Смекни!
smekni.com

Психология осмотра места происшествия (стр. 3 из 4)

Как правило, на первоначальном этапе удается выделить часть следов, которые отражают отдельные фрагменты прошлого события. Реконструктивная сторонадеятельности по самой своей сути заключается в упорядочении путем анализа синтеза полученной в результате поисковой деятельности информации.

В результате реконструктивной деятельности следователь выдвигает гипотезы, которые благодаря новым доказательствам превращаются в версии. Каждая двинутая версия проверяется, и планируется дальнейшая работа по ней.

На начальном этапе работы по раскрытию так называемых «загадочных» преступлений возрастает роль эвристических приемов выдвижения гипотез и разработки версий. В этих случаях большую роль играют вооб­ражение и интуиция следователя.

Успех раскрытия большинства преступлений, совершен­ных в условиях неочевидности, в значительной степени зависит от своевременно и правильно выдвинутой версии (гипотезы).

Версия рождается на стыке реконструктивной и поис­ковой деятельности.

Созданная следователем система определяет вычлене­ние им картины преступления. Это более или менее об­разная динамическая картина событий и представляет собой форму существования версий.

Воображение имеет большое значение в мыслитель­ной деятельности следователя при раскрытии преступле­ний. С его помощью следователь воссоздает картины про­шлого, основываясь при этом на восприятии объективных фактов действительности.

Специфика следственного воображения и мышления за­ключается в выдвижении одновременно целого ряда взаимо­исключающих предположений (версий). Следственная вер­сия, складываясь из разрозненных доказательств (фактов), представляет собой образ для проверки его в действитель­ности. Все воображаемые версии соотносятся с реальной ситуацией и реальным результатом. Таким образом, следственное воображение постоянно регулируется пространственно-временными рамками прошлого события — преступления.

Особенно высок удельный вес воображения в творческой работе следователя над раскрытием убийств — преступлений, совершенных очень часто без очевидцев, которые могли бы дать связанную картину события.

Чем подробнее «видит» следователь внутренним зрением картину убийства, тем более правильными будут выдвинутые им на основании этого «внутреннего видения» версии.

При осмотре места убийства воображение дает возможность по самым незначи­тельным следам восстановить с возможной полнотой подлинную картину убийства.

В подвале жилого дома обнаружен труп мужчины. Помещение подвала, где лежал труп, было невелико по размерам. В центре его находилась большая лужа крови. Тело лежало в углу под небольшим окном, на вид молодому человеку было 20-22 года. В области лица и головы имелось до двадцати колотых и резаных ран, изо рта торчала суконная кепка, играю­щая роль кляпа. Смерть неизвестного, по мнению судебного медика, наступила за 14-15 ча­сов до осмотра, т. е. предыдущей ночью. В карманах одежды убитого документов не оказалось. Осмотром окна подвала было установлено, что стекла выбиты, а два прута ре­шетки сломаны, причем по следам излома можно было судить, что образовались они дав­но. На подоконнике были обнаружены помарки, похожие на кровь. Дверь из комнаты подвала выходила в коридор, откуда в первый этаж дома вела лестница. На первом этаже размещалось женское общежитие. У входа с улицы на первый этаж, через который можно было попасть в подвал, был пост комендантской охраны, функционировавший круглые сутки. Вахтер, находившийся на посту, утверждал, что никто в общежитие или в подвал не проходил.

Из совокупности всех приведенных данных можно было сделать вывод, что убийцы проникли в подвал дома через окно, причем убитый пришел вместе с ними. По-видимому, это был их знакомый, ибо трудно представить, чтобы преступ­ники могли насильно затащить человека в окно через довольно узкое отверстие между уцелевшими прутьями.

В приведенном выше примере вывод следователя (сделанный при помощи вооб­ражения и мышления), что убитый был знакомым убийц, является первой ступень­кой к построению версии о преступлении. При помощи воображения была воссоз­дана картина преступления. Воображение помогает видеть пробелы в тех данных, на основе которых у следователя возникла та или иная картина преступления. Когда появляются новые данные, новые факты, новые доказательства, следователь вставляет их в ту картину преступления, которую он создал в своем воображе­нии на основе уже имеющихся. Он как бы «примеряет» эти новые данные, В ре­зультате такой «примерки» подтверждается или отбрасывается предположение и выдвигается новое.

Игнорирование процесса воображения ведет к следственным ошибкам.

Так, например, по обвинению в убийстве К. был арестован ни в чем не повинный его сосед. Если бы следователь представил себе несоответствие обстановки убийства (ноч­ная темнота) с утверждением свидетельницы К., что она опознала в убийце соседа, не пострадал бы невинный человек.

По делу об убийстве О. ее сын-убийца заявил, что ночью бандиты проникли в комнату, размуровав окна кладовой. Сам он, услышав шум, спрятался в простенок между сунду­ком и кроватью и, улучив минуту, выбежал на улицу. Убийцы бросили ему вслед топор, который ударил его по ноге.

