2. Кто же обращается к гештальт-терапевту, с какими "проблемами" ему приходится иметь дело? Спросим об этом самих терапевтов.
Н. Б. Кедрова: " Ну, здесь очень забавно сравнить, как это было лет десять назад, когда мы только начали заниматься психотерапией, и я специализировалась по гештальт-терапии с детьми. В первую очередь обращались родители, воспитатели, и основное обращение звучало примерно так: "Мне не нравится, как себя ведет мой ребенок, сделайте, чтобы он вел себя так, чтобы мне было удобно. Исправьте моего ребенка". То есть, это было похоже на клинический, медицинский запрос: "Сделайте из неправильного ребенка правильного". А потом, лет, наверное, пять-семь назад, было довольно резкое значительное изменение, когда родители стали обращаться с такими формулировками: "Мы не очень хорошо понимаем друг друга, помогите нам лучше договориться и лучше понять друг друга". Сейчас, к сожалению, опять пошло в такую сторону, когда родители обращаются с запросами, что ребенок недостаточно успешен. "Мы его учим тому-то, тому-то и тому-то, а он с этим недостаточно успешно справляется. " Или: "Ему нужно знать испанский язык, выучить высшую математику или освоить верховую езду и какой-нибудь японский этикет, а он недостаточно успешно, недостаточно хорошо с этим справляется". Второе важное изменение за это время состоит в том, что стали обращаться сами дети. Они обращаются с гораздо более разумными запросами, могут сформулировать гораздо более разумно свои сложности ... правда, это в нашей школе, где мы проводим большую просветительскую работу. Там они могут прийти и сказать, например: "Что-то я стал очень агрессивен! Как бы мне с этим справляться?" Или — после взрывов - подходили с запросами по поводу потери смысла, безопасности, и как с этим можно справляться. Взрослые, которые обращаются, отчасти те, что уже довели себя до изнеможения своими симптомами, издевательством над собой, пытаясь себя загнать в рамки ожиданий или непомерных требований. Но тоже довольно много сейчас приходит молодых людей с запросом на более полное и глубокое развитие - профессиональное, личностное. Это как-то радует, что люди раньше начинают замечать, что им нужно позаботиться о своем внутреннем мире, своем душевном росте".
Д. Н. Хломов: "В последнее время все больше обращаются те люди, которым интересны они сами, которые хотели бы кое-что об этом узнать. Та часть терапии, которой я занимаюсь, связана с гештальт-анализом и, соответственно, не является чем-то необходимым в жизни, это то, что относится к области искусства. Так же как музыка, рисунок, еще что-то. Можно сходить на концерт, на выставку, а можно не ходить, от этого никто не умрет. Достаточно часто по привычке люди используют какую-либо жалобу, чтобы обратиться. Но я довольно быстро обозначаю свой подход и направление работы, потому что глупо платить деньги за психотерапию, если болит голова, - проще съесть таблетку и больше не волноваться на эту тему. То есть часто это только повод. Ну, плюс еще вторая категория, с которой я работаю по старой памяти - это люди с диагнозом "шизофрения" на стадии ремиссии. И есть много хороших достаточно результатов, связанных с адаптацией людей к болезни, потому что сама по себе болезнь эта не лечится, это эндогенное заболевание, которое не имеет внешней причины, а то, что называют лечением - только купирование (ограничение проявлений) каких-то острых состояний, которые мешают человеку адаптироваться; купирование на физиологическом уровне. Но то, что касается возможности жить, быть вполне счастливым, у этих людей она достаточно часто имеется, и, в общем, они могут быть ни чуть не менее успешными и толковыми, чем, так называемые, здоровые люди».
Огромное многообразие тем и запросов, с которыми приходится иметь дело психотерапевту, не поддается простому перечислению, а, тем более, в рамках такой статьи. Для того, чтобы ориентироваться в этом, в теории гештальт-терапии (как и всякого, более или менее развитого направления) имеется своя классификация, сформулированная на профессиональном языке специальных понятий, терминов, отражающая особое понимание человеческого бытия, присущее только данному направлению. А из приведенных выше отрывков мы видим, что каждый терапевт-профессионал находит свою нишу, свою клиентуру и вырабатывает индивидуальный, особенный стиль работы, отвечающий его склонностям и интересам, оставаясь при этом в русле какого-то подхода, опираясь на него.
3. Статья будет существенно неполной без информации о том, как психотерапевт находит клиентов, если он не состоит на службе в организации или клинике, где подбором клиентов занимается другой служащий, например социальный работник. Как терапевт решает эту проблему?
Д. Н. Хломов: "Люди идут только по рекомендации. В глубинно-личностной терапии трудно было бы представить себе что-то другое. Давать какие бы то ни было объявления, это нелепо и довольно безответственно. Это область, которая тесно связана с отношениями, поэтому естественно, что приходят только по рекомендации. То, что касается договоренности с клиентом, это отдельный вопрос, потому что сначала надо выяснить, насколько я, как терапевт, могу быть полезен данному человеку. И достаточно часто я направляю человека по другому адресу, чтобы он не тратил впустую время и деньги".
