Равиль Муксинов, доктор архитектуры, декан факультета архитектуры, дизайна и строительства Кыргызско-Российского Славянского университета им. Б.Н. Ельцина, Бишкек
Айгуль Насирдинова, кандидат архитектуры, доцент кафедры «Дизайн архитектурной среды» Кыргызско-Российского Славянского университета им. Б.Н. Ельцина, заместитель председателя Союза архитекторов Кыргызской Республики, Бишкек
Ученые, изучающие курганы ранних или, более широко, древних кочевников (VIII-VII в. до н.э. - III в. н.э.), как правило, сопоставляют их с пирамидами и курганами Мезоамерики, Китая, Египта или Индии. И это не случайно: внимательный и пытливый исследователь непременно сталкивается с интересными, порой парадоксальными фактами и удивительными культурными параллелями между этими объектами. Известно, что еще первые исследователи курганов евразийских кочевников на территории Российской империи нарекли их «степными пирамидами».
Методология архитектурной науки обогащается новыми подходами и направлениями. В частности, во всем мире расширяется диапазон исследований историко-культурного наследия именно в архитектурном аспекте. В последние десятилетия предметом пристального изучения в этом контексте стали курганные сооружения кочевых народов и каменные ритуально-культовые объекты (круги, лабиринты, кольца, менгиры - вертикально вкопанные в землю большие удлиненные камни, кромлехи - концентрические окружности из отдельно стоящих крупных камней, и др.). Из довольно малоизвестного и экзотического предмета изучения они превратились в объекты интереса широкого круга исследователей, к ним обращено пристальное внимание специалистов в области архитектуры.
С появлением новых версий, интерпретаций, гипотез возникновения и принципов организации этих объектов актуализируются вопросы теоретико-методологического плана. При этом велик интерес не только к их истории и культурной значимости, но и к вопросам их вовлечения в современный контекст. Очевидно, что без накопления определенного массива научных знаний, профессиональной оценки, утверждения этих объектов в общественном сознании как одного из важных элементов материальной и духовной культуры задача их сохранения вряд ли выполнима в полной мере.
Это особенно актуально для таких регионов, как Центральная Азия, Сибирь, Кавказ, где памятники такого рода практически не изучаются именно с точки зрения их архитектурных особенностей.
Отметим, что изучение подобных объектов как памятников древности, с одной стороны, и как реальных компонентов современной среды, с другой, выявляет их неожиданные связи с актуальными направлениями в архитектуре и ландшафтном дизайне, например, с так называемой геопластикой («земляной архитектурой», «земляной скульптурой») [1]. Достаточно вспомнить работы представителей ленд-арта на американском континенте, которые иногда прямо интегрируют формы индейских маундов (курганов) и каменных лабиринтов в современную среду. И этот ракурс является, на наш взгляд, бесспорно интересным для специального рассмотрения.
Курганы - погребальные (культовые) сооружения - распространены на всех континентах, за исключением Австралии и Антарктиды. Они обладают достаточно сложной внутренней структурой, их внешняя организация также достаточно разнообразна. Большинство курганов в момент возведения представляли собой законченное, иногда довольно сложное и не случайное архитектурное решение. Многочисленные типы курганов характеризуются определенными особенностями конструкции погребальной камеры и насыпи. В результате многолетних исследований разработана научная классификация курганов, что позволяет ученым говорить о существовании устойчивой корреляции типов погребальных сооружений, особенностей погребальных обрядов с конкретным историческим периодом и конкретной территорией. Существуют даже примеры, когда определенные культуры получали название в соответствии с конструкцией подкурганных могил.
Курганы - один из ценнейших источников сведений о различных сторонах жизни, бытовых навыках, ритуалах и верованиях древних народов, системе общественных отношений. Более того, объекты, связанные с культом погребения умерших, являются наиболее информативным, а нередко единственным источником знаний о прошедших эпохах. При этом курганы служат важными элементами культурного наследия, ценными ландшафтными объектами, обладающими определенной эстетической и образовательной ценностью. Не стоит недооценивать и этическую сторону вопроса (курган - место погребения и уже поэтому заслуживает бережного к себе отношения).
Надо отметить, что в ряде случаев крупные курганы интерпретируются не как погребальные, но как частично или полностью культовые сооружения (например, курган Улуг-Хорум (Тыва), изначально являвшийся солярным храмом, и Ульские курганы (Адыгея)). Но даже если крупные курганы служат погребениями, их символические функции преобладают над утилитарными. В качестве яркого примера здесь можно привести входящую в Список всемирного наследия ЮНЕСКО гробницу первого китайского императора Цинь Шихуанди неподалеку от города Сиань, внешний периметр которой достигал шести километров. Естественно, этот курган, где был погребен только один человек - император, нес прежде всего символическую функцию.
