Винникотт считал, что наиболее остро выраженные формы реакции на вторжения со стороны внешнего мира порождают в ребенке в этом раннем возрасте страх перед уничтожением. Это очень реальный, примитивный страх, появляющийся перед всеми другими страхами. Этот страх непосредственно связан со “страхом смерти”.
В отличие от психотических состояний для антисоциальных тенденций характерна ранняя депривация. Винникотт имеет при этом в виду лишение чего-то хорошего, что переживалось ребенком до определенного момента положительно, например, мать, полноценный контакт с нею, на обладание которым ребенок чувствует право, но который был утрачен. Внутренний объект умирает или интроецированная версия внешнего объекта теряется. Одновременно создается впечатление, что причина несчастий исходит из отказа со стороны окружающего мира. По этой причине ребенок пытается заставить окружающий мир при помощи антисоциальных тенденций вновь обратить на него внимание и заботиться о нем. Винникотт понимает антисоциальные тенденции как стремление к самоисцелению, как выражение надежды, что потерянный объект вновь будет найден.
Самыми ранними симптомами антисоциальных тенденций Винникотт считал жадное, алчное поведение в том, что касается питания (а также его парное дополнение - отсутствие аппетита), нечистоплотность, ночное недержание мочи и мочеиспускание на коленях у матери. В жадном и алчном поведении, которое Винникотт рассматривал как предтечу воровства, выражается сильнейшее инстинктивное притязание. При достаточно хорошем соответствии поведения матери потребностям младенца жадное и алчное поведение у него, как правило, не проявляется. В этом благоприятном случае оно представлено импульсом любви. Однако если поведение матери не соответствует потребностям ребенка, то посредством жадного и алчного поведения младенец обычно может потребовать от матери исправить, исцелить этот недостаток.
Винникотт различает две типичные формы выражения антисоциальных тенденций. Это воровство и деструктивность. Воровство имеет либидонозный характер и выражает поиски первичного объекта. Деструктивность же имеет, напротив, агрессивные черты и в нем выражается стремление к относительной стабильности окружающего мира.
С разработкой концепции возникновения психотических и антисоциальных тенденций непосредственно связаны исследования Винникотта правильной (подлинной) и неправильной (фальшивой) структуры “Я-САМ” (Self) ребенка. На самой ранней стадии развития правильная, подлинная структура “Я-САМ” младенца - это теоретически предполагаемая позиция, из которой исходят двигательная активность (превращающаяся позднее в агрессивность) и спонтанные жесты. Правильная, подлинная структура “Я-САМ” - это инфантильная омнипотенция, жизненная сила, которая своим собственным способом овладевает, добывает индивидуальную психическую реальность и индивидуальную схему тела. Только правильная, подлинная структура “Я-САМ” может проявлять творческую активность и ощущать свою реальность. Неправильная, фальшивая структура “Я-САМ”, напротив, вызывает чувства нереальности, недействительности. Правильная, подлинная структура “Я-САМ” исходит из жизненности, витальности телесных функций и в существенной мере активно и первично. Оно возникает, как только появляется хоть какая‑то психическая организация индивида. При неблагоприятных воздействиях со стороны окружающего мира правильная, подлинная структура “Я-САМ” сохраняет чувство омнипотенции и ощущение непрерывности.
Формирование правильной, подлинной структуры “Я-САМ” связано с ролью матери. Мать должна идти навстречу омнипотенции младенца и в определенной мере способствовать ее осуществлению. Лишь благодаря этому начинает функционировать правильная, подлинная структура “Я-САМ”, а ребенок начинает верить в существование внешней реальности.
Если матери не удается адекватно отвечать на самые ранние потребности ребенка, то не происходит катексиса (заполнения) внешнего объекта и младенец остается изолированным. Младенец как бы вынужден вести неправильное, фальшивое существование. Его как бы прельщают покориться, примириться. Это можно наблюдать уже на самых ранних стадиях развития. Реакцией на требования окружающего мира в этом случае становится образование уступчивой неправильной (фальшивой) структуры “Я-САМ”. Строится неправильная (фальшивая) система отношений, цель которой - скрыть и защитить правильную, подлинную структуру “Я-САМ”. Неправильная (фальшивая) структура “Я-САМ” должна, как считал Винникотт, создать условия, которые позволят правильной (подлинной) структуре “Я-САМ” выжить и избежать уничтожения.
