1.2 Влияние коллективного бессознательного и архетипов на продукты изобразительной деятельности
Поскольку изучения логики бессознательного посредством осознаваемого самим автором содержания каждого рисунка не эффективно, то в реализации данной задачи особое значение приобретают архетипы. Несмотря на то, что анализ рисунков начинается с диалога с автором, который разъясняет собственное понимание символов, вторичный анализ всех рисунков, содержащий «отличный» от авторского их понимания смысл, осуществляется с учетом архетипических символов, понимание которых возможно благодаря пониманию инвариантности содержания символов в различных рисунках и у различных людей. Архетип, отражает содержание коллективного бессознательного, свойственного всем людям и не имеющего индивидуального происхождения. Благодаря архетипам, неосознаваемые содержание психики индивида могут быть представлены в образной форме, и способствует познанию логики бессознательного.
Понятие архетипа (так называемого «изначального образа») было введено К. Юнгом в связи с признанием двух слоев бессознательного: личного (персонального) и сверхличного (коллективного) бессознательного. Содержащиеся в персональном бессознательном материалы имеют личный характер, поскольку обладают, отчасти, качеством индивидуальных приобретений в процессе жизни конкретного человека и, отчасти, качеством психологических факторов, которые могли бы быть осознанными. К. Юнг считал, что эти материалы признаются в качестве личных содержаний потому, что их следы и частичные проявления или их источник можно отыскать в нашем личном прошлом опыте. Но в каждом отдельном человеке помимо личных воспоминаний, есть великие «изначальные» образы, то есть унаследованные возможности человеческого представления в том его виде, каким оно было издавна. Так, наследование объясняет тот факт, что известные сказочные образы и мотивы повторяются на всей Земле в одинаковых формах, как и то, что душевно больные люди оказываются в состоянии репродуцировать образы, известные нам из старых текстов. В этом более глубоком слое бессознательного дремлют общечеловеческие, изначальные образы и мотивы, которые К. Юнг назвал архетипами (а также «доминантами»). Мне достаточно гипотезы о наличии имеющейся у всех развитой и в такой мере наследуемой психической структуры, направляющей, даже загоняющей все переживания в определенную сторону и придающей им определенную форму. Ибо как органы тела – не индифферентные и пассивные данности, а скорее динамические комплексы функций, проявляющие свое наличие железной необходимостью, так и архетипы суть динамические (инстинктивные) комплексы своего рода психических органов, в высшей степени детерминирующих душевную жизнь. Потому то К. Юнг и охарактеризовал архетипы как доминанты бессознательного. Он считал, что не существует никакой индивидуальной пренатальной или «доматочной наследственной памяти», но, очевидно, есть наследственные архетипы, которые сами по себе лишены содержания, поскольку не содержат субъективных переживаний, они достигают сознания лишь тогда, когда их делает восприимчивыми личностный опыт.
Изначальные образы – это наиболее древние и наиболее всеобщие формы представления человечества. Они в равной мере представляют собой как чувства, так и мысль. К. Юнг описал архетипы как психосоматические ценности, чье физическое выражение – это инстинктивные действия, реакция или поведение, тогда как их психологическое выражение существует в форме образов. Он настаивал, что архетип, в отличи от образа, не воспринимаем, не представим, это психоидный фактор и поэтому не может быть, как таковой, достигаем сознанием.
Архетип, обладает символическим выражением, позволяет прикоснуться к иррациональной индивидуально-неповтаримой логике бессознательного. Они склонны представлять содержания, которые впоследствии расшифровываются и осознаются индивидом, позволяют нам приблизится к пониманию сложных обусловленностей и взаимосвязей, существующих между различными уровнями психики.
Понять их смысл оказывается возможным путем соотнесения с уже известными коллективными содержаниями, отраженными в сказках, сказаниях, мифах.
Анализ рисуночного материала позволяет выявить большую значимость архетипов в определении системных характеристик бессознательного.
