Действительно, отечественные исследования позволяют полагать, что высокая доминантность партнеров в дружеских и супружеских отношениях, согласно Н.Н.Обозову и соавтором, приводит к отрицательному влиянию /Волкова А.Н., 1979/.
Это влияние может быть сглажено, т.к. некоторые люди превосходны в роли целевого лидера, устанавливающего стандарты и достигающего цели, а другие лучше подходят для лидерства социального, необходимого для сплачивания, улаживания конфликтов и оказания поддержки /Майерс Д., 1997. С.394/.
Такой подход объясняет, почему один супруг занимается организаторскими функциями, а другой – исполнительными. Под организаторскими функциями Н.Ф.Федотова /1983, с.87-94/ понимает распределение доходов, организацию досуга, обеспечение психологического микроклимата, организацию быта и воспитание детей. Под исполнительными – материальное обеспечение и общественную активность.
Н.Ф.Федотова утверждает, что признание мужем своего главенства базируется в основном на приоритете в материальном обеспечении семьи и успехах в производстве, т.е. в деятельности за пределами семьи. С точки зрения женщин же, для признания главенства мужа не достаточно его исполнения роли главного кормильца. Приписывая мужу роль главы семьи, женщины обращают внимание на его участие в организации досуга, в формировании благоприятного психологического климата, и в меньшей степени – в организации быта и в воспитании детей. При этом для жен важно не столько само участие мужа в этих делах, сколько то, что он участвует в них более активно, чем мужья в других семьях.
Основой для признания главенства жены являлась высокая оценка ее многогранной деятельности в семье (кроме материального обеспечения) как самой женщиной, так и ее мужем. При этом наиболее сильным мотивом признания главенства жены являлся ее авторитет у детей и повседневный труд, связанный с заботой о детях. Существует мнение, что «…чем больше детей, тем менее равноправно распределены обязанности в семье… Время, которое женщины уделяют уходу за детьми и их воспитанию, не зависит от их общественного статуса и образования; отцы занимаются ребенком тем больше, чем выше их образовательный уровень и общественный статус» /Антонюк Е.В., 1992, с.45-46/.
Тогда возможно, что семьи с женским главенством характеризуются наличием детей больше одного и мужа со средним (или ниже) образованием и социальным статусом…
Наряду с мотивом высокой оценки своей семейной деятельности у жен присутствует также мотив признания несостоятельности мужа в организации семейной жизни. В большинстве таких семей главенство жены коррелировало с пьянством мужа.
Видимо, поэтому, по Н.Ф.Федотовой, в семьях с женским главенством наблюдалась низкая удовлетворенность браком (особенно у женщин). Н.Ф.Федотова видит в этом, а также в двойной мотивации вынужденный характер женского главенства.
В целом, семьям с мужским или женским главенством свойственен различный уровень оценок личностных качеств мужа и жены.
В семьях, где «по всем вопросам – равноправие», происходит более гибкое разделение главенства в сферах семейной жизни. Относительно устойчивое преобладание одного из супругов Н.Ф.Федотова наблюдала лишь в трех сферах: материальном обеспечении (мужа), распределении доходов и воспитании детей. Ситуацию в других сферах хорошо описывают А.Добрович и О.Ясицкая /1998, с.75/: «В одних вопросах … главой… является муж, а в других – жена. В нужные моменты они меняются лидерством, и никаких трений в связи с этим не возникает». Т.е. персональное главенство супруга строится как свободное самоуправление, сходное с процессами лидерства в неофициальных малых группах.
Для таких семей свойственны: примерно одинаковый уровень оценок личностных свойств мужа и жены и высокая удовлетворенность семейной жизнью.
С некоторыми результатами Н.Ф.Федотовой может поспорить А.К.Дмитриенко, который констатирует, что сельские мужья «ригидны в своей жизни», а женщины не хотят выполнять роль жены, матери, хозяйки, но стремятся самосовершенствоваться в деятельности вне семьи /Дмитриенко А.К., 1989, с.79/. Но это отражает специфику скорее сельской, нежели городской семьи.
Резюме. Исходя из анализа литературы по вопросам семейной ролевой структуры и социального доминирования, мы приходим мнению, что какая-либо конкретная форма ролевой структуры (РС) не является объективно «лучшей» по сравнению с другими. Это согласуется с утверждением Ю.Е.Алешиной, что традиционализация отношений в «переходные» периоды (стаж брака 6-18 лет) способствует более эффективному решению стоящих перед семьей задач и поэтому «выгодна» семье и положительно связана с удовлетворенностью браком. В «стабильные» же периоды (стаж брака 1-6 и 18 лет) традиционализация не оправдана и должна отрицательно влиять на удовлетворенность браком /Алешина Ю.Е.. 1995/. С одной стороны, такое положение почти аннулирует необходимость изучения ролевой структуры семьи (известно, какие ее типы влияют положительно на какие периоды семейной жизни).
