Игорь Воскресенский
Природу одолеть искусству удается,
Лишь если все вокруг оно менять берется...
Но исправлять пейзаж по мелочам нельзя;
И украшательство - бесплодная стезя
Жак Делиль
Человеку, будь то король Франции или сотрудник современного офиса в Америке, может показаться, что он властитель природы и волен решать, каким быть Версальскому парку или лужайке у дома в Вашингтоне. Но это всего лишь иллюзия, ибо природа в совокупности с историей уже предопределила его решение. Нет, речь не о фатализме, а о цикле событий и явлений, переплетающихся, взаимодополняющих, противодействующих друг другу. У каждого индивидуума, несомненно, есть определенный сектор свободы, в рамках которого он может выбрать уникальное, неповторимое решение. Более того, его парк или лужайка, подобно открытой книге, позволяет профессионалу «прочитать» человека как личность. Но, выбирая стилистическое решение, идя по пути авангарда или ретро, создавая грандиозный ансамбль или сад «эго», кстати, очень модный на Западе, мы должны понимать, что действуем под влиянием окружения и продолжаем то, что в нас уже заложено.
Создание ландшафтного объекта - это только начало. Главное здесь процесс, в котором растворяется человек, взаимодействуя с природой. Абориген ты или пришелец - на этот вопрос нужно ответить прежде всего. Пришельцу вряд ли удастся раствориться в местной культуре и жить в полном согласии с окружающей природой. Даже если внешне следовать принятым в данной местности правилам, традиции собственных предков непременно дадут о себе знать, «проявив» пришельца. Мобильность человечества создала немало стран со смешанной культурой. Но до сих пор, если мы хотим увидеть что-то подлинное, то едем в Таиланд, Китай, Марокко, Индию или Англию, Францию, Испанию...
Объекты ландшафтной архитектуры качественно отличаются от статичных архитектурных сооружений тем, что не только формируют пространство, но и изменяются во времени. Трехмерная цикличность, когда в течение суток объект качественно меняется, дополняется сменами времен года с удивительными преобразованиями в природе. И, наконец, собственно процесс закладки, формирования и увядания объекта...
Ни один объект искусства не оказывает столь сильного воздействия на человека, как ландшафтная архитектура. Если пластические искусства, литература, музыка и т.д. - для религии всего лишь средства, то природа и ее элементы с древнейших времен и почти до наших дней сами являются объектами религиозного поклонения. И даже в устоявшихся религиях природные элементы несут подчас божественные признаки. Лотос, папирус, роза, лилия - не просто растения. Это символы власти фараона, французского короля, мусульманской религии. Вспомните яблоко. Этот символ встречается задолго до Рождества Христова - именно с него началась троянская война. Кстати, изображая яблоки в райских садах, современные художники обычно грешат против истины - райским яблоком не только на Востоке, но и в Европе называют хурму.
Даже спустя столетия имя Тамерлана, известного своими зверствами, в Узбекистане произносят вполголоса. Достаточно вспомнить его своеобразный вклад в архитектуру - сооружение башен из живых людей. Вместе с тем, пройдя путь от главаря шайки до властителя народов, этот свирепый полководец к концу жизни - о чудо! - занялся ландшафтной архитектурой. Он привез в Самарканд невольников-архитекторов, чтобы соорудить здесь пять крупных парков.
А в другой части света Людовик XIV, изнеженный и изощренный в развлечениях потомственный монарх, с помощью придворного ландшафтного архитектора Ле Нотра создает уникальный ансамбль Версаля. Заметьте - не дворцовый ансамбль, не крепостные сооружения, а ландшафтный комплекс становится символом абсолютизма, носителем философии, объединившей католическую религию с монархической идеей. За много веков до этого подобные восточные мировоззрения нашли свое воплощение в садах Великих Моголов и в планировке дворцово-парковых ансамблей Пекина.
Даже у египетских фараонов, многие века служивших символом безграничной власти, свобода в выборе ландшафтных решений была ограничена. Те, кто создавал символы вечности - пирамиды, подчинялись определенным правилам. И фараоны отнюдь не были исключением. Еще в третьем тысячелетии до н.э. эго вынуждено было подчиняться традициям. Во дворце, например, обязательно устраивали водоем с рыбами и, желательно, с водными растениями (лотос - символ фараонов). На женской половине тоже был свой сад.
Вельможи тем более не имели свободы выбора - им оставалось подражать своему властителю, не забывая при этом, что ландшафтное эго - это еще и привилегия. То, что могли себе позволить императоры, мандарины, фараоны и даже французские короли, не дозволялось их наместникам и министрам. Во Франции есть известный парк Во Ле Виконт, созданный раньше Версальского и дерзнувший соревноваться в величии с королевским. Хозяин парка Н.Фуке, самый богатый вельможа того времени, наивно полагал, что и его ландшафтное эго может создать образ идеальной гармонии через природу. Но вскоре горько поплатился за это. Власть на то и власть, чтобы не давать никому подняться выше себя даже в создании парка. Почти сразу же после торжественного открытия великолепного комплекса вельможа был разжалован и его карьера закончилась. Зато Ле Нотр начал работать над Версальским парком, удовлетворяя ландшафтное эго короля.
Регулярные парки во французском духе со свойственной им осевой планировкой, дорогостоящими системами озеленения, геометрически четкими газонами, сложным набором материалов, каскадами фонтанов и изобилием скульптурных элементов, заложили основу классического стиля в ландшафтной архитектуре, став символом абсолютизма. Как показывает история, всякий раз, когда в той или иной государственной системе усиливалась тенденция к авторитарности, в ландшафтной архитектуре появлялись черты классического направления.