Древние погребальные культы отражали ранние формы религиозных верований и включали сложный комплекс представлений о потусторонней жизни, с одной стороны, и об устройстве мира в целом - с другой. Эти культы предусматривали возведение курганов и мегалитических объектов (мегалиты - сооружения из больших каменных блоков, соединенных без применения цемента или известкового раствора, к ним относятся и менгиры), определенную систему расположения их в пространстве с участием сакральных элементов и включали множество ритуалов. (Интересно, что последние зачастую имели под собой и вполне практическую основу. Известно, например, что погребение скифских царей предварялось обязательным «посмертным путешествием» по территориям, где проживали подвластные им племена, имевшим целью сбор дани и припасов для погребальных и поминальных торжеств, а также набор людей для сооружения кургана.)
Выбор места для курганных сооружений всегда осуществлялся крайне тщательно. Логично предположить, что среди тех, кто выбирал конкретное место возведения кургана, был и «архитектор» - человек, имевший опыт сооружения гробниц. «Существование специалистов косвенно подтверждается открытием ряда чрезвычайно близких по конструкциям больших погребальных сооружений» [2, с. 174]. При выборе места учитывался социальный статус умершего. Возможно, так появилась относящаяся к тагарской культуре «долина царей» (территория современной Хакассии), где сосредоточено множество курганов, в том числе Большой Салбык - крупнейший курган бассейна Среднего Енисея.
Курганы, где находились захоронения выдающихся людей (правителей, представителей знати, знаменитых воинов), почитались как священные места. Со временем реальные предки обожествлялись. Воспоминания об их доблестях и заслугах жили в потомках в течение многих десятилетий. Нередко в насыпях курганов исследователи обнаруживали жертвенные дары, относящиеся к более поздним векам, а в непосредственной близости от курганов - множество жертвенников [2, 3], что трактуется как свидетельство совершения поминальных действий в течение длительного периода. Жертвенники, или, скорее, места для жертвоприношений (поминальные оградки, лабиринты, восьмикаменники - окружности, образованные вкопанными через равные промежутки камнями, вероятно, символизирующими восемь сторон света, и т.д.), представляют самостоятельный интерес. Обычно это сооружения из камней в виде различных геометрических фигур, чаще всего кругообразные. Внутри таких сооружений обычно находят следы огня, обгорелые кости животных, иногда осколки керамических сосудов, крайне редко - целые сосуды. Подобные сооружения являются существенными элементами курганных ансамблей, а в структуре курганных ансамблей древних алтайских кочевников - определяющими.
Часто на вершинах, склонах курганов, у их подножия цепочками, вытянутыми в определенном направлении, устанавливались каменные идолы, стелы и т.д. (существует мнение, что у других курганов подобные столбы были деревянными и разрушились с течением времени). У некоторых памятников исследователи обнаруживают несколько десятков (а иногда до 1000) подобных объектов [3], расположенных вереницей, конец которой выделен тем или иным способом, часто установкой наиболее высокого камня или столба.
Поминальные действия у кочевых народов представляли собой пышные торжества. (Еще в недавнем прошлом у кочевых прежде народов - кыргызов, казахов, бурят, алтайцев и других - проведение тризн считалось важным, социально значимым мероприятием.) Поминки по знатным умершим могли продолжаться несколько дней, а иногда и месяцев; на них созывались представители разных племен и даже государств. Юрты гостей устанавливались в один ряд, в несколько рядов, по кругу, по дуге, по прямой линии (так же, как курганные ансамбли, каменные гряды у курганов) с соблюдением определенной иерархии. В процессе поминальных торжеств устраивались различные состязания. Как писал живший в VII(?) веке н.э. армянский историк Мовсес Каганкатваци: «Носясь при кладбищах, муж с мужем, толпа с толпою боролись в нагом состоянии... пустив коней, скакали в разные стороны» [4, с. 168]. Существовали так называемые обходные ритуалы, ритуалы рытья очага, который в традициях многих народов трактовался как жертвенник [5]. Известно, что подобные ритуальные действия проводились и вокруг маундов Мезоамерики [6].
Исследователи отмечают, что у кочевников в основе социальной организации лежали прочные родовые связи [7]. По всей вероятности, поминальные торжества являлись своего рода межродовыми съездами кочевников, где могли решаться различные проблемы их взаимоотношений. Об этом свидетельствуют строки самого знаменитого устного произведения кочевников-кыргызов - эпоса «Манас».