И вот, в один прекрасный день, когда ребенок подрос, он гуляет один. Он вновь оказывается у края тротуара, собирается сделать шаг, и вдруг слышит: «Стой, нельзя» с родными материнскими интонациями. Откуда несется это «Стой, нельзя!»? Вот это и есть тот корень, который нужно вырвать из своего сердца.
Конечно, корни, которые пустили там родители, не обязательно имеют вид таких окриков. Это все, что явно или неявно они нам внушают: свои идеалы, моральные ценности, «что такое хорошо и что такое плохо».
Отец, чаще всего, просто своей жизнью, своей личностью, как бы дает сыну сигнал: «Делай, как я. Будь таким, как я». У матери с дочерью может быть похожая ситуация, но бывает иначе: «Не делай, как я. Ты же видишь, какую ужасную жизнь мне приходится вести!»
Почему же эти корни нужно обязательно вырывать, и как это надо делать? Вернемся к тому же ребенку, которого мы оставили у края тротуара. Он ещё подрос, ему уже семь-восемь лет, и ему первый раз разрешено перейти улицу самостоятельно. Он делает шаг и останавливается.
В его душе борются две силы. Первая – это «Стой, нельзя!», это все корни, которые высокой стеной окружают ребенка, защищая его от внешнего мира. За этой стеной ему тепло, спокойно, удобно. Он знает, что с ним здесь ничего не случится. Но улицу-то хочется перейти.
Это вторая сила – извечное стремление человека к новому, неизвестному, неиспробованному. Испробовать себя, испробовать этот мир. Но это страшно – выйти за пределы теплого родительского круга, броситься во взрослый мир, тем более что нет уверенности даже в том, что удастся сейчас перейти улицу. Вот в этих мучениях нашего ребенка, как в миниатюре, видно содержание кризиса вырывания корней. Пока не вырвешь корни, не сможешь сам перейти улицу.
Гейл Шихи представляет себе душу человека в виде некоего двуликого существа, вроде бога Януса, изображения которого иногда вешают на воротах, дверях, окнах. У этого бога два лица – одно смотрит внутрь жилища, а другое наружу, в мир. Так и у нашей души два лица: одно хочет тепла, уюта, близости с другим человеком.
Другое лицо отвечает за наши творческие порывы, за тягу к неизведанному, оно хочет вырвать нас из привычного круга. В равновесии этих двух частей души – залог психического здоровья. И закладывается оно во время этого кризиса, самого главного, определяющего в нашей жизни.
Понятно, что вырывание корней не означает обязательного выбрасывания их, или тем более родителей, на помойку. Скорее всего, дело происходит так. Молодой человек с силой выдирает очередной корень, смотрит на него и надолго задумывается. Затем случается одно из двух:
А) «Ну, конечно, - говорит он, - я и сам всегда так думал». И кладет этот корень обратно. Но теперь уже как свое, только ему принадлежащее убеждение. Потом он, в свою очередь, передаст его в виде корня своему сыну.
Б) Корень выбрасывается на помойку. Девизом этого кризиса могло бы быть: «Я не такой, как все!».
Потому что первый раз в жизни человек начинает строить самого себя. При этом он представляет себе дело так, как будто это происходит первый раз в жизни всего человечества, и того, что он строит, никогда не было и не будет. А корни – это строительный материал, другого пока под рукой нет.
До чего же они противные в этот момент, наши дети! Они начинают одеваться, стричься и краситься любым самым невероятным образом, лишь бы не быть похожими на нас. Все фразы они начинают со слова «нет». Наши взрослые дочери заводят дружков, оранжевые прически которых кричат: «Я не такой, как твой папенька!» И все это нам, родителям приходится терпеть.
Естественно, что по соображениям техники безопасности такое строительство лучше производить в отсутствие родителей. С этим, по-видимому, связаны первые длительные отлучки детей из дома. На три дня в Ленинград, на недельку в поход с ребятами и т.д. И вот они возвращаются оттуда с поломанными руками, отмороженными ногами, и, уж как минимум, с простуженным горлом.
16 лет – пик юношеского травматизма. И Гейл Шихи объясняет это так. Молодые люди, слишком усердно рвущие корни, неожиданно для себя оказываются в гуще взрослой, самостоятельной жизни. Побарахтавшись там слегка, они чувствуют, что пора домой. Вернуться просто так? Нет, намного лучше, если тебя привезут.
Тогда уж тебя положат в теплую постельку, все будут за тобой ухаживать, кормить вареньем, причитать и жалеть и т.д. То есть мягкое гнездышко по первому разряду. К сожалению, не всегда молодые люди отделываются простудой и ушибленными коленками. Бывают и переломы позвоночника, и юные туристы, не вернувшиеся из похода.
Молодой человек, впервые оказавшись в кризисной ситуации, начинает ощупывать для себя и способы её преодоления. Наиболее типичны пять схем поведения:
Молодой человек, которому нужно перейти улицу, начинает двигаться вдоль её, внимательно глядя по сторонам. Он ждет, когда улица станет уже, или движение тише, или он – старше. Гейл Шихи говорит про такого человека, что он объявил мораторий.