С другой стороны, взгляды супругов на ролевую структуру семьи и главенство исследовались, в основном, как выработанные супругами в процессе переговоров и совместной жизни под влиянием их собственных уникальных представлений.
Нам же интересно, как на становление ролевой структуры и главенства в семье влияет православное учение, отраженное в индивидуальных представлениях супругов.
Глава 2. Особенности православной семьи
2.1. Наука и религия
Перед тем, как рассмотреть понятия, важные в свете нашей темы, мы хотим подчеркнуть противоречивый характер мнений относительно совместимости науки и религии.
Так, западная академическая наука считает материалистический мир единственной реальностью, а любую форму духовных убеждений – отражением недостатка образования, примитивного суеверия или возвратом к инфантильным моделям. При этом «официальная психиатрия не делает различий между мистическими и психотическими переживаниями, считая и то, и другое проявлением психоза /Гроф С., 2001, с.227/.
Похожие мнения можно встретить и в трудах атеистически ориентированных психологов и философов, которые для преодоления веры рекомендуют обращать внимание на удовлетворение потребностей индивида, особенно, потребности в общении /Угринович Д.М., 1986, с.32/. Например, философ Л.Фейербах считает, что христианская любовь призрачно любит человека, а на самом деле – только Бога /там же, с.144/. В целом, эти и подобные им взгляды отражают идеологическую закалку приверженцев тоталитарного режима.
С другой стороны, следует помнить, что атеизм и тоталитаризм подавляют волю человека и развивают противоречивые тенденции его поведения, причем смысл жизни без веры сводится к потребительству /Дымнова Т.И., 1996/.
Освещая проблему соотношения науки и религии, следует вспомнить мнение А.Эйнштейна, писавшего на многие темы помимо физики (от развития языка до вопросов мира на планете). Он считал, что функции религии (убеждения и ценности) и науки (знания и технические способности) расположены на совершенно разных уровнях, поэтому они не могут конфликтовать до тех пор, пока эти уровни ошибочно не смешают. К похожим выводам приходят К.Уилбер / Гроф С., 2001, с.210-211/ и Н.Мэлони /Шоховцова Л.Ф., 1997, с.149/.
Разделяя сферы религии и науки, А.Эйнштейн видит, все же, их взаимосвязь: «Если прерогатива религии – определение цели, то средствам ее достижения – в широком смысле этого слова – религия научилась у науки. Наука, в свою очередь, создается теми, кто вдохновлен стремлением к истине и пониманию» /Дилтс Р., 1998, с.22/
Результатом такого понимания является процесс интеграции психологии и христианства.
2.2. Эпистемология православия
Под термином «эпистемология» понимается теория, система познания, из которой проистекают остальные знания /Словарь…, 1998, с.589/. Тогда в нашем случае эпистемологией православия будет являться система фундаментальных предположений, отличающих православие от других конфессиональных течений и влияющих на уникальный характер православной семьи.
Раскрыть функции православной семьи и брака нам поможет рассмотрение антропологической модели.
Согласно архимандриту Киприану (Керну), православное учение о человеке исходит «… из трех источников: Священное писание, непосредственные мистические прозрения и самостоятельные домыслы богословствующего разума» /Психотерапевтическая …, 1999, с.367/. Эти источники руководствуются, бесспорно, трехчастным пониманием человека, душа которого служит источником духовной жизни: разума, воли и чувства. Дух же выступает как побудитель связи с Богом, как центр богопознания. Т.е. после грехопадения в человеке произошел раскол между душой и телом, душой и духом, между чувством, умом и волей.
Различные виды психотерапии преодолевают расколы: психоанализ, гештальт-терапия – раскол ума и сердца, бихевиоризм – ума и воли. Но эти виды психотерапии не занимаются духовными аспектами, считает Дж.Стренгс. Это происходит, согласно Ф.Е.Василюку, потому что светская психотерапия работает с чувством (например, вины), а христианская – с грехом, т.е. осознанным и оцененным поступком, который и вызывает чувство вины /Шоховцова Л.Ф., 1997, с.149-150/.
Другой способ преодоления раскола – законное православное супружество, которое выполняет три главные задачи:
1. достижение ценности плоти и духа, разобщенных грехом;
2. умножение числа спасенных душ через чадородие;
3. упорядочение сексуальной жизни /Михайлов Ю.П., 2000, с.60-62/
Психотерапевтическая функция семьи также предусматривается православием: «В идеальном христианском браке муж и жена должны ежевечерне исповедоваться друг перед другом и быть совестью друг друга /Христианская…, 1992, с.40/. То же относится и к детям. Фактически, эта функция способствует реализации первой задачи, хотя существуют и другие обязанности супругов, согласно святому Апостолу Павлу: