«Гармоничный» человек.
Эта форма, которую часто упускают из виду, так как она не приносит человеку видимых страданий:
Гармоничный человек не застывает в скорлупе, приносящей страдание, и не испытывает мук, лишаясь границ. Он ни напряжен, ни рассеян, он умеет приспосабливаться, хорошо вписывается в любую ситуацию, причем всегда так, что это приятно и ему самому и другим. Он умеет гибко защищать уют своего внутреннего состояния от любого вторжения как извне, так и изнутри и, так как он никого не задевает, то не любит, чтобы и его задевали. Чего ему не хватает так это глубины. Резво плещется он на поверхности. Но его открытость и преданность лишены сердца. Он любезен, но не обязателен и без любви. Он выдает себя за отзывчивого человека, но ничего (никого) не подпускает к себе. (Дюркхайм, 1992, с. 41)
Такой человек выдает себя за твердого и уверенного, а сам живет в вечном компромиссе. У него всегда под рукой есть готовое решение (ответ), который ему ничего не стоит. Он – любезный эгоист, он одаривает всех, не отдавая себя, он не сомневается и не рискует. Никогда он не отдает себя целиком. А когда он исчезает не остается щемящей пустоты. Создается впечатление, что он живет в соответствие со своей сутью. На самом деле, он вряд ли ее когда-либо ощущает. Постоянно приспосабливаясь к миру, обуздывая свои собственные порывы, он сторонится того, что холодно или слишком горячо, что по настоящему слишком темно или светло. Он всегда такой, каким его хочет видеть другой, всегда «приятный», всегда «желанный». Он появляется, не причиняя боли, и уходит, ничего не теряя. Но однажды и для него происходит миг, когда его охватывает какой-то непонятный страх. Ему становится жутко от того, что все слишком гладко идет. Его охватывает чувство какой-то необъяснимой непонятной вины.
Для такого человека встреча с его сутью будет самым жестоким опытом[33], так как она не является для него подобно двум другим типам, блаженным опытом избавления от страданий, а является подлинным страданием, после столь длительного гармоничного существования. Страдания из-за необходимости отказаться в угоду сути от гармоничной формы, хорошо к нему приспособленной. Но если он отважится на «прыжок», он получит шанс к построению подлинной формы, прозрачной для сути и тем самым, шанс к подлинному счастью.
Типы форм «Я» Дюркхайма можно расположить вдоль шкалы, где «гармоничное Я» будет в середине, а жесткая и мягкая формы «Я» соответственно по краям. Средняя форма является адаптивной в мире, две другие – не адаптивны. Однако все они не аутентичны с точки зрения сути. Соответствие формы «Я» ее сути Дюркхайм называет транспаренцией(прозрачностью). Прорыв из не аутентичной формы к аутентичной – трансценденцией. Причем вновь обретенная форма – не есть нечто постоянное. Поскольку суть – проявление вечно изменяющейся жизни Бытия, происходит постоянный процесс смены застывших и ставших не аутентичными форм. Процесс этот часто бывает очень болезненным. Смена формы – это как бы маленькая смерть, за которым следует новое рождение. Дюркхайм императивно определяет этот процесс: «Умри и встань». Ясно осознавая ограниченность любой типологии, он отмечает что, очень редко встречаются случаи «чистых» типов. На практике все они с разной степенью выраженности могут «диалектически» присутствовать в одном человеке.
6.3. Прозрачность (транспорентность)
Транспаренция или прозрачность является одним из центральных понятий в концепции К.Дюркхайма, поскольку самым непосредственным образом преломляется в психотерапевтической практике. Цель терапии в этом смысле – добиться состояния прозрачности пациента по отношению к своей сути. Прозрачность означает способность слышать свою суть, а также способность допускать ее в мире как изменяющую и преобразующую силу: «Прозрачность есть Дверь к созидающей и освобождающей силе, которая целительно действует в мире. Она несет в себе перемену сознания. Прозрачность открывает сущность человека, она является трансформирующей силой, которая освобождает и делает животворящим любой акт поведения» (Дюркхайм, 1969).
Если нет прозрачности, то под поверхностью скрывается пустота, а образующий порядок редуцируется, истощается, переходя в сеть «отношений», единство сути и бытия перерастает в структуру социальных связей. Следствием обособления от бытия является характерное страдание, которое по Дюркхайму близко к экзистенциальному вакууму Франкла и неврозу скуки Босса.
Чтобы понять, что такое прозрачность какой-нибудь вещи, например, оконного стекла, абажура, вуали, текста, или даже честности (нечестности) определенного лица достаточно обычного взгляда или просто трезвого понимания взрослого человека, независимо от того, зрел он или нет. Относительно прозрачности для Сути дело обстоит совершенно иным образом:
Чтобы понять, что есть прозрачность как состояние человеческого бытия, как форма сознания и конституция человеческой личности, необходимо нечто большее. Для этого необходимо достижение определенной ступени человеческого бытия. Эта ступень может быть врожденной или быть выражением достигнутой зрелости. Прозрачность может быть плодом развития, в котором сквозь плоскость Я-Мир-сознания действительно просвечивает глубинное измерение Сути (Дюркхайм, 1969).
