Экстраполируя выводы Фрейда можно сказать, что вся сфера психопатологии может быть расположена вокруг как психосоматической, так и психической оси. Фрейд сделал шаг в этом направлении, когда комментировал «актуальные» характеристики травматических военных неврозов (Freud, 1926). Он никогда не оставлял свою теорию актуального невроза. Фактически, он подтвердил ее в работе «Подавление, симптомы и тревога» (Freud, 1926), которой мы обязаны изложением сути структурной теории.
Некоторые его преемники продолжили путь психосоматической корреляции основных эмоциональных расстройств. Например, Сперлинг заметил (Sperling, 1955), что психотические и психосоматические симптомы способны сменять друг друга у одного и того же пациента. Соматическая компонента тяжелой депрессии (включающая соматическую поглощенность и вегетативные признаки), в особенности для так называемого немеланхолического типа, вне всякого сомнения, широко известна.
Некоторые психоаналитики относили психосоматические нарушения к группе «нарушений деятельности», определяя последние скорее на основе тенденции к сбросу напряжения посредством действия и реакции, нежели путем сознательной переработки и вербализации (McDougall, 1980; Sperling, 1968). В этой концепции отреагирование является внешним двойником психосоматического нарушения (Grin, 1975). Пациенты с тенденцией к лекарственной зависимости, часто связанной с психосоматическими нарушениями, выражают свое стремление к действию в форме самолечения. Также, тщательно проработанные ритуалы некоторых сексуальных извращений могут компенсировать снижение сексуального возбуждения.
Хорошо известно, что физическое заболевание нарушает равновесие души и тела.
Обсуждая нарциссизм, Фрейд писал, что физически больной человек «утрачивает интерес к объектам внешнего мира, если они не имеют отношения к его страданиям. Более пристальное наблюдение учит нас, что он также устраняет либидинозный интерес из объектов любви: пока он страдает, он прекращает любить» (Freud, 1914, p. 82). В наших собственных целях стоит обратить внимание, что Фрейд не отличал органическое заболевание от ипохондрии в экономическом аспекте (т. е. в зависимости от количества психических затрат, которые данные состояния требуют от сознания). Ипохондрический пациент способен перерабатывать нормальный поток сенсорной информации не более, чем пациент, страдающий органическим заболеванием. В обоих случаях – как соматопсихическом, так и психосоматическом, – способность к психической переработке затопляется волной соматического возбуждения.
Некоторые подобные состояния могут наблюдаться и при так называемых нормальных заболеваниях.
Энгел определял (Engel, 1961) «нормальное заболевание» как состояние, которое удовлетворяет критериям заболевания и неизбежно возникает в нормальном жизненном процессе. Утрата, по Энгелу, является в основном нормальным заболеванием. Таким нормальным заболеванием Винникотт считал (Winnicott, 1956/1958) поглощенность своим материнством у только что родивших женщин. К другим примерам относятся пубертатный период, беременность, менопауза или климактерический период, а также нормальные заболевания пожилого возраста (например, легкий остеоартрит) (Wolman and Thomson, 1990). Эти состояния могут рассматриваться как заболевания или кризисы развития, по усмотрению исследователя (Jaques, 1965). Рассматривая как заболевания, их можно связывать в какой-то мере с той же трудностью психической переработки (т. е. процесса внутренней вербализации, символизации, повествования, и т. д.), которая более типична для психосоматических симптомов.
Младенческий прототип психосоматических состояний
Важность так называемых психосоматических реакций младенчества является признанным фактом. Анна Фрейд считала такие реакции физическими по своим проявлениям и эмоциональными по происхождению. Она пришла к выводу, что разрядка генетически заложенных аффектов происходит у младенца через тело; его физические переживания могут выражаться в аффективных состояниях. Такой легкий доступ тела к сознанию и наоборот считается нормальным для первого года жизни и становится патологическим лишь при сохранении по прошествии этого периода, когда открываются новые пути разрядки – через мысль, речь и действия (Anna Freud, 1971, p. 83).
