Так, например, «Фауст» Гете не только носит па себе ясные следы неоднократного изменения первоначальной идеи, по даже наводит нас на догадку, что при последней из своих концепций поэт забыл первую; как если бы автор хотел намеренно дать возможно большую свободу игре возникших во время самого процесса творчества ассоциаций.
Ассоциации, и апперцепционные сочетания не представляют собою процессов, принадлежащих к совершенно различным областям душевной жизни. Скорее же они не только постоянно переходят друг в друга.
Наше мышление возникает из связи вещей в природе, которую человек видит вокруг себя, и самое это мышление с самого начала является не чем иным, как субъективным воспроизведением закономерного хода вещей в природе. Но самое это воспроизведение возможно, в свою очередь, лишь благодаря воле, господствующей над сцеплением представлений. Таким образом, человеческое мышление, как и самый человек, одновременно является и созданием природы и творением собственной душевной жизни, находящей в воле то единство, которое связывает необозримое многообразие душевных содержаний в одно неразделимое целое. Всяким внешним произвольным действиям противостоят внутренние акты воли, выражающиеся именно в воздействии на ход мыслей. Эта связь внутренних и внешних актов воли находит себе наиболее ясное выражение в тесной связи мышления и речи.
Связь внутренней и внешней воли, как она живо проявляется в соединении мышления и речи, имеет огромное и практическое и теоретическое значение. Подобно тому как лишь из этой связи мы можем приобрести удовлетворительное понимание высших проявлений человеческой душевной жизни, точно так же с практической стороны она убеждает нас в том, что самая важная для образования характера часть воспитания — воспитание воли — не должна быть направлена на выражающееся вовне поведение и поступки человека, а должна иметь своим объектом прежде всего внутреннюю волю, проявляющуюся в закономерном мышлении, и укрепление этой воли против отвлекающей игры ассоциаций является одной из важнейших, хотя в то же время и труднейших задач воспитания.
Если мы не приобретем — с помощью тщательного анализа более элементарных психических процессов, условий деятельности внимания, объема сознания, равно как отношения между вниманием и объемом сознания и разнообразных участвующих при процессе чувствований — необходимых заключений об общих условиях мыслительных процессов и, до известной степени, о том фоне, па котором они протекают, — то невозможным окажется понять как-либо самые эти процессы в их психических связях.
Сочетания ощущений или простых чувствований в сложные представления, аффекты и т. д., если они совершаются как-либо закономерно, могут быть названы психическими законами.
Закон творческих производных: касается именно отношения содержащихся в сложном психическом процессе составных частей к той единственной производной, в которую они соединяются. По качеству элементов и их соединений отдельные психические процессы несравнимы между собой.
Продукт психических сочетаний не является простым сложением элементов, которые входят в его состав, а представляет собою новое образование. Волевой акт, возникающий под влиянием большого числа содействующих и противодействующих друг-другу мотивов, является необходимым продуктом этого взаимодействия мотивов, он не является простым мотивов, а есть нечто новое, претворяющее эти элементы в единую производную. Именно на творческом характере апперцептивных соединений воздвигается закономерность психических развитий, которую обнаруживает склад общего духовного развития, выраженный в культуре и истории. Время от времени появляющееся под влиянием догматических предрассудков утверждение, что закон постоянства, которое имеет значение для сил природы, необходимо должен постоянно сохранять и духовную жизнь на одинаковом количественном уровне, опровергается поэтому фактами как индивидуальной, так и общей истории развития. Хотя будущие производные и не могут никогда быть заранее определены, однако, при благоприятных обстоятельствах, бывает возможен, наоборот, точный вывод составляющих из данных производных. Психолог, а также и историк, руководимый психологическим духом, является прорицателем прошлого. Если он стоит на высоте своей задачи, он может сказать не только то, что произошло, но и то, как необходимо должно было событие произойти сообразно с данным положением вещей. На практике в исторических науках эта точка зрения уже давно признана. Но было бы, однако, немаловажно для психологии, чтобы она была в состоянии указать такой же закон производных и для чувственных восприятий и душевных движений, где вследствие простоты условий нередко обратная дедукция в то же время превращается и в предсказание явлений. В ходе психических процессов часто выступают побочные явления, лежащие вне области, из которой непосредственно получены эти производные, и когда эти побочные влияния становятся самостоятельными условиями новых результатов, которые соединяются вместе с непосредственно полученными в один сложный результат.
