3) экспертиза по определению способностей потерпевших, свидетелей правильно воспринимать имеющие значение для дела обстоятельства и давать о них правильные объяснения, показания;
4) экспертиза по определению личностных особенностей сторон в деле (психологическое портретирование);
5) исследование особенностей профессионального функционирования людей в человеко – машинных системах;
6) экспертиза по определению содержания и иерархии основных мотивационных линий личности;
7) экспертиза по наличию или отсутствию у лица в период, предшествующий смерти, психического состояния, предрасполагавшего к самоубийству.
В связи с тем, что по многим из указанных видов экспертиз в контексте конкретного типа дел (уголовных, гражданских и пр.) еще существует ряд дискуссий методолого – теоретического и методологического характера (например, какие именно задачи могут и должны решать СГТЭ; как соотносить данные СПЭ с категориями, используемыми в законах и др.), то остановимся на практике проведения конкретных психологических экспертиз в суде более подробно.
В отношении первого из указанных видов экспертизы – установления эмоциональных состояний – споры среди юристов и психологов ведутся, прежде всего, в аспекте сути правового термина «состояние внезапно возникшего волнения» (ст. 104, ПО УК РФ). Так, юристы обычно настаивают на необходимости исследования возможности возникновения лишь в момент преступления у человека состояния аффекта - внезапно возникающего кратковременного состояния крайнего психического перевозбуждения и бурных реакций, характеризующихся сужением сознания. Психологи же считают, что, помимо различных типов аффектов, следует исследовать возможное наличие других негативных эмоциональных состояний (дистресс, флустрация, кризис и пр.), которые могут влиять на способности человека к осознанию своих действий и управлению ими.
На различных стадиях исследования/установления так называемых фактов первой и второй степени должны решаться следующие задачи:
- выявление предрасположенностей к аффекту, основных, связанных со сложившимися свойствами личности, и актуальных, вызванных имевшимся неблагоприятным функциональным психофизиологическим состоянием (из-за постоянной интоксикации, переутомления, эмоционального потрясения, бессонницы и пр.);
- определение вида воздействия внешнего раздражителя (например, провоцирующих действий потерпевшего) и в целом роли окружающей среды как фактора поведения;
- анализ действий субъекта во время возникновения негативного эмоционального состояния и после него;
- анализ отношения самого действовавшего лица к своим действиям.
Решение этих задач позволяет эксперту – психологу сделать выводы и о том, повлияло ли (и если да, то каким образом) эмоциональное состояние на способность лица в конкретной ситуации осознавать фактическое содержание своих действий и на его возможности в полной мере осознанно руководить ими. В случае установления состояния физиологического аффекта подэкспертный признается судом вменяемым и соответственно несущим юридическую ответственность. В случае обнаружения патологического аффекта требуется дополнительная судебная экспертиза, чтобы выявить лежащие в его основе психопатологические изменения личности (например, маниакально – депрессивный синдром, различные навязчивые идеи, осознаваемые субъективно как реальные, и пр.). При обнаружении аномального аффекта, вызванного патологически измененными закономерностями развития из-за определенных внешний воздействий (алкоголь, наркотики, интоксикация), уже требуется проводить комплексную психолого – психиатрическую экспертизу.
При установлении в СПЭ других эмоциональных состояний (например, дистресса, кризиса, флустрации и пр) эксперт может воспользоваться правом экспертной инициативы (ст.77 ГПК), чтобы профессионально квалифицировать и их возможные негативные последствия в плане влияний на способность лица в определенной мере отдавать отчет в своих действиях и сознательно руководить ими.
При назначении судом второго из указанных выше видов экспертизы – в отношении установления способности испытуемого (например, как взрослого, так и несовершеннолетнего) в полной мере осознавать значение своих действий и/или в полной мере руководить ими – на разрешение эксперту обычно ставятся следующие вопросы:
- не характеризуется ли испытуемый отставанием в психическом развитии, не связанном с патологией психики;
- имеются ли у него иные (и какие именно) особенности в развитии эмоционально – волевой и других сфер личности (например, повышенная внушаемость, склонность к фантазированию и пр).
В практике СГТЭ часто возникают случаи необходимости исследовать способности потерпевших правильно воспринимать характер и значение совершенных с ними действий и оказывать сопротивление. Жертв изнасилования можно при СПЭ относить к следующим трем специфическим группам:
1) группе случайных жертв (здесь всегда есть определенная оборонная позиция по отношению к агрессору);
2) группе неосознанно провоцирующих сексуальное поведение преступника (это женщины, легко устанавливающие случайные знакомства, демонстрирующие при общении личную сексуальную опытность, но застигнутые врасплох развитием событий);
3) группе жертв, сознательно провоцирующих сексуальное поведение преступника с предполагаемой целью в последний момент выйти из сложившейся ситуации (но это им, однако, часто сделать не удается).
