Религия[11] (от лат. relegere - вновь воспроизвести, religari - соединить себя) - связь с Высшим, со Святым, открытость и доверие к Нему, готовность принять в качестве руководящих начал своей жизни то, что исходит от Высшего и открывается человеку при встречах с Ним. Следует привести определение религии русского философа Б.Н. Чичерина[12]: "Религия как общее явление человеческого духа есть стремление к живому общению с абсолютным" Можно сказать, что религия является способом достижения человеком контакта с божеством. В протестантской и нецерковной ортодоксальной мысли это определение так и звучит: Религия - это продукт естественных желаний и человеческого воображения, которое приписывает трансцендентному Высшему бытию то, что человеку хотелось бы найти в Нем согласно своим приземленным интересам и надеждам. В этом случае религия тесно связана с культурой, и определить причинно-следственную связь между ними не всегда представляется возможным. Между религией и религиозностью существуют определенные отношения. По мнению К. Тиле[13] "религия как оболочка необходима только ради ядра, а религиозность как раз и является ядром, …сущность религии в полной мере познаваема только во взаимном влиянии религии и религиозности". Следует отметить и то, что до начала XVII века в европейской науке понятие религия имело отношение больше всего к христианству. Религиозность выражалась в набожном, благоговейном отношении к библейскому Богу. С середины XVII столетия значение этого термина изменено. Слово "религия" стало означать "систему верований и обрядов". Его можно было использовать и во множественном числе: христианство стало одной из нескольких "религий". А религиозность стала иметь отношение к любому виду божества в анимизме, буддизме, христианстве, исламе и т.д. Таким образом, религиозность является субъективным аспектом религии, так как она определяет личностное приспосабливание человека к определенным требованиям религиозной жизни.
Человечеству знакомо множество религий[14]. Основные подходы к их классификации также многообразны. Существуют нормативные, географические, этнографические, философские, морфологические, лингвистические и другие принципы ее классификации. Для психологии важно классифицировать религии сразу по двум основаниям — по направленности и географическому признаку, позволяющим четко обозначить и их специфику, и видимое невооруженным глазом их одинаковое происхождение, сходство. Обычно различают религии:
• авраамического монотеизма (веры в единого Бога), вырастающие из древнего иудаизма и включающие в себя иудаизм, христианство и ислам;
• индийского происхождения, представленные индуизмом, южным буддизмом (тхеравада), джайнизмом и сикхизмом;
• дальневосточные — конфуцианство, даосизм, синтоизм, северный буддизм (махаяна).
Этот перечень дополняют так называемые этнические религии, принадлежащие к разнообразным культурам «малых обществ», которые иногда рассматриваются как «первобытные», — это религии аборигенов Африки, Полинезии, Австралии, североамериканских индейцев
Рассматривая черты, присущие исключительно человеку, мы приходим к заключению, что он - существо религиозное. К. Юнг, доказывая, что душа человека по своей природе религиозна, писал: "душа…имеет достоинство сущности, которой дано осознавать свое отношение к божественному"[15]. Религиозный человек[16] (лат. homo religiosus) - это человек, живущий в мире под знаком действенного присутствия божества, человек благочестивый, добросовестный, исполненный страха перед предметом поклонения. Религиозный опыт - разнообразный жизненный опыт встреч с Высшей реальностью, чувство присутствия безграничной тайны в жизни человека, вызывающее ответное благоговение и дающее внутренний мир, или же присутствие святого – не от мирной реальности, пробуждающей в нас страх и трепет; может восприниматься и как призыв изменить себя или что-то в окружающей жизни. Религиозный опыт встречается и у атеистически мыслящих людей, которые часто не находят ему адекватной интерпретации. Духовной ценности не имеет тот религиозный опыт, в котором не происходит встречи с живым Богом, и нет таких плодов как вера и послушание Ему. В процессе поисков источников религиозности в человеке ученые определили несколько составных, подтверждающих их наличие.
