Смекни!
smekni.com

Особенности правового развития лизинга в России (стр. 4 из 5)

Следование этой формально-догматической позиции открывает широ­кую дорогу для «ползучей» ревизии норм ГК. В результате такое достоинст­во ГК, как непротиворечивость содержащихся в нем норм, будет основатель­ но подорвано. Это неблагоприятно скажется на правоприменительной практике и через некоторое время потребует подготовки новой редакции ГК. Есть все основания считать подобную перспективу развития нашего граж­данского права неприемлемой'. Она приведет к разрушению единства этой отрасли.

Но как же быть? Очевидно, искать дополнительные аргументы в под­держку привилегированного положения ГК и добиваться принятия Консти­туционным Судом РФ приемлемого для цивилистов решения.

И здесь уместно воспользоваться следующими соображениями. Законо­датель может установить определенные правила законотворчества, признать их обязательными и тем самым ограничить себя. В чем суть подобных огра­ничений? В том, что новые законы, принятые в нарушение установленного порядка, считаются непринятыми. А непринятый закон, по общему правилу, ничьих прав не устанавливает. В этом смысле абз. 2 п. 2 ст. 3 ГК представля­ет собой своеобразную норму «регламента» работы законодателя, созна­тельно перенесенную в ГК.

Законодательная власть вправе сама устанавливать порядок принятия и введения в действие законов. Закрепляя правило о том, что один закон имеет большую юридическую силу по сравнению с другими, законодатель тем са­мым возлагает на себя обязанность принимать новые законы только в соот­ветствии с нормами старого. А на случай, если такое соответствие не будет достигнуто, в одном законе может быть сделано указание на то, что он будет пользоваться преимуществом по сравнению с нормами иных законов. По­следние тем самым просто лишаются юридической силы (полностью или частично), ибо нарушен порядок их принятия. Именно это и происходит с нормами гражданских законов, которые противоречат ГК. Они должны счи­таться не принятыми, нельзя на них ссылаться и использовать их в правопри­менительной практике.

Правда, о наличии особых норм «регламента», содержащихся в тех или иных законах, уместно вести речь прежде всего применительно к тем актам, которые требуют внесения изменений в них самих (УК и НК РФ). ГК не тре­бует вносить в него какие-либо изменения. Однако «процедурный» момент в норме абз. 2 п. 2 ст. 3 ГК косвенно все-таки присутствует. Законодатель ис­ходит из того, что любой гражданский закон должен быть приведен в соот­ветствие ГК, в противном случае действует ГК.

Правило о том, что общий закон может быть отменен специальным, во все времена знало исключения. Не новость они и для российского права.

Ведь Конституция тоже закон, хотя она и пользуется большей юридической силой. То же самое можно сказать о федеральных конституционных законах. Все они, будучи законами, одинаковы, однако законодатель придает некото­рым из них особое значение. Иными словами, здесь используется такой при­ем, как фикция. Обладающие более высокой юридической силой законы считаются как бы принятыми позже всех остальных.

Руководствуясь этими соображениями, следует признать, что Закон о ли­зинге не может противоречить нормам ГК, причем как тем, которые специ­ально посвящены лизингу, так и всем остальным. Но какими бы правильны­ми ни казались те или иные теоретические суждения, они требуют подтверждения на практике. А без решения Конституционного Суда по дан­ной проблеме практика всегда будет испытывать колебания. Поэтому там, где нормы Закона о лизинге вступают в противоречие с ГК, в качестве дейст­вующих должны быть изложены правила ГК, но с оговоркой о том, что Закон стоит на иной позиции.

От ситуаций, когда нормы Закона о лизинге противоречат ГК, следует отличать случаи, когда эти нормы развивают те или иные положения, содер­жащиеся в ГК. В ряде случаев' ГК разрешает отступать от установленных в нем правил, и, если Закон о лизинге делает это, проблем не возникает. На­пример, существенные условия договора лизинга могут быть расширены по сравнению с тем, как они определены в ГК (в том числе и для договоров аренды).

2.Проблемы налогообложения при лизинге.

Они являются тем ключевым моментом, который уже в ближайшее время потребует внесения изменений в Закон о лизинге. На первый взгляд интересы налогоплательщиков защищены в достаточной мере. Лизингополучатель от­носит лизинговые платежи на себестоимость. Лизингодатель может вклю­чить в состав инвестиционных затрат любые расходы, в том числе на страхо­вание, получение гарантий и поручительств и т. д. Доходом лизингополучателя считается только его вознаграждение (а не все лизинго­вые платежи). Лизинговые платежи могут быть выкупными. Допустимо при­менение ускоренной амортизации. Для международного лизинга сняты мно­гие валютные ограничения. Одним словом, налоговый рай. И все-таки что-то пугает. Слишком расплывчато и противоречиво определено понятие лизин­га. А это открывает широкий простор для произвольного толкования Закона со стороны не только участников лизинговых операций, но и налоговых ор­ганов.