Следователь поверил этому заявлению и повел следствие неправильно. Был обвинен и осужден некий Д., бывший сожитель О., на которого указал ее сын. В данном случае следователь пошел на поводу у убийцы, так как не представил себе ясно, как бы отрази­лись на месте происшествия те действия, о которых тот рассказывал. Если бы О. прятал­ся в узком (25 см) простенке, пыль и паутина, обнаруженные при осмотре места происшествия, были бы стерты. Если бы бандиты бросили топор в него, то на месте падения на земле осталась бы вмятина, которой при осмотре не оказалось.

В зависимости от характера и содержания деятельности различают следующие виды воображения: художественное, научное, техническое и т. п. Учитывая своеоб­разие следственной работы, можно говорить и о следственном воображении.

Следственное воображение имеет свои особенности.

Заставляя «работать» свое воссоздающее воображение, следователь должен ста­раться по оставленным на месте происшествия следам потерпевшего и преступни­ка с максимальной полнотой «увидеть» картину преступления. Эту воображаемую ситуацию следователь сопоставляет с реальной обстановкой места происшествия и отмечает при этом либо возникающие в результате такого противопоставления противоречия, либо возможные пути отыскания недостающих дополнительных следов, которые должны завершить воссозданную им в воображении ситуацию.

Обнаружение этих новых следов свидетельствует о пра­вильности построенной гипотезы и расширяет возможнос­ти для дальнейших предположений и поисков.

Например, осматривая обнаруженный на лесной поляне, в 250 м от автострады труп молодой женщины, следователь обратил внимание на следующие противоречивые факты. По­вреждения на трупе и его поза, казалось, свидетельствовали о нападении и убийстве сексуального психопата. Однако обнару­женная под кустом одежда женщины, ее белье, чулки, пояс с ре­зинками были аккуратно сложены таким образом, как это могла сделать, добровольно раздеваясь, сама потерпевшая, имея намере­ние вновь их на себя надеть. Документов потерпевшей обнару­жено не было, однако весь внешний вид: прическа, макияж, ухо­женные пальцы рук и ног (свежие профессионально выполнен­ные маникюр и педикюр) свидетельствовали, что потерпевшая, очевидно, проживала в большом городе, расположенном в 120 км. от места обнаружения трупа. Эти противоречивые факты при­вели к гипотезе, что женщина приехала к месту своей гибели на автомашине с хорошо знакомым ей человеком, с которым она находилась в интимной близости и которому доверяла. Расши­рив круг поисков, следователь по другую сторону шоссе обнару­жил след автомобиля «Жигули». Оказалось, что владелец этой машины и убил женщину из корыстных побуждений, а затем инсценировал нападение на жертву сексуального маньяка.

Деятельность сверхсознания (творческой интуиции) про­является на первоначальных этапах творчества, которые не контролируются сознанием и волей. Неосознаваемость этих этапов представляет защиту рождающихся гипотез от консерватизма сознания, от чрезмерного давления ранее накопленного опыта. За сознанием остается функция отбора этих гипотез путем их логического анализа.

«На первой стадии рождения новой идеи, — пишет математик Ж. Адамар, — многие используют расплывчатые образы, а не мышление в словах и точных алгебраических знаках». С этим наблюдением согласен психолингвист Р. Якоб­сон: «...внутренняя мысль, особенно когда эта мысль творческая, охотно использу­ет другие системы знаков, более гибкие и менее стандартизированные, чем речь, и которые оставляют больше свободы, подвижности творческой мысли»2.

Выявление негативных обстоятельств, которые опровергают выдвинутую гипо­тезу, создает предпосылки активизации поисковой доминанты и построению кон­тура для новой гипотезы.

Актуальным для следователя является преодоление привычных стереотипов восприятия различных объектов, умение разглядеть за этими стереотипами носите­лей нужной информации (аккуратная стопка белья и одежды около растерзанного трупа женщины была воспринята следователем как сигнал о возможной инсцени­ровке убийства, якобы совершенного сексуальным маньяком).

В ходе проверки гипотезы может обнаружиться несостоятельность пер­воначальной версии. Это приводит к двум существенным с психологической точ­ки зрения последствиям. Прежде всего ведутся поиски недостающих данных. Бы­вают, однако, случаи, когда новой информации не поступает и вместе с тем есть основание думать, что решение задачи находится внутри данной совокупности фактов. В этих случаях созданную ранее систему обстоятельств необходимо «рассыпать», «расчленить» снова на отдельные элементы и еще раз пересмотреть каждый из этих элементов по другим, не отраженным ранее признакам и связям. В этом проявляется основное свойство мышления — открывать новые признаки объекта через включение его в новые связи.