Самым ярким примером подобных сделок являются договоры в пользу третьего лица, когда намерение совершить сделку своей волей выражает одно лицо, являющееся стороной сделки, а другое лицо, не участвующее в сделке, впоследствии вправе реализовать свое право требования к должнику, возникающее из этого договора. В этом случае какого-либо волеизъявления в момент совершения сделки со стороны третьего лица, в чью пользу заключается сделка, не требуется, согласие третьего лица будет необходимо непосредственно для реализации права требования. Выражение такого намерения (согласия) есть акт принятия третьим лицом прав по уже заключенной для него сделке. И хотя свое намерение воспользоваться правами из договора третье лицо выражает, основную волю на создание данных прав изъявляет сторона, заключившая договор в пользу третьего лица.
Таким образом, при заключении сделки выражение ее сторонами собственной воли не предполагает какого-либо волеизъявления иного (третьего) лица, хотя сделка совершается, в том числе и в интересах этого (третьего) лица.[6]
Представленное исследование позволило мне выявить множество сделок, которые заключаются в отступление от общего правила совершения сделки - своей волей и в своем интересе. Особенности волеизъявления при заключении сделок не порочат их юридической действительности, однако требуют учета их специфики на практике.
Глава 3 Дефекты воли в психопатологии
Активная сторона душевной жизни проявляется частью в движениях, то есть поступках и речи, частью в направлении внимания. Сфера воли отражает не только способы проявления душевной деятельности, но и мотивы ее проявления. Основанием всех внешних проявлений душевной жизни служит то, что наши мысли и чувства имеют роковую тенденцию выражаться наружу, вызывать движения, чтобы этим завершить рефлекторный акт.
Анализируя явления, относящиеся к сфере сознательной воли человека, замечаем, что стремления человека иногда могут чувствоваться им как побуждения, влекущие его к тому или другому помимо его сознательного одобрения, иногда же как результаты сознательного выбора или одобрения. В первом случае стремления называются просто «влечениями», во втором случае обращаются в то, что называется «хотениями».
Влечения суть сознательные побуждения, обусловленные различными чувствами, переживаемыми человеком в ту или другую минуту. Хотение есть сознательное решение последовать тому или иному побуждению. [7]
Говоря о дефектах воли в психопатологии необходимо обратиться к Закону о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании: «Лицо, страдающее психическим расстройством, может быть госпитализировано в психиатрический стационар без его согласия… если… психическое расстройство является тяжелым и обуславливает… б) его беспомощность, то есть неспособность самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности». Это одни из условий, в которых указан дефект воли лица в силу беспомощности, то есть не способности самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности.
В патологических состояниях расстройства, относящиеся к сфере воли, могут касаться различных ее сторон.
Так могут быть: 1) болезненные расстройства в мотивах действий; 2) расстройства во влечениях и хотениях; 3) расстройства в двигательных актах.
Мы более подробно остановимся на расстройствах воли.
§ 1 Расстройство волевых побуждений
Мы уже знаем, что стремления к действию, ощущаемые в форме желаний могут быть или влечениями или хотениями.
Одним из распространенных волевых нарушений является абулия. Отсутствие стремления к деятельности, пассивность, аспонтанность, адинамия. Абулия наблюдается при различных патологических процессах. В частности, при шизофрении («утрата энергетического потенциала», «динамическое опустошение», «структурная деформация»), будучи наиболее резко выраженной при простой ее форме и в состояниях глубокого психического дефекта. Адинамия, как специфически лобный феномен («синдром сломанного пера»), впервые выделена К. Kleist в 1934 г. и заключается в бедности или полном отсутствии стремления действовать. Диапазон возникающих при этом расстройств достаточно широк: от некоторого обеднения мышления и речи до полной обездвиженности — акинезии. К. Beringer (1934) показал, что при лобных поражениях значительное торможение спонтанной активности сочетается с сохранением возбудимости на внешние воздействия. Как указывает W. Klages (1954), аспонтанность, связанная с диэнцефальными поражениями, в отличие от лобной, является выражением физиологической усталости и не сопровождается нарушениями мышления. Ослабление активности наблюдается при депрессии, определяя иногда статус больных («адинамическая депрессия»). В последнем случае характерны понимание факта упадка активности, переживание его как болезненного явления, а также стремление пациентов преодолеть это состояние. При адинамической депрессии, судя по сообщениям пациентов, снижена и способность к волевому усилию. Они знают, что и как делать, понимают необходимость действия, но не находят в себе сил его осуществить.