Не секрет, что серьезные налоговые льготы, даваемые лизингом, приве­дут к тому, что он будет использоваться для уклонения от налогообложения. Вспомним, что приобретение основных средств в полном объеме не отно­сится на себестоимость, а лизинговые платежи — относятся. Поэтому, если договор купли-продажи (поставки) облечь в форму лизинга, можно сэконо­мить на налоге на прибыль. Добавим к этому ускоренную амортизацию, ко­торую может производить любая сторона договора лизинга, и более обшир­ный, по сравнению с обычным, круг затрат, относимых на себестоимость.

С договорами «лжелизинга» начнется ожесточенная борьба, причем налоговые органы будут вынуждены взять на себя решение гражданско-правовых проблем. Они будут стремиться к ограничительному толкова­нию лизинга. И в этом стремлении им поможет нечеткость самого поня­тия лизинга. Направление главного удара — выкуп предмета лизинга ли­зингополучателем. Уклонение от уплаты налога на прибыль окажется невозможным, если выкупной платеж должен быть произведен отдельно от лизинговых платежей и причем в размере рыночной стоимости предме­та лизинга (пусть с учетом износа). Скорее всего, именно такое толкова­ние покажется налоговикам оптимальным. Другая проблема —неравно­мерность лизинговых платежей. Первые платежи могут почти полностью покрыть стоимость предмета лизинга, и далее он может еще долго числиться за лизингодателем, уже окупившим его. Между тем лизингополу­чатель отнесет все лизинговые платежи на себестоимость и de facto купит вещь. Перечисление механизмов использования лизинговых льгот для экономии по налогам можно продолжить и далее. Но главное то, что между налоговыми органами и налогоплательщиками начнется «перетягивание каната» по проблемам не налоговым, а гражданско-правовым.

Это крайне осложнит применение Закона о лизинге и тем самым сведет на нет установленные им льготы.

Так, может быть, отменить все налоговые льготы, связанные с лизингом? В чем экономический смысл такой поддержки лизинга? Участникам лизинговых операций повсеместно предоставляют налоговые льготы потому, что результате их применения в ускоренном порядке обновляются основные производственные фонды (которые в нашей стране изношены до предела). Эти льготы и нужны для того, чтобы за их счет сделать обновление оборудо­вания не таким тяжким бременем для хозяйствующих субъектов, каким оно является сейчас. Главное, чтобы при помощи льгот приобретались новые станки, машины, иные средства производства, развивалась предпринимательская деятельность.

В переложении на язык права это должно означать, что, если договор лизинга будет изменен посредством сокращения срока его действия или досрочно расторгнут, лизингополучатель должен лишиться предоставлен­ных ему налоговых льгот. Необходимость данной меры объясняется тем, что, получив налоговые льготы, лизингодатель по договоренности с лизин­гополучателем может захотеть продать предмет лизинга и снова получить такие же льготы, сдав в лизинг вновь приобретенную вещь.

И в этом смысле было бы логичным сужение сферы применения возврат­ного лизинга, при котором лизингодатель получает в лизинг уже принадле­жащие ему основные средства. Например, операции по возвратному лизингу можно льготировать только при условии, что средства, полученные от про­дажи имущества лизингодателю, инвестируются на покупку нового обору­дования.

Далее, не следует предоставлять льготы в отношении так называемого оперативного лизинга. Поскольку он является обычной арендой, платежи по нему должны льготироваться лишь в случае, если они не включают в свой состав выкупную составляющую. Однако вычислить такую составляющую практически невозможно, и все платежи по оперативному лизингу будут от­несены на себестоимость. Вместе с тем по окончании срока договора опера­тивного лизинга лизингополучатель не получит вещь в собственность, а бу­дет вынужден ее вернуть. Иными словами, одним из условий предоставления налоговых льгот должен быть срок лизинга, сравнимый со сроком эффективной эксплуатации оборудования.

Заключение.

По различным оценкам, в 1999 году оборот лизинга составил в России 700-800 млн. долларов. Для сравнения можно отметить, что ежегодный оборот мирового рынка услуг по лизингу составляет порядка 500 млрд. долларов. Таким образом, доля российского рынка составляет менее одной пятисотой. При этом, как отмечают эксперты, порядка 60%- это «серый» лизинг, то есть фиктивные лизинговые сделки с целью уменьшения налоговых платежей предприятий