Психологически обоснованное (после результатов специального обследования) отнесение взрослых потерпевших по делам об изнасиловании к одной из указанных групп предоставляют суду возможность более адекватно вскрывать истину.
Более сложный характер носит экспертиза несовершеннолетних потерпевших, т.к. здесь требуется глубоко изучить как возрастные особенности психики жертвы, так и осуществить тщательный анализ особенностей воспитания, уровня осведомленности в области половых отношений и понимания их социально – биологического значения. Однако даже самое полное понимание несовершеннолетней потерпевшей характера и значения совершаемых с ней действий не говорит о столь же полной способности оказывать сопротивление. В этом отношении первостепенное значение имеют исследования эмоционально – волевой сферы потерпевшей, ее способности противостоять ситуации угрозы, психологического давления и т.д.
Центральными вопросами третьего из вышеуказанных видов экспертизы – установления способности лица (стороны, свидетеля) правильно воспринимать имеющие значение для дела обстоятельства и давать о них правильные объяснения, показания - выступают следующие:
- какими индивидуальными сенсорными (т.е. органов чувств), а также иными психофизиологическими и личностными особенностями характеризуется испытуемый;
- мог ли он с учетом выявленных особенностей в данной ситуации восприятия адекватно воспринимать и оценивать имеющие значение для дела конкретные обстоятельства;
- обладает ли субъект требуемой чувствительностью определенных органов чувств (например, зрения, слуха и т.д.), чтобы воспринимать определенные раздражители;
- если испытуемый страдает каким – либо сенсорным нарушением, компенсирует ли его другие полноценные органы чувств, и если, компенсируют, то позволяют ли они правильно воспринимать интересующее суд обстоятельство;
- имеются ли у лица другие психофизиологические особенности, влияющие на правильность восприятия, запоминания и воспроизведения информации, и если имеются, то каково это влияние на каждый из названных механизмов обработки информации (восприятие, запоминание, воспроизведение);
- мог ли испытуемый, с учетом выявленных психофизиологических, сенсорных и личностных особенностей, давать правильные объяснения (показания) по обстоятельствам, интересующим суд.
Ответы на приведенные вопросы, полученные в ходе судебно – психологической экспертизы, являются, с одной стороны, своеобразным выводом о доказательной силе полученных при судебном разбирательстве объяснений или показаний, а с другой – заключением о способности испытуемого правильно воспринимать внутреннее содержание события, действия (понимать его значение). В отношении последнего суд (особенно гражданский) при рассмотрении механизма восприятия происходившего свидетелем должен принимать во внимание возможное проявление феномена «атрибуции (т.е. приписывания) ответственности». В его основе лежат факторы личностного или ситуационного сходства наблюдателя (свидетеля) с причинителем ущерба. Так, если свидетель не исключает личностного сходства с последним (причем неважно по каким критериям – возрасту, полу, манере поведения, взглядам и пр.), то свидетель склонен причинение вреда случайности, а не винить в это м действовавшего субъекта, т.е. он к нему становится как бы снисходительным. Совершенно обратным будет оценочный результат при наличии ситуационного сходства (т.е. свидетель осознает нечуждость и для ситуации, в которой был причинен ущерб и в которой он сам мог тоже отказаться), а поэтому свидетель приписывает действовавшему субъекту большую ответственность.
Раскрытый выше механизм проявления симпатии (сочувствия) или приписывания большей ответственности свидетелем к деятелю, совершившему правонарушение, ослабевает по мере роста серьезности причиняемых последствий.
Четвертый из указанных видов экспертизы – исследование личностных особенностей – направлен на воссоздание общего психологического портрета личности сторон. Эксперт на основе диагностического и библиографического обследования испытуемых характеризует их личностные особенности (ценностно – мотивационные, познавательные, эмоционально – волевые, коммуникативные и прочие), которые могут влиять как на способы принятия решений (в том числе и конфликтных, экстремальных и других ситуациях), так и в целом на поведение. Такого рода экспертиза может давать полезный доказательный материал, прежде всего, по таким делам, которые требуют учета личности сторон. Например, в гражданском судопроизводстве последнее актуально при квалификации спорного правоотношения при оценке прав по делам, затрагивающим брачно-семейные конфликтные взаимоотношения, о разрешении споров о праве на воспитание детей и т.д.