Существует еще и этнические проблемы в России, которые не связаны с этносами, имеющимися у республик. Это этнодисперсные группы, но с миллионным населением: 4 млн. украинцев, 1,5 млн. белорусов и другие народы, основной материковый этнос которых находится в новых государствах на территории бывшего СССР или за его пределами. Некоторые претендуют на свою государственность (ногайцы, лезгины и др.), хотя автономии. Можно реализовать их интересы в рамках национально-культурной автономии, но для необходимости большие деньги государства, банкиров, предпринимателей. Их никто пока не дает. Эта проблема сама собой не отпадет.
Второй стратегический подход состоит в том, чтобы признать: этнический фактор может «работать на позитив», поскольку патриотизм способен содействовать прогрессу. А может ли он работать на так называемом опережающем развитие в зонах, которые способны обогнать центр РФ? Как представляется наиболее реальный подход, который себя оправдал в прошлом и оправдывает в настоящем - вариантный.
В современной литературе по истории социологии конфликты подразделяют на две большие группы, в зависимости от того, какое место в теоретических построениях занимает проблема социального конфликта. Такое разделение можно найти у авторитетного историка по социологии Джеффри Александера. Теории Маркса, Вебера, Парето, Дарендорфа с этой точки зрения рассматриваются как те, в которых проблематика конфликта занимает демонстрирующее место при объяснении социальных процессов и изменении. Дюркгейм, Парсонс, Смелсер преимущественное внимание уделяют проблеме стабильности и устойчивости.
Проблема конфликта пронизывает творчество выдающегося немецкого социолога: социологию политики, социологию религии и социологию экономической жизни.
Проблематика конфликта в социологии политики наиболее очевидна прежде всего в связи с анализом трех идеально типических форм господства - подчинения или форм осуществления власти: харизматической, рациональной и традиционной. Особую роль в современном политическом конфликте играют бюрократия, превращающаяся в слой с особыми интересами и имеющая возможности проводить свою волю через систему государственных учреждении.
Не меньшую роль проблематика конфликта играла и в веберовской социологии религии, Здесь конфликт касался прежде всего мировоззренческо - ценностных установок, закрепляющихся в соответствующих типах религиозного мировоззрения.
В исследованиях религиозных систем древних Китая, Индии, Израиля Вебер обращает внимание на проблему соотношения религиозных верований и статусных и властных привилегий групп, составляющих общество. С точки зрения Вебера, мировоззренческие установки мировых религий созданы вполне определенными социальными группами, занимавшими четко обозначенное социальное положение о обладающими соответствующим статусом в обществе.
Понимание общества как некоторого баланса противостоящих сил дает ключ к пониманию того, почему Вебер отказывается от попыток рассматривать социальные структуры в качестве чего-то целого. С точки зрения Вебера, общество - это арена действия борющихся между собой статусных групп, каждая из которых имеет свои собственные экономические интересы, амбиции, понимание мира и других людей. Внимание к постоянной борьбе между различными социальными группами было сердцевиной веберовского мировоззрения.
Для Дюркгейма свойственен подход, связанный с проблемой взаимоотношений общества и личности. Для него общество есть «реальность». Общество стоит над человеком; каждый индивид, появляющийся на свет, застает общество и его институты в готовом виде. Вся совокупность общественных связей и институтов, считает Дюркгейм, скрепляется коллективным сознанием, которое и есть лишь другое название для общества.
Особое место в социологии Дюркгейма занимает проблема нравственности, которую он в определенной мере противопоставляет отношениям, основанным на интересе.
Существенный компонент новой нравственности заключается в регулировании конфликтов - точно так, как частные конфликты могут сдерживаться только регулирующим действием общества, заключающего в себе индивида, так и интерсоциальные конфликты могут сдерживаться только регулирующими действием общества, заключающего в себе все другие. Единственная сила, способная умирять индивидуальный эгоизм, - это сила группы, единственная сила, способная умирить эгоизм группы, - это сила другой группы, охватывающей эту группу.
Можно сказать, что социологическая теория Дюркгейма создала рационалистическую теорию разрешения макроконфликтов.