Н. Б. Кедрова: "Мне кажется, что больше всего узнают по каким-то слухам. Честно говоря, я ничего не делаю специально, чтобы узнавали: не даю рекламы, не даю какой-то информации, как-то вот... родители - у них своя, родительская почта. Если у кого-то получился хороший результат, они присылают своих знакомых. Были какие-то публикации в "Pearents", тоже, наверное, после этого люди обращались. В основном, когда клиент приходит, он не приходит специально на гештальт-терапию. Приходит со своими проблемами, и далеко не всегда заинтересован, каким именно методом его будут «лечить». Про гештальт-терапию скорей интересуются студенты, или врачи, которым нужно выбрать какую-то ориентацию, методику, технологию собственной работы. А клиентам нужно, чтобы им стало просто легче и приятнее жить. И уже в конце бывает так, что они спрашивают: «А что это мы с вами такое делали?». Вот тогда рассказываешь: «Есть такая гештальт-терапия...».
Следует заметить, что это рассказ опытного терапевта с обширной практикой, работавшего со многими десятками людей частным образом, а также работающего в школе. Начинающему терапевту приходится «нарабатывать» такие связи. И без поддержки профессионального сообщества, старших коллег, которые могут направить к нему клиента, или информировать работодателя, - зарабатывать по специальности тяжело. Это связано и с естественной заботой клиента о себе, вряд ли кто-то пойдет на терапию к кому попало, без весомой рекомендации, личного знакомства или острой ситуации, когда «лишь бы кто-нибудь помог».
4. В чем же состоит работа гештальт-терапевта? Какими средствами (внутренними и внешними) он пользуется? Если наблюдать ее со стороны, то это - разговор двух людей в каком-то защищенном от внешних воздействий пространстве, например, помещении, где никто не может случайно помешать, ворваться в процесс, в какое-то определенное, установленное по договоренности время, обычно не более часа, один-два раза в неделю. Один из этих людей (терапевт) иногда, по ходу разговора, предлагает какое-то задание, например, записать что-то, изобразить, сделать из подручных материалов (глина, пластилин и т. д.), нарисовать, произнести речь, обратиться к кому-то "как если бы", обращает внимание клиента на его эмоции, невербальные проявления, иногда предлагает усилить их, утрировать, иногда, чаще , если это ребенок, поиграть во что-то, "побыть" кем-то, сочинить сказку, историю, изобразить ее с помощью игрушек или собственных актерских возможностей. Как вы могли понять, все это техники, то есть формы, способы работы с той или иной внутренней реальностью, которые используются в очень многих видах психотерапии (символ-драма, театр Морено, телесно-ориентированная терапия, экзистенциальная терапия, психоанализ разных школ, семейнная терапия, юнгианская, процессуальная и др.). Это внешние средства, которыми пользуется терапевт. За ними стоят его понимание процесса, определенная методология, восприятие сути и смысла происходящего, своей роли, способы вхождения и поддержания рабочего состояния, характер мышления и чувствования, то есть внутренние средства, определяющие выбор техник и характер взаимодействия с клиентом. Посмотрим, что об этом говорят сами терапевты.
Н. Б. Кедрова: "Я думаю, что, наверное, у каждого терапевта какая-то своя картинка про то, что он делает. Мне кажется, важно, что терапевт это тот, кто говорит клиенту правду. Ту правду, которую он о себе, о своей жизни не может увидеть, заметить, признать. Другое дело, что важно говорить так, чтобы это было понятно человеку, чтобы это было не разрушительно для его картины мира, для его отношения к себе. Основная задача, это, действительно, помочь человеку увидеть, где он сам себя запутал, где он сам портит себе жизнь, не хочет замечать это... как если пытаешься подстричь себе затылок, то нужно, чтобы кто-то держал зеркало. Мне кажется, что терапевт, это, в какой-то степени, - такое зеркало, чтобы увидеть то, чего человек не может увидеть сам. Ну и в гешталъте конечно важно, что это живой процесс взаимодействия и общения, какой-то обмен, то есть здесь очень важно еще просто человеческое присутствие. Терапевт, это такое сложное живое зеркало. А к чему это приводит? С одной стороны, к какому-то большему осознаванию, большей встрече с реальностью и принятию реальности. Мне кажется, что это приводит к большей свободе для развития человека. И вначале терапевт выполняет еще роль такой подпорки, потому, что создает безопасное пространство, в котором человек может делать то, что трудно дается в обычной жизни. Оранжерея такая, инкубатор, лаборатория, в которой можно попробовать то, чего в обычной жизни не удается: слишком страшно, слишком сложно. Но самое важное, чтобы это переносилось в реальную жизнь, где человек мог бы обходиться уже без терапевта".