Дюркхайм пишет о том, что понять, что такое прозрачность может только тот, кто переживал ее как состояние, пусть даже преходящее, или по меньшей мере знает ее как нечто, что заложено в нем. Прозрачность как переживание – это радостное или обязывающее чувство сути и многообещающее понимание нового отношения к миру. В нем в мир проступает прозрачность присутствия бытия. Блеск надмирового просвечивает через него. И мир во всплеске его творческого потенциала высвобождается из застывшей объектности и затрагивает человека в самой глубине бытия. Причем тот опыт бытия, который раскрывается в прозрачности, не зависим от статуса и положения человека в этом мире:
«Полнота бытия познается как власть (мощь), богатство и сила и как раз в состоянии бедности, бессилия и слабости. И таким образом, бытие в своем в своем задающем смысл воплощении возникает как раз в полном отчаяния бессмыслии мира, входит в сознание как все пронизывающее и охраняющее единство, именно в состоянии наибольшей покинутости и одиночества. Подлинная прозрачность означает победу над миром с его опасностью, абсурдом и жестокостью и над сопутствующими им состояниями страха, отчаяния и печали (Дюркхайм, 1992, с.67).
В подходе к прояснению феномена прозрачности Дюркхайма опять сближается с Хайдеггером в той части, где речь идет о локализации центра активности, о «Кто?» в человеческом бытии. Дюркхайм утверждает, что сама прозрачность есть Кто – «Некто, кто для себя самого и из себя самого проницаем, или прозрачен в своей Сути. Тот, кто «в основании» есть некто, кто он есть, силой чего он может быть прозрачным. Человек есть некто, кто он есть, открытый или сокрытый, он есть только силой Сути, которой он является в своем основании» (Дюркхайм, 1969).
Я - Ты отношения в свете прозрачности. По Дюркхайму только тот человек, который находится в состоянии прозрачности, способен к тому виду коммуникации, который Бубер называет «Я-Ты» отношением, а Ясперс «экзистенциальной коммуникацией». Созвучно Буберу, он говорит о том, что истинный диалог между людьми возможен только в том случае, когда в этом диалоге наряду с двумя присутствует третий надличностный элемент, для Дюркхайма это само бытие, которое присутствует для человека в его сути, но только в том случае если, он по отношению к ней прозрачен:
Сквозь весь свой конечный образ, жизнь становится открытой в бесконечности своей длинны, глубины и высоты. Мир становится прозрачным для надмирового. Вещи начинают светиться изнутри. Когда человек находится в состоянии полной прозрачности, то все, с чем он встречается, тоже становится прозрачным. Суть другого становится открытой на основе своей прозрачности, а также способа и меры понимания. (Дюркхайм, 1969).
В этом контакте происходит неосознаваемое обращение к сути другого, таким образом, что его суть выступает и делает се6бя доступной чувствованию. Другой вслесдсвтие этого контакта также чувствует себя затронутым и одновременно ободренным, «способным без страха предстать таким, каков он есть, и кто он есть из своей сути. При этом диалог может выступить как своего рода пространство, где человек впервые встречается со своей сутью: «Именно там, где в напряженном поле от Я к Ты была впервые пережита целостность, которая охватывает обоих, проявляется собственная сущность» (Дюркхайм, 1969).
Самоосуществление для Дюркхаймаозначает артикуляцию из сути, или осознанное становление независимой сути, в которой надмировое бытие присутствует и может быть явлено в этом мире. А человек через это становится самим собой и не просто как чистое выражение сути, но и как интеграция сути и мирского Я. Таким образом, Дюркхайм преодолевает антагонизм Франкла и Босса в вопросе целостности человеческого бытия. Для Дюркхайма антагонизм духовного и психофизического допустим на ранних ступенях духовного развития человека, на более высоких ступенях духовного развития для человека характерна целостность: «Прозрачность собственного Я в сочетании с возрастающей и созревающей определенностью означает интеграцию мирского Я и Сути; в этом процессе надмировая жизнь становится присутствующей в переживании и поведении ориентированного в мире мирского Я». (Дюркхайм, 1969).
Там, где бытие и суть воспринимаются только как противоположность мирскому Я, - говорит Дюркхайм, человек пребывает в объектном сознании. Преодоление этого противоречия есть плод процесса становления личности, которая таким образом соединяет мир и суть, что земное Я становится проницаемым к сути, а свет сути пронизывает земное Я. Одновременно оба полюса таким образом взаимодействуют в личности, что прозрачность к сути и свет из сути все больше усиливают друг друга. И человек, который это переживает, может сказать о себе: «Глаз, который видит меня, и глаз, которым вижу я, есть один глаз».(Дюркхайм, 1969).