Основная работа Дарендорфа - «Класс и классовый конфликт в индустриальном обществе» была опубликована в 1957 г.
20 в. Означает вступление в постиндустриальное общество, в котором снижается значение классового конфликта. Этот век внес, по мнению Дарендорфа, решающие изменения в социальную структуру общества. Развитые общественные системы перестали быть индустриальными обществами в строгом смысле слова. Промышленность и вместе с нею промышленные предприятия перестали играть доминирующую роль в организации общественных связей и отношений. Конфликт между предпринимателями и рабочими перестал влиять на все стороны общественной жизни, конфликт оказался локализован в рамках предприятий, но это не означает устранение конфликта из жизни общества в принципе, наоборот конфликты становятся более многообразными, так как увеличивается многообразие линий дифференциации интересов. Вместо общества, которое было резко поляризовано, возникает плюралистическое общество с пересекающимися интересами.
Изменения характера конфликтов в обществе влечет за собой и изменения типов структурных изменений. Дюркгейм выделяет три основных варианта структурных преобразований:
в ходе преобразований полностью меняется состав правящего слоя - это преобразование революционного типа;
частичная замена правящего слоя. Это эволюционное изменение соответствует практике структурных изменений в европейских странах;
не предполагает изменение состава персонала. Изменяется политика, проводимая существующей властью. Правящая партия имеет возможность включить в свою программу требования оппозиции и корректирует свою собственную политическую линию, сообразно с этими требованиями.
Трудности анализа политических конфликтов, и тем более установления контроля над ними, связаны с самой природой и спецификой конфликтов в современном российском обществе. Политические конфликты возникают из различий интересов, соперничества политических элит; социально-профессиональных, этноконфессиональных и иных групп, слоев и даже индивидов. Эти интересы сталкиваются в процессе приобретения, перераспределения и реализация политико-государственной власти, овладения и использования ведущих позиций в структурах данной власти - президента, депутата, министра, судьи, лидера политической партии и т.п. Нередко за «чисто» политическими конфликтами скрываются социально-экономические, культурные и другие интересы, которые могут перерасти и перерастают в политическое противостояние.
Так, например, конфликтогенность сегодняшней России многократно увеличивается в связи с крайне болезненной, а для части общества к тому же насильственной и чрезмерно быстрой трансформацией страны в постсоветское общество. Всего за несколько последних лет россияне оказались в совершенно ином политико-географическом и государственном пространстве, в иной социально-экономической и политической системе. Глубокие изменения в социально-политической стратификации и структуре общества сопровождаются, и частично вызываются, радикальным перераспределением собственности и власти. Коренной ломке подвергаются практически все стороны жизни общества и человека, и если, согласно результатам многочисленных опросов общественного мнения, для одних это долгожданная и желанная революция, то для других - контрреволюция.
Положение усугубляется статистически зафиксированное снижение жизненного уровня значительной части населения. Все это ведет к поляризации общества.
Образование независимого российского государства не устранило, да и вряд ли могло сразу устранить основные причины конфликтов, в целом вызванных ускоренной модернизацией общества сверху. Парламент и его лидеры оказались в оппозиции к исполнительной власти не столько в силу личных предпочтений, сколько из-за последствий этой модернизации. Ведь на определенном этапе реформ перед президентом и его окружением встал непростой выбор: первый вариант - пойти на компромисс с частью общества и выражающим его интересы парламентом. При таком подходе президент рисковал поставить под угрозу ускоренную модернизацию России. И второй вариант - последовательно продолжать эту модернизацию с помощью «сильной государственной власти» и «демократической диктатуры».
Конфликт в верхних эшелонах власти вместо компромисса разрешился силовыми методами, применение которых в сентябре-октябре 1993 года сопровождалось вооруженными столкновениями и кровопролитием. Инициативой в данном конфликте и перевесом в ресурсах обладала, несомненно, исполнительная власть. Многим политическим силам после осознания политических уроков 1993 года стало ясно, что ориентация на тотальную победу самоубийственна - она никогда не приводит к желаемому результату. Появилось понимание того, что ни одна из сторон не обладает значительным перевесом и не может установить авторитарно-тоталитарный режим с целью элиминации политических противников.