Поскольку, в общем, теория инстинктивного поведения в современных психологических исследованиях считается дискуссионной, то утверждение, что генезис религиозности начинается с религиозного инстинкта, воспринимается настороженно. Позитивно оценивая основную интуицию, принадлежащую к концепции инстинктивных зародышей религии, то есть убеждение, что существует какой-то фактор или комплекс факторов, присущих человеку, которые допускают его религиозное поведение, в наше время указывают на категорию нужд. Религиозные стремления выражаются в поисках счастья и истины, в стремлении к совершенной жизни, ощущении зависимости от Творца. Исходя из этого, нужно отметить, что религиозные и моральные концепции должны иметь первобытный источник в глубоких, часто неосознанных стремлениях, находящихся вне наших убеждений и опыта. Юнг утверждал, что истоки религиозности находятся в коллективном бессознательном, где открываются сверхчеловеческие истины. В. Франкл[17] в своей книге "Неосознанный Бог" описал так называемую неосознанную религиозность и духовность. Э. Кант[18], говоря о моральности как об одном из средств определения религиозности, писал: "достижение наивысшего блага - это необходимая цель воли, которая определяется моральным законом…(который)…предписывает нам сделать наивысшее возможное благо в мире конечной целью всех наших поступков". Но ученый идет еще дальше, когда утверждает, что человек не просто желает того, что согласуется с моральным законом, но ожидает заслуженной похвалы через счастье тем, кто добивается морального совершенства. И хотя эмпирическая психология не может опровергнуть или подтвердить существование религиозного инстинкта, однако возможность его существования не должна спорить с особенностями человеческого познания.
Итак, пришло время по-иному взглянуть на глобальный процесс модернизации, где минусов оказалось больше, чем плюсов. По-новому следует рассматривать и реакцию отторжения мусульманским миром в XX веке по сути западной материалистической модели развития. Надо признать, что исламская культура, оказалась стойкой противницей этой модели. На протяжении всего минувшего столетия она с завидным упорством строила собственную альтернативу[19].
Столь непоколебимая позиция объясняется тем, что, во-первых, мусульманским народам в течение всего XX века пришлось прочувствовать на себе всю жестокость, все разрушительные проявления материалистической модернизации. И, во-вторых, в том, что в самом учении и практике ислама заложен мощный иммунитет против болезней современности. Серьезные кризисы и конфликты, охватившие ныне исламский мир, в большинстве случаев вытекают из социально-экологической дисгармонии, порожденной форсированным индустриально-потребительским развитием. Такие системные кризисы вызревают, как правило, в полутрадиционных полуиндустриалъных странах, независимо от моделей их общественно-государственного устройства.
Подавляющее большинство мусульманских стран сталкивается ныне со схожими проблемами: перенаселенностью городов и плодородных долин, бедностью, насильственными или вынужденными миграциями, монокультурной направленностью сельского хозяйства и сырьевой ориентацией промышленности, функционированием крайне опасных для местных экосистем индустриальных производств, быстрым демографическим ростом, возрастающей нехваткой водно-земельных, продовольственных и энергетических ресурсов. Начало этому бедствию было положено еще в колониальную эпоху. В постколониальный период, предвкушая быстрое процветание, мусульманские страны избрали путь индустриализации промышленности и сельского хозяйства. Однако стартовые условия и возможности Запада и мусульманского Востока оказались неравными. Речь идет не только о формационных, социально-экономических условиях, но и о природно-климатических, демографических и цивилизационных, охватывающих психологию, религию и этику, мировосприятие в целом. В результате к концу XX столетия в мусульманском мире, как и в остальных его частях, человек хозяйствующий нарушил взаимоотношения со своим жизненным пространством. Но "несущая способность" местных экосистем оказалась многократно превышена по сравнению с таковыми в постиндустриальных странах. Под влиянием ускоренной индустриальной модернизации, носившей зачастую уродливые формы, во многих мусульманских государствах вызрели глубинные социально-экологические кризисы, которые подорвали саму основу их дальнейшего поступательного социально-экономического развития. Деградационные процессы в биосфере и социуме вызывали повышенный уровень конфликтогенности, социальной агрессивности, направленной вовне и вовнутрь. Но в мусульманском мире за конфликтами и войнами надо видеть главное - нарастающая тенденция исламизации на постсоветском пространстве и реисламизации на зарубежном Востоке - это прежде всего цивилизационно-культурная, духовная реакция на забвение непреходящих ценностей человеческого бытия и разрушение гармонии мироздания. Это протест против невежества, безнравственности, эгоизма, лжи, лицемерия, цинизма, алчности, бессмысленного расточительства человеческой энергии и природных ресурсов - против всего того, что изначально было чуждо исламскому учению и в борьбе против чего оно, собственно, и рождалось. Связанные в исламе воедино вера, этика и закон сохранили до наших дней среди широких слоев мусульман такие культурно-психологические установки, как: обостренное чувство справедливости, коллективизма, взаимопомощи, ответственности за настоящее и будущее, трудолюбие, заботу о семье и нуждающихся, осуждение корысти и паразитизма. Этим принципам следуют или стараются следовать миллионы людей. Для них ислам - образ жизни, жизненный уклад, сохраняющий человеческое достоинство и духовное равновесие. Вполне естественно, что, сталкиваясь с противоположной идеологией и практикой, они не принимают их. Чем активнее навязываются неприемлемые стереотипы жизни, тем жестче ответ.