплаты основное правоотношение существует в течение всего периода страховой защиты, даже в тех случаях, когда речь идет о периодических выплатах пенсий или пособий.
Дополняющие правоотношения в том виде, в котором их предлагает выделять в праве социального обеспечения В.Н. Скобелкин, вряд ли могут претендовать на самостоятельную роль. Например, перерасчет пенсии или пособия осуществляется в рамках процедурных правоотношений, а решение об изменении размера социально-страховых выплат влечет за собой не возникновение нового, а изменение существовавшего основного материального социально-страхового правоотношения.
Недостаточно убедительными кажутся аргументы В.Н. Скобелкина и применительно к сопутствующим правоотношениям, к которым он относит правовые связи по установлению юридических фактов (это не что иное, как процедурные правоотношения) либо возникающие в связи с нарушениями прав и обязанностей субъектов (эти правоотношения являются процессуальными), хотя при этом он утверждает, что нематериальные правоотношения также можно подразделить на основное, дополняющие и сопутствующие.
Материальные правоотношения составляют, по выражению Р.И. Ивановой, «ядро системы правовых отношений социального обеспечения», поскольку «именно в них удовлетворяются социально-экономические потребности престарелых и нетрудоспособных, потребности в охране здоровья всех граждан, в охране материнства и детства», они представляют собой форму выражения и закрепления отношений распределения, складывающихся в рамках фонда социального обеспечения»8. К числу материальных следует отнести основные социально-страховые правоотношения и правоотношения, опосредующие формирование внебюджетных социальных фондов, точнее – уплату страховых взносов.
Нематериальные правоотношения довольно разнообразны по содержанию и субъектному составу, что и предопределяет необходимость их дальнейшей классификации. Так, В.Н. Скобелкин, анализируя нематериальные правоотношения в трудовом праве, выделяет в их числе процедурные, организационные и процессуальные правоотношения. Основанием такой классификации служит характер правовой нормы, на основании которой они возникают. «Предметом регулирования организационных норм служит деятельность по созданию, реорганизации и ликвидации правореализующих органов, процедурных – деятельность по обеспечению реализации и созданию (главным образом локальное нормотворчество) материальных норм трудового права; процессуальных – деятельность по рассмотрению трудовых споров»9.
В.К. Субботенко определила процедурные правоотношения как юридические отношения, урегулированные нормами права социального обеспечения, функционирующие в сфере социального алиментирования советских граждан и опосредствующие реализацию правомерных требований для удовлетворения их субъективных прав10. Она подчеркивала их относительную самостоятельность, несмотря на то, что они тесно связаны с материальными и сопутствуют им. Процессуальные правоотношения она называла разновидностью процедурных. Процедурное правоотношение может не порождать материального в тех случаях, когда в результате его действия не был достигнут положительный результат (лицо не признано инвалидом и т. п.). В.К. Субботенко выделяла также регулятивные (возникающие в результате правомерных действий участников правоотношения) и охранительные процедурные правоотношения, призванные защищать материальные и другие правовые связи субъектов11. Вместе с тем она полагала, что организационной формой деятельности органов, осуществляющих социальное обеспечение, является именно процедура, а не процесс, и приводила следующие аргументы.
Процедурные социально-обеспечительные правоотношения отличаются от процессуальных тем, что они возникают на основании волеизъявления заинтересованного лица при отсутствии спора о праве. Они формируются обычно до материального правоотношения, построены на началах автономии, координации, в то время как для процессуальных отношений характерным признаком является суверенитет власти. Юридическое дело рассматривает заинтересованный, обязанный субъект, участник материального правоотношения (орган, осуществляющий социальное обеспечение), а не нейтральный субъект, задачей которого является разрешение спора между управомоченной и обязанной стороной. Кроме того, процесс является сложной, специальной процедурой разрешения спорных юридических дел и в связи с этим нуждается в большей степени урегулированности12.
Аналогичные доводы приводили В.А. Тарасова и А.Д. Зайкин13. В этой связи возникает вопрос: являются ли процессуальные правоотношения, связанные с разрешением споров о праве на выплаты и услуги по социальному страхованию, социально-страховыми? На наш взгляд, на него следует ответить отрицательно. В соответствии с законодательством, назначение пенсий, пособий и иных выплат по социальному страхованию осуществляется в рамках так называемой позитивной процедуры. Разные субъекты могут назначать социально-страховое обеспечение: страхователь в счет подлежащих уплате страховых взносов в Фонд социального страхования назначает и выплачивает пособие по временной нетрудоспособности, по беременности и родам; органы социальной защиты населения (в некоторых субъектах РФ) – страховые пенсии и т. д. При назначении социально-страхового обеспечения проверке в большинстве случаев подлежит не только сам факт страхования, т. е. является ли гражданин застрахованным, но и условия предоставления пенсии или пособия, например, достижение пенсионного возраста, наличие стажа и т. д. Таким образом, вынесению решения соответствующего субъекта о назначении выплат по социальному страхованию как акта правоприменения предшествует проверка и установление тех или иных юридических фактов, осуществляемая посредством взаимодействия субъектов социального страхования в рамках процедурных правоотношений (например, застрахованное лицо должно представить необходимые документы по требованию страховщика и т. п.).