Таким образом, мы можем согласиться с автором предисловия к книге «Источник знания» в том, что «Точное изложение православной веры» не есть в собственном смысле «оригинальное произведение» св. Иоанна Дамаскина, «но - свод того, что было уже сказано отцами» с присовокуплением «немногих добавлений», принадлежащих ему лично»[58]. Труд поистине - «уста и толкователь всех богословов»[59]. Напомним также, что автор - отличный систематик. Именно по вышеописанным причинам он для нас особо интересен по сравнению с другими философами того времени.
На труд автора, конечно, не могли не оказать влияние сочинения Платона и Аристотеля. С воззрениями Платона Иоанн Дамаскин мог познакомиться, например, на основании уроков обучавшего его Космы Калабрийца. Известно также, что Иоанн «тщательно изучил Аристотилеву философию»[60] .Аристотель «образовал в нём мыслителя отчётливого, точного в своих понятиях и словах»; «изучение Аристотилевой физики раскрыло в нем способность к наблюдениям»[61]. Влияние Платона и Аристотеля имело место, но никак не сказалось на богословских воззрениях автора, как и влияние, например, языческих философов.
Скажем несколько слов о догматике «Точного изложения православной веры» и об отношении к этому труду христианской Церкви всего последующего времени до настоящего включительно. По этому поводу Сильвестр, например, говорит, что это не только опыт более или менее полного и совокупного изложения догматов, а в строгом смысле догматическая наука или система, которая отличается научным методом и имеет явные признаки одного стройного целого[62]. Многие ученые указывают на ряд недостатков книги, таких как недостаточно полное изложение некоторых догматов, не всегда последовательное их изложение и др. К недостаткам также относят то, что не замечается совершенно строгого разграничения догматов как истин веры от других истин не догматических, вследствие чего наряду с чисто догматическими истинами раскрываются и вопросы, относящиеся к области нравственной, естествознания и психологии, но к догматике не имеющие прямого и непосредственного отношения[63]. Для нас же эти особенности являются положительными, как и то, что догматическая система Дамаскина сохраняет строгую верность духу древней вселенской Церкви.
В период до разделения церквей (в XI в.) догматическое творение автора пользовалось всецелым к нему вниманием со стороны всех христианских богословов, т.е. и западных и восточных. В это время оно было переведено даже на славянский язык. После разделения церквей рассматриваемый нами труд сохранил свой статус как на Западе, так и на Востоке. Например, он был подробно изложен Фомой Аквинатом (1225 - 1274). Восточная церковь всегда смотрела и смотрит на труд «как на благонадежнейший, классический учебник богословия, как на основу и норму всех позднейших греческих догматик»[64]. Он пользуется глубоким уважением у греческих и русских богословов, которые рассматривают его как уникальное в своем роде творение. Таким образом, это еще раз подчеркивает достоверность наших выводов о влиянии взглядов Иоанна Дамаскина на развитие западной и отечественной психологической мысли.
Для нашей работы немаловажно, что труды выбранного нами автора, жившего до разделения церквей, всегда признавались и признаются официальной Церковью (более того он канонизирован, т.е. признан святым), основываются не только на текстах Библии, на многочисленных работах разнообразных известных в его время авторов, но и на постановлениях бывших до него различных как вселенских, так и поместных соборов. Это позволяет нам с уверенностью говорить, во-первых, о влиянии рассматриваемых нами идей на развитие научной мысли в период Средневековья (в частности, на развитие психологических взглядов) и, во вторых, о современных психологических взглядах христианской антропологии.
Глава 3
АНАЛИЗ ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ВЗГЛЯДОВ ИОАННА ДАМАСКИНА
3.1 Анализ взглядов Иоанна Дамаскина на познавательную, эмоциональную и поведенческую сферы
Прежде чем анализировать психологические взгляды какого-либо философа, необходимо понять критерий психологического знания, то есть по какому основанию мы будем выделять именно психологическое содержание из философского. Здесь возможны разные подходы, которые будут зависеть от той психологической концепции, из которой мы исходим. Проблема предмета психологии является одной из актуальных и нерешенных сегодня в методологии психологии. Не разрешен спор между описательной и объяснительной психологиями, корни которых идут еще от Дильтея[65] и Вундта. Нет общих определений основных понятий и категорий, которыми пользуется психология, что «является одним из проявлений общей проблемы - наличия множества разных определений одного и того же сложного конструкта. Нет единых определений личности, интеллекта, творчества, способностей и.т.д.»[66].