Принцип гетерогонии целей: ослабевшие влияния первоначальных мотивов почти постоянно все еще остаются сохраненными, наряду с новыми, занявшими их место. В бесчисленном множестве наших привычек, нравов и особенно в перешедших к нам из далекого прошлого религиозных обрядах обыкновенно продолжают существовать в непонятных формах такие остатки прежних целей.
Принцип связующих отношений: психические элементы какого-нибудь продукта стоят друг с другом в таких внутренних связях, из которых необходимо образуется самый продукт, а в то же время этими связями мотивируется и свойственный всем психическим производным творческий характер. При этом под внутренними связями мы понимаем такие, которые зависят от качественного состояния отдельных содержаний. Изменение отношений модифицирует и характер производных.
Соответственно соединяются затем такие единичные образования мыслей в более обширные цепи мыслей, относительно простые формы которых находят себе выражение в процессах умозаключения.
Закону отношений соответствует принцип усиливающих контрастов.
При известной крайней величине различия двух ощущений или представлений, — например двух расстояний в пространстве или во времени, двух ощущений звука или света, — ассимиляция, имеющая место при менее значительном различии, внезапно переходит в диссимиляцию: впечатления не приравниваются более друг к другу, но усиливаются в противоположных направлениях.
Вследствие этой двойственности, как мы видели, каждому чувствованию как таковому соответствует противоположное чувствование — удовольствию — неудовольствие, возбуждению — успокоение, напряжению — разряд.
Чувство удовольствия ощущается интенсивнее и отчетливее по отношению к своему специфическому качеству, если ему предшествовало чувство неудовольствия.
И закон контрастов ни в коем случае не ограничивается связью единичных данных непосредственно рядом друг с другом или друг после друга содержаний сознания, но он оказывает свое весьма важное влияние и там, где он распространяется на более обширные ряды явлений душевной жизни. Так, мыслящими историками уже давно замечено, что в историческом развитии не только следуют друг за другом периоды подъема и упадка, но также и периоды особого направления духовной жизни, которые как в том впечатлении, которое они на нас производят, так и в объективных отношениях в такой степени усиливают друг друга, что последующая фаза каждый раз повышается благодаря предыдущей. Так, например, — ограничимся примерами из ближайшего прошлого, — наша классическая литература на наших глазах получила свой своеобразный духовный отпечаток созерцательного спокойствия и красоты формы в значительной степени благодаря противоположности к возбужденному сильными аффектами “периоду бури и натиска”. А на романтику, склонную к культу фантазии и поэтически преображенного прошлого, не меньше того повлияла ее противоположность к эпохе Просвещения, которая обладала ясным рассудком и рассматривала настоящее как самый зрелый плод человеческого развития. Отчетливее всего и в более непродолжительных периодах происходит такая смена контрастов в процессах хозяйственной жизни, где она отчасти, конечно, поддерживается и сменой культурных условий. Но все же именно здесь те резкие противоположности, какие, например, мы наблюдаем в колебаниях наших кредитных отношений и игры на бирже, объясняются исключительно противоположностями душевного настроения людей, колеблющегося между надеждой и унынием и этим колебанием усиливающего каждый аффект.
“Закон психологического параллелизма”,
элементы ощущений и чувствований абсолютно несравнимы с их физическими субстратами в том смысле, что никогда простые процессы первых не соответствуют хотя бы относительно простым процессам последних,
Сущность души. После первобытного мышления о телесной душе развивается второе представление, которое видит в душе существо, только внешне соединенное с телом (душа-дыхание или душа-тень).
Принцип актуальности души: являет собою целеустремительную силу, из которой вытекает совокупность как физических, так и психических жизненных явлений. Питание, размножение, перемена места — это органические процессы, принадлежащие объективной природе, указывающие на независимую от нашего сознания действительность. А наши представления, обусловленные субъективно, наши чувствования и аффекты являют собою непосредственные переживания. В каждом познании играют роль два фактора: познающий субъект и независимо от него мыслимый объект.