В более старшем возрасте к формированию неправильной (фальшивой) структуры “Я-САМ” приводят неблагоприятные условия окружающей ребенка обстановки. Например, это происходит, если ребенок чувствует, что его будут любить только при совершенно определенных условиях (например, если он будет соответствовать ожиданиям родителей, будет послушным и веселым и т. п.), то есть, если ребенок будет “следовать” требованиям родителей. При таких неблагоприятных условиях невозможно развитие потенциалов правильной (подлинной) структуры “Я-САМ”. В результате вместо правильной (подлинной) структуры “Я-САМ” формируется редуцированная неправильная, фальшивая структура “Я-САМ”.
Большое значение Винникотт придавал исследованию регрессии. Регрессивные тенденции проявляются при тяжелых, прежде всего психотических нарушениях, причина которых коренится в особенностях протекания самых ранних стадий примитивного эмоционального развития, когда младенцу особенно необходима мать и когда для младенца еще не упрочилось единство во времени и пространстве. Регрессия, по Винникотту, не идентична проявлениям инфантильного поведения. По своей сути регрессия противоположна прогрессии, развитию личности. Это защитное образование, отличающееся от других образований подобного рода тем, что регрессия предполагает надежду на возможность оттаивания замороженной ситуации, надежду на дальнейшее развитие и на исправление изначального отказа со стороны внешнего мира. Винникотт считал, что такой переживаемой как неудача ситуацией может быть также и травма рождения, которую необходимо пережить заново, чтобы можно было начать новое существование. Надежда включает также веру, что мир, который окружает человека сегодня, более приспособлен для жизни, чем прежний. Этим Винникотт объясняет тот факт, что психозы могут спонтанно самоисцеляться или иметь тенденции к самоисцелению в отличие от неврозов, которые лишь изредка могут проходить сами без помощи психотерапии.
Винникотт связывает появление регрессии с формированием неправильной (фальшивой) структуры “Я-САМ”, которая рассматривается как высокоорганизованная защита Я. При помощи замораживания правильной (подлинной) структуры “Я-САМ” неправильная (фальшивая) структура “Я-САМ” защищает его от неблагоприятной ситуации, от специфического отказа окружающего мира, от чувства, что все вокруг напрасно, бесполезно и недействительно. Неправильная (фальшивая) структура “Я-САМ” сохраняет у ребенка надежду, что неблагоприятная ситуация, приведшая к замораживанию в состоянии регрессии, вновь оттает и в результате активной материнской заботы будет вновь обретен адекватный окружающий мир.
Мелани Кляйн описала для раннего психического развития младенца параноидально-шизоидную и депрессивную позицию.
Термин “параноидально-шизоидный” Винникотт почти не использует, предпочитая говорить о “стадии безжалостности, беспощадности, отсутствия сострадания”. Для “параноидально-шизоидной” позиции (или “стадии отсутствия сострадания”) свойственны страх преследования или страх возмездия, а также расщепление, раздвоение объекта (отсюда и название позиции: “параноидально-шизоидная”). Однако при достаточно хорошей материнской заботе патогенное влияние этой позиции становится незначительным, в то время как при фрустрациях от воздействий, идущих со стороны внешнего мира, возникают чудовищные страхи и внутренний хаос.
Депрессивной позиции Винникотт придавал исключительно важную роль в нормальном развитии ребенка, и считал эту концепцию важнейшим и наиболее кардинальным вкладом М.Кляйн в теорию психоанализа.
Термин “депрессивная позиция” для нормальной стадии развития может легко ввести в заблуждение. Поэтому Винникотт использовал также определение “стадия тревоги и волнения”. Для нее характерны двухстороннее отношение матери и ребенка, отнятия (отвыкания) ребенка от груди и игра в “кидание предметов”.
Фаза отнятия (отвыкания) от груди начинается в разных культурах в разное время. Определяющим здесь, по Винникотту, является способность ребенка играть в игру “давать предмету возможность упасть”. Ребенок превращает в игру кидание предметов, в чем проявляется его растущая способность справляться с потерей. Это также указание, что можно постепенно приступать к отнятию (отвыканию) от груди. Обычно эта игра закономерно начинается где-то между пятым и шестым месяцем жизни и продолжается вплоть до возраста от года до полутора лет. До этого младенец, как считал Винникотт, беспощаден, у него нет сострадания, ему незнакома тревога за другого в связи с последствиями его первых импульсов любви. Однако, при достижении депрессивной позиции происходит обращение от отсутствия милосердия и сострадания к тревоге и волнению за другого человека.
В первое время после рождения младенец еще не может понять тот факт, что мать, которую он во время фаз покоя столь высоко ценит, это тот же самый объект, на который он во время фаз возбуждения столь же беспощадно и безжалостно нападает. Для ребенка как бы существуют две матери - “хорошая” и “плохая”. Кроме того мать имеет для ребенка как бы два аспекта: “мать-объект” и “мать-окружающий мир”.