Поэтому мы решили максимально обобщить существующие подходы к пониманию предмета психологии и выделять психологические взгляды в трудах Иоанна Дамаскина по следующему принципу: мы будем рассматривать те воззрения философа, которые касаются понимания человека, за исключением его телесной организации. Таким образом, в поле нашего зрения попадают проблемы когнитивного, эмоционального и поведенческого аспектов человека. Особое внимание будет уделено проблемам произвольности, свободы воли и мотивации деятельности. После рассмотрения психологических взглядов Иоанна Дамаскина будет проведена рефлексия метода, который он использует в своих работах при анализе предмета обсуждения, при доказательстве выдвигаемых им идей.
3.1.1 Антропологические взгляды Иоанна Дамаскина
Начнем с рассмотрения антропологических взглядов Иоанна Дамаскина. В учении о составе природы человека он без каких-либо колебаний придерживается дихотомии: человек имеют двоякую природу, состоящую из души и тела. Как было сказано выше, мы будем анализировать взгляды Дамаскина на душу (психология - наука о душе), но здесь скажем только, что он указывает на тесную взаимосвязь души и тела, отмечает в природе человека параллелизм психофизических явлений. «Душа соединена с телом - вся со всем, а не часть с частью; и она не объемлется им, но объемлет его, подобно тому, как огонь железо; и, находясь в нем, совершает свойственные ей действия»[67]. Душа тесно соединена с телом, поэтому им обоим принадлежит целый ряд общих сил, способностей и явлений в жизни человека, подробно перечисляемых Иоанном. Например, душа болит и страдает, когда болеет тело; тело может усваивать то, что принадлежит душе, например, добродетели или пороки. Важно, что активная роль в этом двойственном союзе принадлежит душе, которая использует тело, как орудие, управляет им, дает ему жизнь и свободное движение.
Рассматривая психофизиологическое единство человека, Иоанн Дамаскин следует за принятым в то время Эмпедокло-Гиппократовским учением о четырех стихиях (земля, вода, воздух, огонь), четырех им соответствующих влагах (соках), и вытекающим из него учением о темпераменте.
Дамаскин дает следующее определение человека: «человек есть существо разумное, смертное, восприимчивое к уму и знанию»[68]. Существенными и ключевыми для понимания сущности человека являются принадлежащие душе разум и неразрывно связанная с ним свобода воли (самовластие) - именно они отличают человека от других живых существ и являются проявление образа Бога в человеке.
Понятие души у Иоанна Дамаскина не прописано так четко и кратко, как определение человека; дается достаточно емкая формулировка: «душаесть сущность живая, простая и бестелесная, по своей природе не видимая для телесных глаз, бессмертная, разумная и мыслящая, не имеющая формы, пользующаяся снабженным органами телом и доставляющая ему жизнь и возрастание, и чувствование, и порождающую силу, имеющая ум, не иной по сравнению с нею самой, но - чистейшую часть ее (ибо как глаз в теле, так ум в душе); самовластная и способная желать и действовать, изменчивая, то есть добровольно меняющаяся»[69]. Дамаскин дает несколько классификаций сил и способностей души. Каждая из них четко простроена внутри себя, но не всегда ясна связь между различными классификациями (см. Приложение, рис. 1 - 4).Специалист по антропологическим взглядам Иоанна Дамаскина иеромонах Пантелеимон объясняет это явление тем, что «Иоанн, с одной стороны, старался следовать принятой Отцами Платоновской классификации, с другой стороны, личные симпатии влекли его к Аристотелю, у которого никто, кажется, из Отцов Церкви не заимствовал так много, как Дамаскин»[70].