Смекни!
smekni.com

Проблема эмоциональных состояний в психологии (стр. 8 из 15)

Суммация и «упрочение». Вл. Витвицкий (Witwicki, 1946) отмечает, что наибо­лее сильное удовольствие или неудовольствие обычно человек испытывает не при первом, а при последующих предъявлениях эмоциогенного раздражителя. В. С. Де­рябин указывает на еще одно свойство эмоций — их способность к суммации. Эмо­ции, связанные с одним и тем же объектом, суммируются в течение жизни, что при­водит к увеличению их интенсивности, упрочению чувств, в результате чего и их переживание в виде эмоций становится сильнее. Характерным для суммации эмоций является скрытость этого процесса: он происходит незаметно для человека, не отдающего себе отчета в том, на чем это основано. Наличие этого свойства подтвердилось при изучении страха: реакция на опасную ситуацию у лиц с низким уровнем смелос­ти при повторном попадании в нее была больше, чем в первый раз (Скрябин, 1972; Смирнов, Брегман, Киселев, 1970). Правда, затем происходит адаптация к опаснос­ти, уровень страха снижается, так что это свойство проявляется, очевидно, только при первых предъявлениях эмоциогенного раздражителя.

Адаптация. Эмоциям, а эмоциональному тону ощущений в особенности, свой­ственно притупление, снижение остроты их переживаний при долгом повторении одних и тех же впечатлений. Как писал Н. Н. Ланге, «чувство выдыхается». Так, дли­тельное действие приятного раздражителя вызывает ослабление переживания удо­вольствия, вплоть до полного его исчезновения. Например, частое поощрение работ­ников одним и тем же способом приводит к тому, что они перестают эмоционально реагировать на эти поощрения. В то же время перерыв в действии раздражителя мо­жет снова вызвать удовольствие. По данным Вл. Витвицкого, адаптации подвержена и отрицательная эмоция, например, неудовольствие умеренной интенсивности, од­нако адаптации к боли не наступает.

Возможно, эффект адаптации к страху проявляется в таком странном на первый взгляд явлении: парашютистами прыжок с парашютной вышки переживается силь­нее, чем прыжок с самолета. Вероятно, близость земли в первом случае делает вос­приятие высоты более конкретным («разве парашют успеет раскрыться, если земля уже так близко?» — очевидно, говорит им подсознание). Поэтому и прыгать боязно, хотя рассудок говорит о полной безопасности.

Пристрастность (субъективность). В зависимости от личностных (вкусов, инте­ресов, нравственных установок, опыта) и темпераментных особенностей людей, а также от ситуации, в которой они находятся, одна и та же причина может вызывать у них разные эмоции. Опасность у одних вызывает страх, у других — радостное, при­поднятое настроение.

Заразительность. Человек, испытывающий ту или иную эмоцию, может неволь­но передавать свое настроение, переживание другим людям, общающимся с ним. Вследствие этого может возникнуть как всеобщее веселье, так и скука или паника. Социальные психологи по-разному относятся к этому свойству эмоций. Одни гово­рят о «деинтеллектуализации» толпы, ее эмоциональной лабильности (взлеты и спа­ды ярости и умиления), другие видят в этом свойстве основу коллективистского вос­питания человека. Приведу по этому поводу выдержку из работы В. К. Васильева (1998): «Авторами не без брезгливости описывается "заразительность" массовых эмо­ций. Московичи приводит цитату из Флобера, в которой главный герой обнаруживает на себе действие психического заражения в толпе: "Он трепетал от нахлынув­шего чувства безмерной любви и всеобъемлющего, возвышенного умиления, как если бы сердце всего человечества билось в его груди". Если без предвзятости оценить эту фразу, то она говорит о том, что именно в толпе (сообществе, группе) человек учится возвышаться над мелочными личными интересами, становится способен что-то де­лать для других людей даже вопреки своему страху, жадности, ленивости. Только чувства, пробуждаемые в группе (группой), ограничивают так называемый животный индивидуализм» (с. 8-9).

Пластичность. Одна и та же по модальности эмоция может переживаться с раз­личными оттенками и даже как эмоция различного знака (приятная или неприятная). Например, страх может переживаться не только негативно, при определенных усло­виях люди могут получать от него удовольствие, испытывая «острые ощущения».

Удержание в памяти. Еще одним свойством эмоций считается их способность долгое время храниться в памяти. В связи с этим выделяют особый вид памяти — эмоциональный. Устойчивость эмоциональной памяти хорошо выразил русский поэт К. Батюшков: «О память сердца, ты сильней рассудка памяти печальной!»

Иррадиация. Это свойство означает возможность распространения настроения (эмоционального фона) с обстоятельств, его первоначально вызвавших, на все, что человеком воспринимается. Счастливому «все улыбается», кажется приятным и ра­достным.

Обозленного человека, как и раздосадованного, раздражает все и вся: довольное лицо другого человека, невинный вопрос (одного подростка мать спросила, хочет ли он кушать, на что тот закричал: «Да что ты мне все в душу лезешь!») и т. д.

