В соответствии со статьями 91 и 92 Гражданского кодекса Российской Федерации решение о реорганизации общества с ограниченной ответственностью (товарищества) отнесено к исключительной компетенции общего собрания участников и должно приниматься единогласно.
Материалами дела доказано. Что вопрос о реорганизации ТОО «Фармсервис» рассматривался собранием, в котором участвовало лишь двое из шести учредителей. Это позволяет сделать вывод о нарушении установленного законом порядка образования юридического лица, что в силу статьи 51 Гражданского кодекса Российской Федерации влечет отказ в его регистрации.
При таких обстоятельствах решение от 08.08.96 и постановление апелляционной инстанции от 24.12.96 об удовлетворении требований истца в части признания недействительным распоряжения администрации Центрального района города Тюмени от 25.04.96 № 261 является правильным. Поэтому в указанные судебные акты необходимо внести соответствующие изменения.
Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации постановил - постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 03.02.97, определение от 12.03.97 и постановление апелляционной инстанции от 06.05.97 Арбитражного суда Тюменской области по делу № 184/3 в отношении распоряжения администрации Центрального района города Тюмени от 25.04.96 № 261 о регистрации общества с ограниченной ответственностью «Фармсервис» отменить.
Решение от 08.08.96 и постановление апелляционной инстанции от 24.12.96 Арбитражного суда Тюменской области по тому же делу в части решения общего собрания участников товарищества с ограниченной ответственностью «Фармсервис» от 04.04.96 отменить и производство по делу в этой части прекратить.
В остальной части названные судебные акты оставить без изменения.
5. Перспективы развития системы юридических лиц, возможные изменения в законодательстве
В сложившихся условиях рыночной экономики сложно обойтись без разбирательств в судах. Если сделать анализ судебной практики коммерческих организаций и их сравнительной характеристики, то можно сделать следующие выводы. Помимо ГК РФ, который регулирует юридические лица, также существуют Федеральные законы. Общества с ограниченной ответственностью регулируются не только ГК РФ, но и Федеральным Законом «Об обществах с ограниченной ответственностью». Но к сожалению Закон об обществах с ограниченной ответственностью не смог до конца решить некоторые споры и острые вопросы создания и деятельности таких обществ. К ним прежде всего относятся проблемы учредительных документов, проблемы выхода или исключения участника из общества, проблемы статуса дочерних обществ.
Следуя отечественной традиции и правилах Гражданского кодекса Закон сохранения для данного общества требования двух учредительных документов: учредительного договора и устава. Правда, в п. 5 ст. 12 Закона, теперь содержится указание на то, что при противоречиях в содержании учредительного договора или устава предпочтение следует отдавать уставу, причем не только в отношениях третьими лицами (на что, собственно, и рассчитан устав), но и в отношениях участников общества.
Вместе с тем, необходимость учредительного договора для общества с ограниченной ответственностью в ходе полготовки законопроекта подвергалась серьезным сомнениям. Дело в том, что сохранение учредительного договора дает основания утверждать, что в обществах с ограниченной ответственностью в действительности нет членства участников, ибо их взаимоотношения строятся на основании договора. Из этого делается вывод о невозможности исключения участников из общества, ибо оно представляет собой расторжение (прекращение) заключенного им договора без его согласия, что допустимо лишь в исключительных случаях (ст. 450 ГК РФ). Такую позицию заняла судебная и арбитражная практика.
Данный закон основывался на двух законах об обществах с ограниченной ответственностью – это закон СНГ об обществах с ограниченной ответственностью и германский закон об обществах с ограниченной ответственностью.
Причем, что в модельном Законе СНГ в качестве единственного учредительного документа общества являлся устав, Германский закон тоже предусматривает лишь один учредительный документ общества, называемый «учредительным договором», но в действительности являющийся уставом. Здесь, однако, весьма развита практика заключения участниками «дополнительных соглашений» с обществом, совокупность которых фактически и выполняет роль учредительного договора (но содержание которых не афишируется перед третьими лицами). Ведь последний призван урегулировать взаимоотношения общества с его участниками, правила о которых отнюдь не всегда уместны в его уставе (предназначенная для третьих лиц). В отсутствие практики использования «дополнительных соглашений» именно в учредительном договоре могут быть, в частности, закреплены определенные гарантии отдельным, прежде всего мелким, участникам. В конечном счете отечественный законодатель оставил в качестве обязательных оба учредительных документа, но тем самым дал основания для сохранения прежних небесспорных подходов, сложившихся в правоприменительной практике.
