Введение
Говорить о терроризме невозможно не затрагивая вопросы власти и доминирования. Для целей данной работы власть – это возможность менять либо физическое пространство (территории, физические объекты там расположенные, население), либо психическое пространство людей (пространство мыслей, образов, идей, надежд, страхов и т.д. – всего того, что производиться человеческой психикой), а как правило – и то, и другое одновременно. Носители власти – всегда конкретные люди. Инструментами же осуществления власти выступают физическое и психическое воздействие в совокупности, которые проявляются в навязывании определенных идей, образов, идеалов, культурных и религиозных традиций.
Логика терроризма
Результатом осуществления власти является расширение личностного и общинного пространства того человека, той группы людей, той культуры, которые являются носителями власти. Степень властвования может разниться от формально внешней (когда внутренняя сущность подчиненных власти людей не меняется, а лишь маскируется под требования, которым невозможно не подчиниться) до глубинной (когда властитель целиком овладевает психическим пространством, меняя его под свои идеи и вытесняя те властные сущности, которые находились там прежде).
В первобытном, рабовладельческом, меньше – в феодальном обществах власть реализовывалась, прежде всего, как физическая мощь и насилие. Позже к ним добавился разум, выражающийся, в том числе, во владении товарами и орудиями – предметами мены, в своем конечном варианте превратившимися в деньги. Власть стала актуализироваться в форме идей и представлений, в широком смысле – культуры и идеологии. Таким образом, территориально-физическая и психическая составляющие власти развивались и усложнялись вместе с развитием цивилизации.
В пределе, общества и группы людей, находящиеся на ранних исторических стадиях развития не умеют оперировать с такими властными сущностями как идеи, и даже деньги. Поэтому попытки поменять их власть, выражающуюся в физическом обладании территорией и предметами, на деньги и «культуру и образование» ведут к утрате ими власти. Власти не только над общественным устройством, но и над самой своей жизнью. И они гибнут, не в силах «переварить» и присвоить, предлагаемый им «властный эквивалент». Таким образом, погибли все коренные культуры Америки, Крайнего севера России, Австралии и многих других территорий. При этом обмен, с точки зрения более развитой культуры, может быть вполне честным, но именно с позиции развитой культуры.
Тут необходимо отметить, что в подавляющем большинстве случаев в качестве террористов выступают представители культур и этносов, оказавшихся аутсайдерами, не способных оперировать новыми инструментами власти (в первую очередь информацией и идеями), но обладающих собственной идентичнсотью и отстаивающих ее.
В связи с распространением различных так называемых «новых религиозных движений» – культов и сект, участники которых заканчивают жизнь массовым самоубийством («Храм Ордена Солнца», «Народный храм») или совершают террористические атаки («Аум Синрикё»), проблема психологического контроля над сознанием человека становится одним из важнейших предметов исследования. Поскольку в вышеперечисленных случаях речь идет о сходных (само-) деструктивных установках и действиях людей, можно полагать, что в подобных «религиях» имеет место значительное влияние на сознание людей со стороны групп, в которых они состоят.
Психологи и психиатры с 60-х гг. ХХ века предпринимали попытки объяснить этот феномен, используя метафорическое словосочетание «промывание мозгов». Это выражение впервые было употреблено в названии книги американского журналиста Э. Хантера «Промывание мозгов в Красном Китае» 1951 г. и является переводом китайского понятия hse nao (букв. «промыть мозг»), но вряд ли может претендовать на объективность и научность. В связи с этим предлагается использовать термин «психологический контроль» как более точно отражающий суть изучаемого феномена.
Одним из главных специалистов, обратившихся в своих работах к этой теме, был американский психиатр Дж.Р. Лифтон. На основе бесед с китайскими политическими заключенными и сектантами «Аум Синрикё», он выделил ряд факторов, свойственных организациям, практикующим психологический контроль над своими членами.
К таким факторам относятся: 1) контроль за общением внутри группы; 2) использование своего словаря, «обновление языка»; 3) требование «чистоты», т.е. следование системе ценностей группы; 4) признания людей, подвергающихся внушению 5) обращение к мистике и эзотерике; 6) давление группы над человеком, интерпретация жизни каждого члена с точки зрения группы; 7) недоступность и святость лидера группы – «гуру»; 8) убеждение человека в избранности его существования.