1.3 Различные подходы к диагностике личности с использованием изобразительного искусства
Рассмотрение детских рисунков с точки зрения идей какого-либо одного из направлений не может привести к истинному пониманию природы детского изобразительного творчества; детское рисование невозможно объяснить, исходя исключительно из идей о спонтанном развитии творческих сил и способностей, или о схватывании в рисунках гештальтов, или о выражении подсознательных влечений, тем более что даже исследования, построенные на основе биологизаторских, гештальтистских и фрейдовских идей, не удерживаются в рамках самих этих идей. В них часто (если это действительно серьезные исследования) содержатся такие наблюдения и их объяснения, которые идут от здравого смысла и очевидности самих фактов. Кроме того, под влиянием идей искусствоведения и психолингвистики появляются многочисленные дополнения к традиционным интерпретациям природы детского рисунка. Прежде всего, это анализ детского рисунка с точки зрения его символического и схематического значения [5].
В. Вульф обращал внимание на то, что при интерпретации различий в нарисованных фигурах нужно главным образом опираться на то, «как сам исследуемый их осмысливает. Если это невозможно интерпретация становится чисто проективной.
Феноменологический подход к анализу рисунков, как раз и предусматривает учет авторского понимания изображения. Этот подход компенсирует недостаток тестовых методик. Психолог благодаря психодиагностическому диалогу с автором, имеет возможность, максимально приблизиться к внутреннему его миру, видению и пониманию им окружающего, то есть предлагаемые психологом интерпретации не выступают для автора отстраненными, и ему не приходится их воспринимать «на веру». Работа с рисуночным материалом строится так, что автор приобщается к процессу познания, он двигается в предлагаемом психологическом пространстве совместно с психологом, обучаясь видеть вычленять, понимать и удерживать психологические детали. Дети должны рассматриваться нами как высшие авторитеты в своем мире, когда речь заходит об их собственных переживаниях [8].
Логика бессознательного всегда индивидуально неповторима, обусловлена личностным эмоциональным опытом. Вскрыть законы ее функционирования, а значит и общую направленность психики ответственная задача для психолога практика.
Недостатки тестовых методик необходимо знать и учитывать для того, чтобы попытаться сгладить их, используя другие психодиагностические методы.
Тестовые интерпретации рисунка упрощают, нивелируют семантическое разнообразие символа, а, следовательно, и рисунка. Они склонны видеть в символе нечто статичное, в то время как специфика последнего заключается в многообразии и полисемантичности представляемой с его помощью информации.
Тестовый материал представляется статичным, он отчужден от личности автора, последний остается пассивным, не включается в «поиск вопросов и ответов» [17].
Тесты не пригодны для исследования глубинных аспектов психики еще и потому, что в них отсутствует процессуальность психодиагностики. Процессуальной психодиагностике свойственна неповторимость конкретно семантического аспекта. Психодиагностика в каждом конкретном случае учитывает индивидуальные и непредсказуемые особенности графической продукции человека. Диагностическая гипотеза строится постепенно, постоянно уточняясь и перепроверяясь в процессе анализа рисунков. Процессуальная психодиагностика позволяет выявить системные характеристики психики, определяющей направленность жизненной активности индивида. Такую задачу тестовые методы исследования решать не в состоянии [17].
Также одной из наиболее грубых ошибок при рассмотрении детских работ заключается в применении тех интерпретативных подходов, которые обычно используют в работе со взрослыми [8].
Процедура психоаналитической интерпретации рисунков существенно отличается от тестовой тем, что конкретное содержание рисунков мы черпаем из диалога с их автором, а не из формализованных и индивидуально неадаптированных описаний смысла тех или иных символов. В психоаналитическом варианте работы с рисунком есть две позиции: во-первых, автор включён в процесс прояснения его смысла (от начала до конца), во-вторых, интерпретатора интересует не значимость и смысл отдельных символов и даже рисунков, а взаимосвязь между символами и отдельными рисунками в общем, процессе определения системных характеристик бессознательного (его логики) и характерных его особенностей взаимосвязи с сознанием.
Благодаря «живой» эмпирики есть возможность увидеть индивидуальную неповторимость рисунков и особенностей их интерпретации, а также объективировать общие деструктивные тенденции: к слабости (« утробу»), к психологической импотенции (разрушению контакта с другими людьми); к психологической (а иногда и физической) смерти.