Закон сохранил ничем не ограниченную возможность выхода участника из общества в любой момент без согласия общества или других участников (ст. 94 ГК РФ, п. 2 ст. 8, п. 1 ст. 26 Закона). Реализация такой возможности связана с необходимостью выплаты уходящему участнику действительной стоимости его доли (либо выдачи с его согласия соответствующего имущества в натуре), что может поставить общество в нелегкое положение. Согласно абз. 2 п. 3 ст. 26 Закона такая выплата должна осуществляться за счет разницы между стоимостью чистых активов общества и размером его уставного капитала (а при недостатке этого имущества – за счет уменьшения уставного капитала, что само по себе влечет крайне неблагоприятные для общества последствия). Из этого ясно, что выходящий участник в принципе может забрать лишь часть чистых активов общества, но не часть всего его имущества. При этом с момента подачи заявления о выходе доля участника переходит к обществу (с последствиями, определенными ст. 24 Закона), а сам он вследствие этого лишается права голоса.
Возможность свободного выхода участника из общества не предусмотрена ни континентальными правопорядками, ни модельным законом СНГ. С позиций же «договорного подхода» к природе общества с ограниченной ответственностью она выглядит как односторонний отказ от исполнения договора, прямо предусмотренный законом (п. 3 ст. 450 ГК РФ ). Хозяйственная практика также свидетельствует о неудачности такого законодательного решения, однако отказ от него требует изменения соответствующей нормы Гражданского кодекса.
Что касается возможности исключения участника из общества, то согласно ст. 10 Закона оно допускается только в судебном порядке и лишь при наличии специально предусмотренных обстоятельств. С точки зрения «договорного подхода» его с известной натяжкой можно квалифицировать как изменение договора по требованию одной из сторон (п. 2 ст. 450 ГК РФ), что свидетельствует лишь об искусственности такой позиции. «Камнем преткновения» для российских законов о хозяйственных обществах остается статус дочерних и «материнских» компаний. Вместо последовательного развития общих правил ст. 105 Гражданского кодекса Закон об акционерных обществах попытался практически парализовать их, введя в п. 3 ст. 6 дополнительные условия ответственности основного («материнского») общества по долгам дочернего в виде необходимости наличия либо прямой записи в договоре с дочерним обществом или в его уставе о праве давать ему обязательные указания, либо умысла «материнской компании» на причинение вреда своему дочернему обществу. Закон об обществах с ограниченной ответственностью отказался от этих необоснованных ограничений (п. 3 ст. 6), но, по существу, лишь воспроизвел положения п. 2 ст. 105 ГК, никак не развив их. В результате остались без ответа многие практические вопросы, а реальная значимость этих правил по-прежнему вызывает сомнения.
Необходимый минимум имущественных прав участников хозяйственного товарищества или общества установил ГК РФ. Участники товариществ и обществ имеют право на отчуждение соей доли в складочном (уставном) капитале и на его преимущественную покупку; при выходе из организации на получение стоимости части имущества, соответствующей доле в складочном (уставном) капитале. По мнению автора, следовало бы внести в перечень имущественных прав участников исследуемой категории организаций и право на пользование имущества товариществ (обществ), как это имело место в дореволюционном российском законодательстве, но для этого необходимо внести изменения в п. 2 ст. 690 ГК РФ.
По мнению автора, обращение в суд с требованием об оплате невыплаченного вклада не всегда может быть удовлетворено, так как у ответчика могут отсутствовать материальные возможности для выполнения этой обязанности. В таком случае согласно п. 3 ст. 90 ГК РФ общество должно либо объявить об уменьшении своего уставного капитала, либо прекратить свою деятельность путем ликвидации. Представляется, что право на обращение в суд с иском о принуждении участника оплатить вклад обладает и кредитор юридического лица при невыполнении последним обязательств. Участники таких юридических лиц, как хозяйственные товарищества и общества, не могут быть освобождены от обязанностей внесения вкладов в уставной (складочный) капитал. Судебное рассмотрение в такой ситуации будет для них формой реализации их ответственности и несения риска за убытки коммерческой организации. Полагаю, что такая возможность может быть осуществлена в рамках ст. 80 ГК РФ, предусматривающей обращение взыскания на долю должника – участника в складочном капитале полного товарищества. Возможность предъявления иска кредитора корпоративной организации к участнику в случае неоплаты последним своего вклада предусматривалась дореволюционным российским правом.