Еще в прошлом веке Н.Я. Грот [ 104 ], подробно проанализировав 16 направлений понимания эмоций, начиная от Сократа до 18 века, пришел к выводу, что в независимости от того, как трактовались эмоции, постоянно упоминалось их отношение к оценке.
Подводя итоги исторического разбора, он пишет, что эмоции («чувствования») – это «...психические состояния, которые можно рассматривать как продукт субъективной оценки действующих на нервную систему раздражителей, какой бы источник они не имели – внешний или внутренний» [ 104, с. 418 ]. В.К. Вилюнас добавляет к этому, что «...и положения современных концепций позволяют заключить, что эмоции достаточно единодушно признаются выполняющими функцию оценки. Однако, принимая данное положение в качестве обобщенной точки зрения, нельзя упускать из виду, что при его конкретизации – при уточнении того, что именно, как именно, на какой основе и т.д. оценивают эмоции – высказываются различные мнения» [ 79, с. 13 ]. Более того, стоит уточнить, что мнение В.К.Вилюнаса об единодушном признании в современных концепциях оценочной функции эмоций является некоторым преувеличением. Как раз в нашем веке появились теории эмоций, в которых оценка даже не упоминается, например, адаптационная, активизационная, теория избыточной мотивации и др. [ 299 ]. Наиболее явные указания на связи эмоций с оценкой содержатся в когнитивистски ориентированных теориях, но связь эта иная, если можно так сказать, «внешняя» по сравнению с той, на которую указывается в приведенном определении Н.Я. Грота и которую имеет в виду В.К.Вилюнас. Действительно, одно дело, когда сама эмоция считается «видом или способом оценки», «как бы оценкой» или «своеобразной оценкой», и совсем другое, —- когда когнитивная оценка порождает эмоцию или, наоборот, когда на базе эмоции формируется когнитивная оценка. Все это требует специального анализа, которому в данной работе посвящен целый раздел (см. 4.2.2).
В первом параграфе (см. 1.1) при знакомстве с философскими представлениями об оценке указывалось, что благодаря своей специфике оценка стоит значительно ближе к практике, к регуляции деятельности, чем другие формы отражения [ 68, 137. 286 ].
Это нашло выражение в том, что при анализе работ, выполненных в различных психологических дисциплинах, неизбежно затрагивались те аспекты проблемы, которые связаны с ее регуляторной функцией. Это, например, проблема аттитьюда как оценки и определяемого им поведения; зависимость взаимоотношений между людьми от оценки человека человеком; роль оценки в системе социального контроля и оценки, направленной на управление другими; значение педагогической оценки в управлении коллективом, процессом обучения и воспитания; самооценка как фактор регуляции развития личности и поведения и т.д.
Вместе с тем, до сих пор вне поля зрения оставались оценки, не просто принимающие участие в процессах регуляции, а являющиеся составным звеном механизмов саморегуляции исполнения самого движения, отдельного действия, деятельности, то есть, если можно так сказать, собственно «регуляторные» оценки.
Известно, что некоторые из психологических концепций регуляции и саморегуляции довольно тесно связаны с общекибернетическими представлениями о принципах регуляции и широко используют кибернетическую терминологию при описании психических регуляторных процессов и механизмов. Частным следствием этого является исчезновение из некоторых работ данного направления терминов «оценка» и «самооценка».
Анализ различных схем управления движением, действием, поведением и деятельностью, построенных по принципу работы саморегулирующихся систем с обратной связью, показывает, что во всех схемах и концепциях выделяется особый «прибор сличения» [ 54, 55 ], «акцептор действия» или «контрольный аппарат» [ 18, 19 ], «аппарат сличения», «оценивающий орган» [ 176 ].
Основное предназначение этого «прибора» («аппарата» или «органа») состоит в установлении степени рассогласования между эталоном («заданным значением», «требуемым значением», «целью») и контролируемой переменной («параметром», «объектом регуляции», «результатом»)*. Например, Г.С.Никифоров пишет о том, что «в структуре самоконтроля необходимо различать контролируемую и эталонную составляющие, т.е. то, что контролируется, проверяется, и то, с чем оно сравнивается, сопоставляется, а также каналы прямой и обратной связи» [ 211, с. 32 ].
Без труда можно заметить, что процесс сопоставления контролируемой и эталонной составляющих, являющийся центральным звеном структуры самоконтроля, весьма напоминает процесс оценивания, описанный выше в различных вариациях. Но для сравнения все же приведем одно из определений оценки. Так, Ш.А.Амонашвили характеризует педагогическую оценку, как «процесс соотнесения хода или результата деятельности с намеченным в задаче эталоном...» [ 6, с. 163 ].
