4) Моногамная семья. Она возникает из парной семьи. Она отличается от парного брака гораздо большей прочностью брачных уз, которые теперь уже не расторгаются по желанию любой из сторон. Моногамия не была плодом индивидуальной половой любви, с которой она не имела ничего общего, так как многие браки оставались браками по расчету. Она была первой формой семьи, в основе которой лежали не естественные, а экономические условия.
Старая относительная свобода половых связей отнюдь не исчезла с победой парного брака или даже единобрачие. То есть наряду с единобрачием существуют внебрачные половые связи мужчин с незамужними женщинами, что, как известно процветает в самых различных формах на протяжении всего периода цивилизации и все более и более превращается в неприкрытую проституцию. Этот гетеризм ведет свое происхождение от той жертвы ценой которой женщины, отдаваясь посторонним, покупали себе право на целомудрие. Отдаваться за деньги было первоначально религиозным актом; все это происходило в храме богини любви, и деньги шли первое время в сокровищницу храма. Гиеродулы и Анаитис в Армении, Афродиты в Коринфе, а также состоящие при храмах религиозные танцовщицы Индии, так называемые баядерки, были первыми проститутками. Отдаваясь посторонним мужчинам - первоначально обязанность каждой женщины - стало впоследствии уделом только этих жриц, как бы замещавших всех остальных. У других народов этот гетеризм ведет свое происхождение от предоставлявшийся девушкам до брака половой свободы и, следовательно, также является пережитком группового брака, только дошедшим до нас другим путем. Гетеризм - это такой же общественный институт, как и всякий другой; он обеспечивает дальнейшее существование старой половой любви - в пользу мужчин.
Но вместе с этим развивается второе противоречие внутри самой моногамии. Рядом с мужем, скрашивающим свое существование гетеризмом, стоит покинутая супруга. Но и жены вразумили своих мужей. Вместе с единобрачием появляются два неизменных, ранее неизвестных общественных типа: постоянный любовник жены и муж - рогоносец. Рядом с единобрачием и гетеризмом неустранимым общественным явлением сделалось и прелюбодеяние, запрещенное, строго наказуемое, но неискоренимое.
Заключение брака в буржуазной среде происходит двояким образом. В католических странах родители подыскивали сыну подходящую жену, и, разумеется, результатом этого является наиболее полное развитие присущего моногамии противоречия: пышный расцвет гетеризма со стороны мужа и пышный расцвет супружеской неверности со стороны жены. В протестантских странах, напротив, сыну, как правило, предоставляется более или менее свободное право выбирать жену из своего класса; поэтому основой для заключения брака может служить в известной степени любовь, как это, приличия ради, постоянно и предполагается в соответствии с духом протестантского лицемерия. Здесь гетеризм практикуется мужем не столь энергично, а неверность жены встречается не так часто. Но как при любой форме брака люди остается такими же, какими были до него, а буржуа в протестантских странах в большинстве своем филистеры, то эта протестантская моногамия, даже если брать в общем лучшие случаи, все же приводит только к невыносимо скучному супружескому сожительству, которое называют семейным счастьем.
До средних веков не могло быть и речи об индивидуальной половой любви. Само собой разумеется, что физическая красота, дружеские отношения, одинаковые склонности и т.п. пробуждали у людей различного пола стремление к половой связи, что как для мужчин, так и для женщин не было совершенно безразлично, с кем они вступали в эти интимные отношения. Но от этого до современной половой любви еще бесконечно далеко. На протяжении всей древности браки заключались родителями вступающих в брак сторон, которые спокойно мирились с этим. Та скромная доля супружеской любви, которую знает древность, - не субъективная склонность, а объективная обязанность, не основа брака, а дополнение к нему. Любовные отношения в современном смысле имеют место в древности лишь вне официального общества. Пастухи, любовные радости и страдания, которые воспевают Феокрит и Мосх, Дафнис и Хлоя Лонга, - это исключительно рабы, не принимающие участия в делах государства, в жизненной сфере свободного гражданина. Но помимо любовных связей среди рабов мы встречаем такие связи только как продукт распада гибнущего древнего мира, и притом связи с женщинами, которые тоже стоят вне официального общества - с гетерами, то есть чужестранками или вольноотпущенницами: в Афинах - накануне их упадка, В Риме во времена империи. Если же любовные связи действительно возникали между свободными гражданами и гражданками, то только как нарушение супружеской верности. А для классического поэта древности, воспевавшего любовь, старого Анакреонта, половая в нашем смысле была настолько безразлична, что для него безразличен был пол любимого существа.
Современная половая любовь существенного отличается от простого полового влечения, от эроса древних. Во-первых, она предполагает у любимого существа взаимную любовь; в этом отношение женщина находится в равном положении с мужчиной, тогда как для античного эроса отнюдь не всегда требовалось ее согласие. Во-вторых, сила и продолжительность половой любви бывают такими, что невозможность обладания и разлука представляются обеим сторонам великим несчастьем, они идут на огромный риск, даже ставят на карту свою жизнь, чтобы только принадлежать друг другу, что в древности бывало разве только в случаях нарушения супружеской верности. И, наконец, появляется новый нравственный критерий для осуждения и оправдания половой связи; спрашивают не только о том, бала ли она брачной или внебрачной, но и о том, возникла ли она по взаимной любви или нет? Понятно, что в феодальной или буржуазной практике с этим новым критерием обстоит не лучше, чем со всеми другими критериями морали - с ними не считаются. Но относятся к нему и не хуже, чем к другим: он также, как и те, признается - в теории, на бумаге. А большего и требовать пока нельзя.
Ну, думаю стоит подвести итоги нашего повествования, и поэтому в заключение скажем, что если признать тот факт, что семья последовательно прошла через 4 формы и находиться теперь в 5, то возникает вопрос, может ли эта форма сохраниться на длительный срок в будущем? Ответ возможен только один - она должна развиваться по мере развития общества и изменяться по мере изменения общества, точно также как это было в прошлом. Являясь продуктом определенной общественной системы, она будет отражать состояние ее развития. Так как моногамная семья за период в начала цивилизации усовершенствовалась, то можно, по меньшей мере, предполагать, что она способна к дальнейшему совершенствованию, пока не будет достигнуто полоне равенство полов. Если же моногамная семья в отдаленном будущем окажется неспособной удовлетворять потребности общества, то невозможно заранее предсказать, какой характер будет иметь ее преемница.