Гипербулия. Состояние избыточной активности с обилием разнообразных, часто сменяющихся побуждений к деятельности, а также импульсивным стремлением к немедленному достижению цели. Растормаживаются природные влечения. Деятельность в целом оказывается малопродуктивной из-за быстрой замены одних целей другими, преобладания ситуативных реакций (полевое поведение). В относительно легких случаях подъема активности продуктивность занятий может быть повышена. При резком увеличении активности возникает состояние хаотического психомоторного возбуждения.
Парабулия. Патология поведения, вытекающая из нарушения механизмов формирования мотивов. Мотив при этом не формируется либо является неадекватным внутренней природе потребности. Отклонения в поведении могут быть разными:
· импульсивные, реактивные, нелепые и прозектические действия кататонических пациентов. Ясные мотивы поведения здесь отсутствуют, это безмотивные действия (Кербиков, 1949). К ним приближаются «странные действия», связываемые с патологией мышления и обозначаемые термином парагномен (1950). Так, пациент распиливает пополам кошку, поскольку «деление — это закон природы». Словесная формула мотива есть тут не более чем «речевое сопровождение», вербальная тень действия. Что на самом деле побудило больного совершить его, определить невозможно;
· неправильные действия, обусловленные обманами восприятия и бредом — здесь речь идет о психотической мотивации поведения. Последняя обусловлена тем, что пациент вместо реальности воспринимает свое болезненное «Я» в ней. При бреде преследования «спасается» или нападает, но не потому, что ему что-то реально угрожает. Вероятно, он свои неосознанные агрессивные тенденции усматривает в нейтральных действиях окружающих. То же происходит и при галлюцинациях;
· снижение уровня мотивации, регрессия личности. Так, употребление алкоголя и наркотиков бывает связано с потребностью в эмоциональном равновесии — «расстроился и выпил». Забота о «душевном покое» оказывается важнее, чем, к примеру, о своей репутации или о деле. Многие виды отклоняющегося поведения (тучность, эротизм, азартные игры, опасные виды спорта, одержимость ритмической музыкой) имеют в основе регрессию мотивации;
· избыточный уровень мотивации, когда индивидуум ставит себе сверхзадачи; перфекционизм. Результаты деятельности чаще всего бывают ничтожными. Как говорят в таких случаях, лучшее — злейший враг хорошего. Недостижимые цели парализуют активность, вызывают боязнь неудач, страх перед действием, не приносят удовлетворения от реально достигнутого;
· защитные мотивы поведения, целью которых является самооправдание. Свойственна невротикам, не желающим расстаться с иллюзиями в отношении себя. Уход от реальности или невротический эскапизм — это отказ от дела, боязнь трудностей, маскируемые разнообразными формами психологической защиты (отрицание реальности, вытеснение, конформизм, рационализация и др.);
· преобладание внешней мотивации поведения, повышенная внушаемость. Различают первичную внушаемость — чрезмерную восприимчивость к самовнушению и гипнозу. На этой основе может формироваться зависимость пациента от врача. Врач становится как бы недостающей частью личности пациента. Первичная внушаемость объясняет, почему ипохондричные пациенты находят у себя мнимые признаки разных заболеваний — они видят то, чего боятся, а истеричные пациенты — то, чего хотят. Вторичная внушаемость обнаруживается в отношениях подчинения и связана с низкой самооценкой. Примером, с одной стороны, может служить конформность, сервилизм, а с другой стороны — авторитаризм. Массовые психические эпидемии, например, повальная вера в чудеса, возникают на почве страха, неуверенности и, конечно же, внушаемости. Внешне внушаемости противостоит негативизм. В действительности же и то и другое разные ипостаси одного качества. Внушаемые субъекты одновременно негативистичны, они действуют не из рациональных оснований, а под влиянием эмоций. Внушаемость и негативизм свойственны детям. У взрослых индивидуумов эти качества указывают на незрелость или снижение личности. [8]
§ 2 Расстройство влечений
Импульсивные влечения направлены на отвергаемые сознанием цели и реализующиеся без сопротивления, хотя и с последующей критической их оценкой. Импульсивные влечения возникают приступообразно, неодолимы, длятся несколько часов, дней, нередко периодически повторяются. Во время приступа пациент обычно захвачен влечением, оно идентифицируется с его «Я». Побуждения здоровой части личности заторможены, вспоминаются как нечто далекое, чуждое, если вспоминается вообще. По выходе из болезненного состояния оценка влечения меняется — теперь уже оно воспринимается чуждым личности, чем-то посторонним, ей несвойственным. В сущности, мы встречаемся здесь с феноменом двойной личности. В одном индивидууме как бы существуют две полярные личности, только действуют они попеременно. Следствием их антагонизма является борьба мотивов в начале приступа импульсивного влечения.