Американский психолог Эдгар Шейн предлагает свою теорию, разделяющую процесс психологического контроля на три этапа. Первый этап – «разморозка». Его цель – путем признаний и переосмысления ценностей вызвать кризис идентичности человека, уменьшив таким образом сопротивление новым закладываемым установкам. Второй этап – «изменение». На этом этапе человек берет пример с более старших участников группы, перенимая их взгляды и мировоззрение. Постепенно он начинает думать, что он сам дошел до этих мыслей, и в этот момент происходит кардинальное изменение психологии индивида. Третий и последний этап – «заморозка». Благодаря отторжению группы от окружающего мира и созданию ощущения избранности, человек начинает существовать в новой системе ценностей, будучи уверенным, что они сформированы им самостоятельно.
Существуют и другие подходы к исследованию процесса психологического контроля над индивидом: теории Лифтона и Штейна, хотя и признаны хрестоматийными, подвергаются разнообразным трактовкам и переосмыслениям. Впрочем, результат этого процесса психологи описывают схожим образом: психологический контроль приводит к замещению индивидуальных психологических установок человека коллективными, нужными группе, осуществляющей психологическое внушение.
Истинность теории психологического контроля ставится под сомнение некоторыми специалистами, которые видят в этой теории попытку упростить существующую проблему психологии сектантов, объясняя все коллективным психологическим манипулированием. При этом, по их мнению, не учитывается ряд индивидуальных факторов, которые могут играть важную роль в психологическом развитии членов указанных религиозных сект.
В частности, Дж. Ричардсон, критикующий теорию «промывания мозгов», указывает на то, что исследования обычно основаны на ограниченном количестве опрашиваемых и интервьюируемых, что не позволяет делать выводы об общем характере процесса. Также, по его мнению, не учитывается такой аспект как предрасположенность человека к психологическому воздействию или желание вступить в религиозную организацию. Объект изучения, считает он, оказывается совершенно лишенным индивидуальных характеристик, что лишает исследование в области психологии необходимой достоверности и компетентности.
Не вызывает сомнения, что описанные многими психологами процессы влияния группы на человека и изменения убеждений (когнитивный диссонанс) очень важны при исследовании феномена психологического контроля. Изучение этого аспекта деятельности религиозных – и не только - организаций, сект и групп представляется весьма актуальной задачей.
Методологические аспекты психологического изучения современного терроризма
Важность определения сущности терроризма, сути этого явления, его структурных элементов как преступного деяния, обусловлена необходимостью выработки самостоятельного понятия терроризма.
Под сущностью терроризма следует понимать совокупность оригинальных признаков, характерных черт и отличительных особенностей, присущих терроризму как социально-политической и правовой категории, и составляющих его внутреннее содержание. Терроризм с точки зрения политической психологии — это борьба с применением различных средств и методов давления на психическое состояние.
Терроризм – явление многомерное и многогранное как ввиду направленности деятельности, так и по психологической структуре самих террористов, личной мотивации их действий.
Существует множество разнообразных факторов, влияющих на возникновение террористической угрозы. В зависимости от изучаемых факторов различаются подходы, применяющиеся к исследованию терроризма. Комплексный анализ существующих исследований и подходов к изучению предпосылок и причин террористических движений позволит приблизиться к пониманию мотивационной и рациональной основы современного терроризма.
Принципиально важным моментом в противодействии терроризму является правильное понимание мотивации террористических организаций.
Относительно мало известно о психологии самих террористов, несмотря на доступность многих биографий. Одной из основных причин отсутствия психометрических исследований является то, что исследователи не имеют доступа к террористам, даже заключенным под стражу. Однако, даже если удается получить разрешение на интервью, они обычно строго регламентированы. С другой стороны, многие террористы не выдают информацию, которая может нанести вред их соучастникам на свободе.
По наблюдениям исследователей основная мотивация потенциального террориста быть членом организации исходит из чувства принадлежности к группе. Групповая солидарность и психология динамики группы в дальнейшем удерживают членов группы в организации. Самоидентичность террориста растворяется в группе, в групповом мышлении и морали, которая требует обязательного подчинения.
Терроризм в психолого-политическом смысле — это силовое решение проблем политической несовместимости между людьми за счет дестабилизации психологического состояния оппонента методами насилия, не ограниченного цивилизованной моралью и международным правом.