Не случайно известный американский инженерный психолог Д.Мейстер, рассматривая работу системы с обратной связью, прямо указывает, что при получении обратной связи «...деятельность сначала оценивается, а вслед за этим модифицируется в соответствии с используемыми критериями... Без обратной связи проводить оценку затруднительно, а модификация будет не точной» [ 201, с. 365 ]. Напомним, что в теориях социальной регуляции и социального контроля оценка также открыто признается важнейшим звеном в системе контроля ирегуляции. Наконец, в хорошо известной «теории функциональных систем» П.К.Анохина в общую для самых различных функциональных систем «операционную архитектонику» в качестве узлового механизма входит «акцептор действия», который, по мнению П.К. Анохина, является одним из самых сложных и важных в деятельности мозга. Характеризуя акцептор действия, он писал, что это вполне реальный физиологический аппарат, выполняющий функции оценки корой головного мозга результатов любого рефлекторного акта, любого приспособительного действия животного [ 18, 19 ]. Кстати, «акцептор» в переводе с латинского означает «оценивание».
Итак, ситуация такова, что в одних концепциях регуляции предпочитают избегать терминов «оценка» и «самооценка», в других — они широко используются, но во всех их акту «сличения—оценивания» придается большое значение. В то же время использование представления об оценивании не только в психологии, но и физиологии побуждает к определению границ, отделяющих оценку от любого акта «сравнения» и «сличения», для того, чтобы оценка «не растворилась» в слишком широком контексте и не утратила своей специфики, отличающей ее от всех прочих явлений. Действительно, процедура сличения наличной и заданной температур в термостате может быть описана и без привлечения понятий о ценности и оценке. Подобно этому и в живых системах осуществляется сличение сигналов различного происхождения, например, при саморегуляции функций, работающих по гомеостатическому принципу. Основой данного механизма, как известно, является непрерывное сличение контролируемого параметра («содержание кислорода в крови») и соответствующего биологического эталона. Различие выше допустимого «порога» порождает «включение» механизмов восстановления нарушенного равновесия.
В данном случае интуитивно понятие, что физиологическое сличение нервных сигналов, изначально работающих в режиме автоматической регуляции, не является оцениванием, а регулятивный импульс, вызванный их рассогласование — оценкой. Поэтому при описании работы систем подобного рода термин «оценка» может использоваться только в самом широком смысле слова или как «физиологическая оценка».
Однако, как быть с процессом сличения текущей сигнализации от управляемого органа (например, руки, рисующей круг), поступающей по каналам обратной афферентации, с эталоном движения (хранимом в памяти) при осознанной произвольной регуляции этого действия? Можно ли подобный акт сличения и его результаты называть оценкой? Даже из одного этого примера видно, что необходимы уточнение признаков и введение дифференцирующей границы между «простым» сличением и таким сличением, результатом которого является оценка. Очевидно, что это возможно только после проведения тщательного анализа сущности собственно оценивания и оценки (см. гл.3).
Прежде чем перейти к подведению общих итогов проведенного анализа, несколько слов следует сказать об «оценке» и «самооценке состояния». Такое словосочетание довольно популярно в психологии со времен, когда изучение состояния стало самостоятельной областью исследования. Как правило, под этим понимают процедуру сознательной регистрации своего состояния на основе интероцепции и ее оценку с помощью специальных шкал, оценочных листов, опросников, т.е. на базе стандартизированной методики, или «прямой» оценки состояния в оценочных категориях в континууме типа «хорошее—плохое», а значит, на основе сугубо внутренних «эталонов» и «шкал». В любом случае неявно исходят из предположения о возможности человека осознавать свои внутренние физиологические и психические переменные состояния и именно на них основывать свою оценку. Однако в последнее время подобные аксиомы подвергнуты сомнению. Как показали многочисленные эксперименты С.Шахтера [ 374 ], Д.Бема [ 330, 331 ], их сотрудников, последователей и других ученых, оценка своего состояния, во-первых, формируется не только исходя из внутренней сигнализации, но в значительной мере зависит от влияния различных «внешних признаков» своего поведения и ситуации. Во-вторых, для адекватной оценки необходим длительный опыт сравнения своих состояний и характеристик ситуации [ 285, с. 63-85 ]. Тем самым экспериментально доказано, что как и для всех прочих оценок, для оценки своего состояния необходимо формирование оценочного основания. Без него, лишь только на основе прямого «усмотрения», невозможно дать оценку своего состояния.