Следует отметить, что воспитание личности приносит плоды только в том случае, если оно проходит в положительном эмоциональном тоне, если родителю или воспитателю удается сочетать требовательность и доброту. Это правило давно интуитивно найдено в педагогической практике и осознано многими выдающимися педагогами. Ничего нельзя добиться требованиями и наказаниями, «страх наказания» — плохой помощник в воспитании. Если же речь идет о воспитании личности, то это путь, который себя полностью дискредитирует.
Например. В конце прошлого века русский педагог и психолог П.Ф. Лесгафт провел исследование характеров школьников и выделил шесть различных их типов. Он рассмотрел также условия воспитания детей в семье и обнаружил интересные соответствия между типом характера (личности) ребенка и стилем воспитания в семье.
Так, по наблюдениям Лесгафта, «нормальный» характер детей (автор называет его «добродушным») формируется в семьях, где существует атмосфера спокойствия, любви и внимания, но где ребенка не изнеживают и не балуют.
Среди «аномальных» он описал, в частности, «злостно-забитый» тип, чертами которого являются озлобленность, злорадство, равнодушие к требованиям или порицаниям окружающих. Как выяснилось, такие дети вырастают в условиях чрезмерной строгости, придирчивости, несправедливости.
Таким образом, при воспитании оказывается совершенно неодинаковой роль поощрения и наказания, т. е. (в научных терминах) положительное и отрицательное подкрепления. Это может показаться странным, ведь из физиологии высшей нервной деятельности известно, что условный рефлекс может вырабатываться с равным успехом на основе и положительного (например, пищевого) и отрицательного (например, болевого) подкрепления.
Но воспитание личности не сводится к выработке условных рефлексов.
Обратимся к анализу обсуждаемого механизма. Что происходит при правильном воспитании ребенка? Как было отмечено выше, потребность в общении появляется в онтогенезе рано и обладает большой побудительной силой. Ребенок хочет быть с матерью — говорить о ней, играть, удивляться вместе с ней, искать у нее защиты и сочувствия. Но у него нет никаких непосредственных побуждений быть вежливым, внимательным к другим, сдерживать себя, отказывать себе в чем-либо и т. п. Однако мать ласково и настойчиво этого требует. Требования ее освещены для ребенка личностным смыслом, ибо они прямо связаны с предметом его потребности — контактом с матерью. Это, конечно, положительный смысл, так как общение с ней — радость. Первоначально он и выполняет ее требования, чтобы продолжать испытывать эту радость.
На языке формул можно сказать, что ребенок на первых порах выполняет требуемое действие (цель)ради общения с матерью (мотив). Со временем на это действие «проецируется» все большее количество положительных переживаний, и вместе с их аккумуляцией правильное действие приобретает самостоятельную побудительную илу (становится мотивом).
Таким образом, этот процесс подчиняется следующему общему правилу: тот предмет (идея, цель), который длительно и стойко насыщался положительными эмоциями, превращается в самостоятельный мотив. В таких случаях говорят, что произошел сдвиг мотива на цель или, другими словами, цель приобрела статус мотива.
Если общение с взрослым идет плохо, безрадостно, приносит огорчения, то весь механизм не работает, новые мотивы у ребенка не возникают, правильного воспитания личности не происходит.
Рассмотренный механизм действует на всех этапах развития личности. Только с возрастом меняются и усложняются те главные мотивы общения, которые «освещают» осваиваемые действия. Ведь по мере роста ребенка все более широким становится круг его социальных контактов и связей. Родители, родные и близкие, воспитатели детского сада и сверстники, учителя начальных классов и школьные товарищи, члены дворовой компании, друзья, знакомые, сослуживцы, современники и даже потомки — вот примерный перечень все расширяющихся сфер общения в реальном и в идеальном планах.
Специальные исследования, и повседневные наблюдения показывают, что каждому этапу реального расширения контактов предшествует, а затем его сопровождает ярко выраженный мотив принятия другими, признания и утверждения в соответствующей социальной группе.
Стоит вспомнить, как ребенок мечтает надеть школьную форму и пойти в первый класс, какое значение придает ученик среднего школьного возраста своему месту и позиции в классе, как заботится о предстоящем месте в жизни юноша.
Подобные мотивы, как показал в своих работах Д. Б. Эльконин, побуждают не только к прямым действиям: установлению контактов и отношений, занятию определенной позиции, но и к действиям, а затем и к развернутым деятельностям, которые обеспечивают приобретение необходимых навыков, знаний, умений, мастерства. Это означает, что социальные мотивы (принятия, признания, утверждения) порождают новые мотивы — собственно профессиональные, а затем и идеальные — стремления к Истине, Красоте, Справедливости и т. п.
Рассмотрим следующий механизм.
