Через «возвышенные мотивы» обычно вовлекают молодежь, которая, в силу умственной и моральной незрелости, легко принимает радикальные национальные, социальные или религиозные идеи. Вовлекают ее чаще всего через тоталитарные (т.е. полностью подавляющие волю людей и подчиняющие их только воле «вождя» «учителя»), религиозные или идеологические секты типа «Аум Синрике» или «Красных бригад». Длительное нахождение членов террористических или культовых групп в конспиративной обстановке при интенсивной террористической (религиозной) тренировке, включающей и специальные (ведущие к реформированию мышления) технологии психологической обработки, приводит к появлению специфической среды, которую, по аналогии с уголовной средой, можно назвать террористической средой с особым типом сознания людей, составляющих эту среду.
Генезис формирования и динамики поведения «вовлеченной» личности напрямую зависит от таких факторов как воспитание, образование, мироощущение, возможности самореализации в современной жизни, общества, которое окружает данную личность. Механизм террора заложен в человеке очень глубоко, замаскирован пластами словесных обоснований. Чаще всего террористическим действиям дает толчок чувство безвыходности из той ситуации, в которой оказалось некое меньшинство, психологический дискомфорт, который побуждает его оценивать свое положение как драматическое. Так, вербовка в культы проходит с личностями, которые находятся в сильном эмоциональном дисбалансе, как правило, это стресс, вызванный тяжелыми переживаниями после трагического события, развода, гибели близкого человека, потери работы и т.п. При всем различии террористических и культовых группировок всех их объединяет слепая преданность членов организации ее задачам и идеалам. Можно подумать, что эти цели и идеалы мотивируют людей к вступлению в организацию. Но это оказывается совсем не обязательно. Цели и идеалы служат рациональному объяснению принадлежности к данным организациям. Настоящая причина — сильная потребность во включенности, принадлежности группе и усилении чувства самоидентичности.
Обычно членами радикальных (деструктивных и террористических) организаций становятся выходцы из неполных семей, люди, которые по тем или иным причинам испытывали трудности в рамках существующих общественных структур, потеряли или вообще не имели работу. Чувство отчуждения, возникающее в подобных ситуациях, заставляет человека присоединиться к группе, которая кажется ему столь же асоциальной, как и он сам. Общей чертой террористов и культистов является, таким образом, сильная потребность во включенности в группу подобных людей, связанная с проблемами самоидентичности (Miller, 1988).
Понятно, что членом радикальных или культовых группировок не становятся сразу. Прежде чем стать членом радикальной и деструктивной организации, человек проходит через апатию и другие формы социальной дезадаптации (Miller, 1988). Идентификация с асоциальной (радикальной или деструктивной) группой обеспечивает таким людям социальную роль, хотя и негативную. Порвать с группой для данной «вовлеченной» личности почти невозможно — это равносильно психологическому самоубийству. Представления «вовлеченной» личности могут быть уподоблены представлениям некоторых женщин, поддерживающих неудачный брак из соображения, что это лучше, чем быть незамужней. Для «вовлеченной» личности покинуть организацию значит потерять самоидентичность. «Вовлеченная» личность имеет столь низкую самооценку, что для него отказаться от заново обретенной самоидентификации практически невозможно. Эти вовсе не авторитарные люди становятся, таким образом, членами жестко авторитарных групп. Включаясь в такую группу, они обретают защиту от страха перед авторитаризмом. При этом любое нападение на группу воспринимается ими как нападение на себя лично. Соответственно любая акция извне значительно увеличивает групповую сплоченность. Об этом необходимо помнить, организуя информационную борьбу с террористическими и культовыми организациями. По мере того как «вовлеченная» личность проникается идеологией своей организации, он усваивает абсолютистскую риторику и новояз.
Подобная ситуация (процесс) побуждает «вовлеченных» личностей к нанесению ударов по обществу и врагу, кто бы им ни считался. Врага определяют лидеры-гуру организации. Они намечают мишени, а также методы нападения, которые следует использовать. Одновременно определенным группам населения (оппозиционным государству и т.п.), дают понять, что в обмен на обязательства, взятые на себя террористической или культовой организацией, эти группы тоже должны взять на себя обязательство поддержки террористов (культистов). Возникает своеобразная круговая порука, позволяющая лидерам террористов и культистов требовать от указанных групп финансирования, снабжения, укрывательства, поставки рекрутов и т.п. Этим в террор или культ прямо или косвенно втягиваются уже большие группы населения, создающие его социальную базу и затрудняющие создание в обществе сопротивления насилию.
Хотя стоит отметить, что культисты не требуют поддержки социальных групп, а предпочитают, используя технологии контроля сознания захватывать и контролировать социальные группы. Важной особенностью здесь служит то, что «вовлеченный» член культа не должен иметь личной собственности и культ ему в этом помогает. Культы, в отличие от радикальных организаций, контролируют большие предприятия и материально обеспеченных менеджеров. Радикальная (террористическая) группа предпочитает уничтожать для запугивания и дестабилизации обстановки в обществе, а культы — присоединять и использовать для роста своего влияния.
Такая насильственная радикально-культовая среда, состоящая из идеологического центра, специальных формирований и социальной базы — уже достаточно эффективный инструмент в руках тех, кто ее контролирует.
Из всего вышеприведенного можно сделать несколько выводов:
· «деструктивные группы» используют одни и те же техники реформирования мышления (контроля сознания), что и радикальные террористические организации;
· «деструктивные организации» в отличие от радикальных террористических групп, предпочитают захват предприятий и социальных групп для дальнейшего перераспределения их ресурсов в свою пользу, а не террористические акты с целью уничтожения предприятий или лидеров социальных групп;
· деструктивные группы в отличие от террористических групп предпочитают избегать внимания СМИ;
· атмосфера внутри культовых и террористических групп во многом идентична, что вызвано общими особенностями сознания «вовлеченных» личностей;
· истоки проблематики существования терроризма и «деструктивных организаций» одинаковы и есть смысл изучать их вместе в рамках феномена контроля сознания, социологии, криминологии, виктимологии и социальной психологии.
Хочется заметить, что определенные проблемы в нашем обществе необходимо решать совместно с государственными институтами власти, хотя трудно понять является ли сотрудничество со спецслужбами (в контексте рассмотренной проблемы) единственной панацеей от роста деструктивных и радикальных организаций. Но можно с уверенностью сказать, что без них эту проблему решить невозможно. Именно активная гражданская позиция должна по идее пробудить государство к более действующим мерам профилактики данных «социальных болезней».