Винникотт также рассматривал взаимоотношения души и тела на ранних стадиях как единый механизм или тесное взаимодействие. Он находил, что в раннем младенчестве «душа и тело не подлежат разделению, но нужно принимать во внимание направление, откуда происходит наблюдение» (Winnicott, 1949/1958, p. 244). Переживание можно характеризовать как физическую сущность или как мысленную переработку частей тела, телесных ощущений и функций. Винникотт пришел к интересному выводу, что наиболее ранние мыслительные функции работают в столь тесном контакте с телом, что «сознание не существует как самостоятельная единица в индивидуальной схеме вещей». Таким образом, психосоматика на его взгляд является как бы формой «проторазума» – переходным состоянием в развитии души.
Для наиболее ранних отношения матери и ребенка характерна легкость доступа сознания к телу и наоборот.
Маргарет Малер (Mahler et al., 1975), в числе прочих исследователей, рассматривает период, непосредственно следующий за рождением, как продолжение пренатальной жизни, и задачей в этот период является поддержание гомеостатического равновесия с помощью физиологических/cоматопсихических процессов в первую очередь. Согласно Винникотту, мать «учитывает чувствительность кожи младенца, его уязвимость при падении (действие гравитации), и отсутствие у него понятия о существовании чего-либо, кроме него самого» (Winnicott, 1960/1965, p. 49). Тот же автор говорит, что материнское объятие всегда предполагает соединение физического и психологического; мать обнимает (держит на руках) своего младенца как буквально, так и метафорически.
Акт рождения ребенка для матери объединяет ее физические и психологические ощущения в единое мощное переживание. Для младенца рождение представляет неизбежное психосоматическое состояние.
Фрейд всегда поддерживал точку зрения, что тревожные состояния имеют отголосок родовой травмы. Согласно Фрейду, рождение является прототипом «ситуации неудовлетворенности, при которой количество стимуляции возрастает до крайней степени, а их психическая разрядка или переработка не представляется возможной» (Freud, 1926, p. 137). Некоторые авторы размышляли над влиянием рождения на доэдиповы конфигурации и дальнейшее развитие личности. Менее противоречивый отклик получили комментарии Анны Фрейд (1952) относительно аналогии с перераспределением либидо, вызванным в результате болезней или перенесенных в детском возрасте операций.
Патогенез психосоматических симптомов
Большинство психоаналитиков сходятся во мнении, что психосоматический симптом не имеет символического содержания (т. е., не допускает множественной интерпретации) в той мере, в какой это присуще невротическому симптому. Он возникает в случаях, когда нарушено психосоматическое равновесие. Такая точка зрения соответствует взглядам Фрейда (1895/1894/, 1896, 1898, 1926). Однако по вопросу о происхождении такой несимволичности мнения исследователей расходятся. Были предложены несколько специальных механизмов и этиологических конфигураций.
Для Винникотта, критическим моментом в формировании причины несимволизации является диссоциация или расщепление между психикой и телом. Две половины психосомы начинают противостоять друг другу в результате беспорядочного материнства. По Винникотту, «Мышление человека вырывается вперед и берет на себя заботу о психосоме, тогда как для здорового человека эту функцию выполняет окружающая среда» (Winnicott, 1949/1958, p. 246). Далее, продолжает Винникотт, «душа человека подвергается «соблазну» ухода в сознание от той первоначальной тесной связи, которую она поддерживала с телом» (Winnicott, 1949/1958, p. 247). Это устраняет возможность непосредственного психосоматического сотрудничества и лишает тело какого-либо психического представительства.
Другие психоаналитики объясняли разрыв связи с позиций примитивных защитных механизмов. Сам Винникотт предлагает (Winnicott, 1949/1958) квази-параноидный механизм локализации сознания в голове, так что сознание воспринимается как враг.
Эта необычная идея не так далека от тезиса МакДугалл о яростном отречении или отмежевании, при котором все то, что лишено представительства в сознании, постепенно проявляется телесно. Позднее она выдвинула гипотезу о возможных довербальных ментальных представлениях, лишенных каких-либо вербальных связей в предсознательном функционировании (McDougall, 1985). Все возрастающий клинический опыт убеждал ее в том, что психосоматические состояния не обязательно являются дефектами или служат непременным доказательством отсутствия психических способностей, но представляют собой массированную защиту от нарциссистических или психотических страхов.
И Винникотт, и МакДугалл – оба апеллируют к идее физиологической регрессии. С этой точки зрения, любой психосоматический симптом рассматривается как возрождение инфантильного психосоматического состояния. Такой подход хорошо был описан Шуром.