Далеко не все передается ребенку в форме направленных воспитательных воздействий. Большая роль в передаче «личностного» опыта принадлежит косвенным влияниям — через личный пример, «заражение», подражание. Соответствующий механизм получил название механизма идентификации.
Первые ярко выраженные идентификации происходят у дошкольников с родителями. Дети подражают родителям во всем: в манерах, речи, интонациях, одежде, занятиях. Занятия ими воспроизводятся, конечно, с чисто внешней стороны — они могут просиживать за письменным столом, водя ручкой по бумаге, «читать» газету или «орудовать» какими-то инструментами. Но одновременно они усваивают и внутренние черты родителей — их вкусы, отношения, способы поведения и чувствования.
Очень ярко это проявляется в ролевых играх дошкольников, особенно при игре «в семью». Воспитатели детских садов говорят о том, что дети невольно выдают своих родителей. Достаточно послушать, как девочка, играющая роль матери, делает выговор мальчику, который играет роль отца, чтобы понять, какой характер у ее матери и из какой семейной обстановки вынесен этот тон.
На более поздних возрастных стадиях чрезвычайно расширяется круг лиц, из которых выбирается образец — объект идентификации. Им может стать предводитель компании, учитель, просто знакомый взрослый, литературный герой, герой Великой Отечественный войны, известный современник или герой прошлого.
Анализ субъективных отчетов, наблюдения и специальные исследования показывают, что принятие личностного эталона, или образца, имеет чрезвычайно важную психологическую функцию. Оно облегчает вхождение ребенка, подростка, молодого человека в новую социальную позицию, усвоение новых отношений, образование новых личностных структур.
Так, обнаружено, что те дети, которые в дошкольном возрасте мало играли в ролевые игры и тем самым мало воспроизводили поведение взрослых, хуже адаптируются к социальным условиям.
Например. Выдержка из сочинения десятиклассника: «Принято говорить, что юность не признает авторитетов. Это не так. Да юность ищет самостоятельности, но это не значит, что для нее не существует идеалов. Юность не только признает, но и ищет авторитеты».
О субъективной важности такого «авторитета» — объекта поклонения или подражания — говорит и тот факт, что его утрата или разочарование в нем обычно сопровождается острыми переживаниями.
Вспомним события, которые описаны в романе Э. Войнич «Овод».
Герой романа, Артур, проводит детство и юность в тесном общении со своим учителем и наставником — священником Монтанелли. Это умный, образованный, высоконравственный человек. Мальчик тянется к нему, прислушивается к каждому его слову, боготворит его.
Но вот он неожиданно узнает, что священник — это его настоящий отец и что он сам — незаконнорожденный сын Монтанелли. Обнаруживается, таким образом, что в биографии этого человека - священника, давшего обет безбрачия, черное пятно, которое ставит под сомнение истинность и его веры, и его проповедей, и его идеалов. Идол в сознании Артура рушится, а вместе с ним рушится и весь его счастливый мир. Артур инсценируют самоубийство, рвет семейные связи, личные привязанности, скрывается, меняет имя, и через некоторое время мы снова встречаемся с ним — но фактически уже с другой личностью.
В более «спокойных» случаях рано или поздно наступает такой момент, когда «образец» теряет для личности свою притягательность и субъективную значимость. Это вполне естественно: развивающаяся личность восприняла от образца нечто очень важное и нужное, но у нее свой путь.
Феномен дезактуализации образца похож на «сбрасывание старой кожи». Он знаменует завершение определенного этапа в развитии личности, подъем ее на новую ступень. При этом оказывается, что сложились новые отношения, появились новые мотивы, которые заставляют ставить новые цели и искать новые образцы и идеалы. Так, процесс идет по восходящим виткам спирали.
Следует отметить, что как бы полностью ни был изжит наш «образец», необходимо сохранять к нему глубокую благодарность за то, что он нам дал, и не так уж важно, был ли он в действительности таким безупречным, каким казался.
Механизм идентификации ярко иллюстрируется случаями «переделки» пола. Установлено, что этот процесс включает в себя и полное перерождение личности.
Существуют лица с анормальным развитием половой системы, которое препятствует им стать полноценными мужчиной или женщиной. Детство и подростковый период проходит у них очень драматично. Вначале ребенок не осознает своей аномалии. Но где-то в возрасте 4—5 лет, в результате замечаний окружающих, собственных наблюдений и сравнений, он начинает понимать, что не такой, как все. На этой первой фазе ребенок старается скрыть или компенсировать свой недостаток. Он активно участвует в играх детей своего пола, подчеркивает свою половую принадлежность внешним поведением, одеждой и т. п. И эти усилия на некоторое время обеспечивают ему более или менее спокойное существование.