Перенос. Близким к иррадиации является свойство чувств переноситься на дру­гие объекты. У влюбленного способностью вызвать сентиментальные эмоции обла­дает не только вид любимого человека, но и предметы, с ним соприкасавшиеся (пла­ток любимой, ее перчатка, прядь волос, письмо, записка), с которыми человек может проделывать такие же действия, как и с самим объектом любви (гладить, целовать). Поскольку положительные чувства детства связаны с «малой родиной», они перено­сятся и на встретившихся вдали от нее земляков.

С другой стороны, ребенок, у которого возникла отрицательная реакция на кры­су, начинает так же реагировать на сходные объекты (кролика, собаку, шубу).

Амбивалентность. Это свойство выражается в том, что человек может одновре­менно переживать и положительное и отрицательное эмоциональное состояние (в связи с чем П. В. Симонов говорит о смешанных эмоциях). А. Н. Леонтьев (1971) подвергает сомнению наличие этого свойства и отмечает, что представления психологов об этом свойстве возникли в результате несовпадения чувства и эмоции, противоречия между ними.
И действительно; «любовь никогда не бывает без грусти»,
«мне грустно потому, что я тебя люблю» — этот мотив постоянно встречается в сти-­
хотворной лирике, романсах, песнях. Но очевидно, что эмоция грусти возникает на
фоне чувства любви. Можно ли в этом случае говорить об истинной амбивалентно­-
сти эмоции грусти?

«Переключаемость». Это свойство означает, что предметом (объектом) одной эмоции становится другая эмоция: мне стыдно своей радости; я наслаждаюсь стра­хом; я упиваюсь своей грустью и т. п.

Порождение одних эмоций другими. Неразделение эмоций и чувств привело, с моей точки зрения, к созданию мифа о еще одном свойстве эмоций, а именно о том, что одни эмоции способны порождать другие. Так, В. К. Вилюнас (1984) пишет: «В комплексе эмоциональных переживаний, соединяющихся в более сложные обра­зования, иногда можно найти элементы, связанные причинно-следственными отно­шениями. Такая способность эмоций порождать и обусловливать друг друга являет­ся еще одним и, пожалуй, самым интересным моментом, характеризующим их дина­мику» (с. 24). Далее он пишет, что наибольший вклад в доказательство этой идеи внес Б. Спиноза. Приводимый материал, с точки зрения Вилюнаса, показывает, что эмо­циональные отношения, развивающиеся при различных обстоятельствах из некото­рой исходной эмоции, в отдельных случаях могут быть весьма сложными и разнооб­разными. Так, субъект, охваченный любовью, сопереживает аффекты того, кого он любит. Если любовь не взаимная, то она порождает неудовольствие.

Однако чувство любви является не эмоцией, а отношением, которое в зависимо­сти от попадания объекта любви в ту или иную ситуацию рождает у любящего те или иные эмоции. Следовательно, не эмоция порождает другие эмоции, а чувство. И речь должна идти даже не о порождении эмоций, а о проявлении чув­ства через различные эмоции.

7. Роль и функции эмоций

Целесообразность эмоций

Обсуждая вопрос о значении эмоций для существования животных и человека, П. В. Симонов (1966) пишет: «Трудно допустить, чтобы их (эмоций) нали­чие было биологически бессмысленным, хотя определить значение эмоций в приспособительном поведении живых существ гораздо труднее, чем может показаться на первый взгляд. Внесению ясности в этот действительно трудный и спорный вопрос немало мешает существующая терминологическая неразбериха. Многие авторы склонны отождествлять эмоции с разнообразными потребностями живых организ­мов. Менее всего повезло термину "мотивация" (влечение, побуждение, желание). Этот термин совершенно произвольно употребляется то как синоним потребности, то как слово, почти совпадающее с понятием "эмоция". Особенно запутана эта про­блема в физиологии, хотя, казалось бы, именно физиологи должны строго и после­довательно классифицировать изучаемые явления. С точки зрения некоторых физи­ологов, "эмоция", "инстинкт", "безусловный (врожденный) рефлекс" — практически совпадающие понятия. Все ясно и просто: пищевой рефлекс — пищевая эмоция, го­лод. Оборонительный рефлекс — оборонительная эмоция, агрессия, страх, ярость. Половой рефлекс — половое влечение...

К сожалению, вся эта схема далека от действительности и крайне непродуктивна в теоретическом отношении» (с. 8-9). С этим нельзя не согласиться.

К. Изард (2000) полагает, что человеческие эмоции возникли для закрепления взаимной привязанности матери и ребенка. «По мере эволюции наших предков пе­риод взросления и обучения молодых особей становился все более длительным — им требовался все больший и больший срок, чтобы научиться добывать пищу, заботить­ся о себе. Для того чтобы ребенок выжил, между ним и человеком, заботившимся о нем (обычно это мать), должна была возникнуть тесная взаимная привязанность. Мы не знаем, каким образом она возникла и как трансформировалась в ходе эволюции, но, основываясь на данных современных исследований, можно с уверенностью утвер­ждать, что цементирующим фактором взаимной привязанности матери и ребенка являются эмоции» (с. 19). Читая это, хочется повторить приведенные выше слова П. В. Симонова: к сожалению, вся эта схема тоже далека от действительности. Поче­му все эмоции сведены только к привязанности и только между людьми? Разве нет привязанности у животных к человеку и разве эта привязанность нужна животным, чтобы научиться выживать?