А вот молодой человек зажмурил глаза и бросился вперед. Вот он на середине улицы. Кругом крики, визг тормозов. Вдруг он резко останавливается и кидается назад. Мы уже видели его дома, в постели с забинтованной головой, окруженного заботой и вниманием.
Стоя на краю тротуара, молодой человек замечает, как кто-то взрослый начинает переходить улицу. Можно прижаться к нему и под его прикрытием оказаться на другой стороне. Ну, что же, можно и так. А что, если это вдруг войдет в привычку?
«А я и не хотел переходить» - говорит молодой человек и остается на этой стороне. В глубине души он надеется, что если про все это не думать, то вдруг как-нибудь сам собой окажешься на другой стороне. Как в сказке.
И наконец, последний, самый трудный, самый страшный способ: перейти улицу самому. Но зато самый продуктивный. Ведь эти схемы закрепляются и начинают определять поведение человека в любой кризисной ситуации. Мы ещё не раз встретимся с этими ребятами в наших беседах.
На этом мы заканчиваем ВЫРЫВАНИЕ КОРНЕЙ. Вырвать все корни все равно не удастся. Хорошо бы избавиться от самых крупных. А потом всю жизнь мы будем время от времени дергать уже тоненькие корешки и вздыхать.
23 ГОДА. ПЛАН НА ВСЮ ЖИЗНЬ.
Речь идет о том молодом человеке, который решил стать президентом США, жениться на блондинке с голубыми глазами, иметь пятерых детей и т.д. Вроде здесь все просто, не видно, зачем кризисовать. У меня самого в этот момент уже был готов план – стать лучшим математиком в мире, и принял я его без всяких колебаний. Но я могу представить себе человека, для которого принятие такого плана – серьезная проблема.
Вот он. Блестяще поступает не на физфак, конечно, а на исторический или на искусствоведческий, или на что-то в этом роде. Проучившись два года, бросает все и уезжает снова на (теперь уже легко вычислить) Соловки реставрировать Кремль. Потом приезжает и так болтается как лист на ветру, до 30-35 лет, когда вдруг, никуда уже не поступая, пишет роман (снимает кино, сочиняет песню) и становится писателем (режиссером, композитором) или никем.
Потом о нем будут писать, что вот-де будущий Художник решил сначала «узнать жизнь», долго путешествовал и, наконец, набравшись впечатлений, написал роман. А на самом деле будущий Художник составил план «Стать Львом Толстым», на меньшее нечего и замахиваться.
Каждый дурак в 23 года понимает, что может стать президентом США. А вот Львом Толстым? Президентов много, а Лев Толстой – один. Страшно, ведь в 23 года речь идет о всей твоей жизни, все поставлено на карту, а Лев Толстой может и не получиться.
И вот молодой человек старается отодвинуть, отложить решение в надежде, что потом все как-нибудь решится само собой (№ 1). И когда откладывать дальше уже некуда, и с годами в скитаниях накоплено мужество, чтобы принять решение, тогда он садится и пишет роман (№ 5).
Мне вдруг показалось, что меня можно неправильно понять. Когда я говорю о выборе плана, принятии решения, о Льве Толстом, я не имею в виду абсолютно осознанных действий. Все это, скорее, происходит у молодого человека на более глубоком уровне, где выступают расплывчатые картины, неясные образы, часто не облекаемые в слова.
Уже приняв решение, он объяснит его каким-либо рациональным способом, чтобы заглушить сомнения, которые, как чертики из бутылки, выскакивают из глубины подсознания. Как раз основная трудность для человека, попавшего в кризис, и заключается в том, что все проблемы внутреннего переустройства, поставленные жизнью, решаются где-то на полпути между сознанием и подсознанием.
Давайте теперь отвлечемся на время от кризисов. Попробуем вспомнить, почему мы женились (вышли замуж)? Почему вообще люди заводят семью? Это как раз происходит в периоде тех 23 лет, где мы сейчас и находимся. И снова я имею в виду не то, как мы себе или своей невесте объясняли, почему мы хотим жениться. Мне интересна классификация реальных внутренних побуждений в обзаведении семьей молодых людей.
Такие вещи психологи сравнительно недавно научились узнавать с помощью всевозможных анкет и тестов. Существует довольно изощренная техника опросов, когда ты совершенно не представляешь, какое отношение имеет тот или иной вопрос в тесте к существу дела, поэтому не знаешь как на него ответить, чтобы выглядеть в более привлекательном свете.
Поневоле отвечаешь правду. Например, спрашивают, любишь ли ты жареную картошку, или просят разложить цветные карточки в каком-нибудь порядке. А в результате выясняется, что ты ненавидишь свою начальницу. Так вот, американскими психологами выявлено 5 самых частых причин, почему люди вступают в брак. Вот они в порядке убывания популярности: 1) ВС, 2) БП, 3) ВА, 4) ВК, 5) ПР.
Начнем с пятой причины. ПР – это практические соображения. Например, жениться на дочке шефа, выйти замуж за богатого, жениться на женщине, умеющей устраивать приемы, – это поможет в карьере и т.д. А любовь? Любовь, к сожалению, не часто согласуется с намерением вступить в брак. Во всяком случае, среди первых пяти причин её нет (по крайней мере, в американской статистике).